Барри Лонгиер
Мир-Цирк

– Бустит, разве Алленби не с чем было выступить? – Па-рак нахмурился и покачал головой. – У него не было ничего ценного?

– Новостью Алленби было его задание, Парак, но об этом он помалкивал.

– Почему? – удивился Аарел.

– В самом деле, почему? – спросил Джум.

– Как ни странно, таковы обычаи народа Алленби: подобную информацию играют только перед правительствами. Он хотел добраться до Тарзака, – Бустит засмеялся, – и там сыграть перед нашим правительством! – Путники смеялись и качали головами. – Да, в конце концов он нанялся носильщиком к одному жрецу – в обмен на кобит и информацию – и узнал, что на Момусе нет правительства.

– Бедняга, – захихикал Аарел. Парак кивнул:

– Может ли такой персонаж быть героем великолепной новости? Я опасаюсь за твой гонорар, Бустит.

Джум поднял руку:

– Не горячись, Парак. Подумай, каково бы пришлось нам, окажись мы на древней Земле, планете Алленби? Информация там бесплатна, а огонь, как я слыхал, нет!

– Но, Джум, разве в искусство дипломата не входит знание места, куда его посылают?

– Только вспомни, с чего начал Бустит, Парак. – Джум закрыл глаза. – Во второй части, рассказывающей о путешествии Алленби на Момус: «Лорд Алленби не мог подготовиться к своей миссии – не хватило времени».

– Ах да, – сказал Парак. – Признаю ошибку.

– Согласен, – присоединился Аарел.

Бустит кивнул и улыбнулся.

– Алленби нес пожитки жреца, а тот рассказывал ему о нашей свободе. От жреца и других путников посол узнал, как у нас принимаются решения: чтобы вся планета Момус согласилась на что-то, половина каждого города должна ходатайствовать о собрании, потом половина всех городов должна проголосовать «за», ибо таков закон.

Алленби сказал жрецу: «На Момусе, видимо, немного законов?»

«Только один, – ответил жрец. – Закон о принятии законов. Этого достаточно».

Лорд Алленби, прибывший с планеты, где законов миллионы, был ошеломлен.

«Если Момусу нужен новый закон, как к этому подступиться?»

«Чтобы жители каждого города ходатайствовали о собрании, они должны захотеть принять новый закон. А чтобы захотеть принять закон, они должны осознать его необходимость».

Алленби кивнул, признавая мудрость изреченного, и сказал: «Поскольку за все время странствий по Момусу я не видел даже колесного транспорта, вряд ли на планете есть радиовещание».

Путешественники засмеялись, и Бустит вместе с ними.

«С тех пор, как судьба забросила первопоселенцев на Момус, мы общались при помощи искусства, – ответил жрец. – Прошло много земных лет, прежде чем небо Момуса увидело другой звездолет, а к тому времени мы были многочисленны и вполне довольны своими обычаями».

«А средства массовой информации, как я понимаю, не искусство?»

«Полагаю, могли бы им быть, – ответил жрец, – да только никто не знал, как сделать радио. Так или иначе, мы этим не занимались».

Алленби все больше сомневался в успехе своей миссии. «А чем же занимались первые поселенцы Момуса?» – спросил он жреца.

«О, у них было множество профессий. Акробаты, мимы, рассказчики, клоуны, механики манежа…»

«Так это был цирковой корабль?»

«Не просто цирковой корабль, – ответил жрец, – а «Большое шоу О'Хары», лучшие артисты и аттракционы во всем Квадранте».

Бустит умолк, чтобы слушатели могли помолиться в тишине. Когда они подняли головы, Аарел задумчиво потер подбородок.

– Бустит, я не понимаю, зачем герою нужен новый закон. По-моему, Федерация Девятого Квадранта могла бы сама, без затей, оккупировать Момус. Мы не в силах помешать им.

– А узнав об угрозе из Десятого Квадранта, – добавил Парак, – мы бы и не возражали.

– Закон кажется ненужным, – заключил Джум. Бустит поднял руки:

– Это сложно, друзья, но я объясню. В Девятом Квадранте есть Великий Закон, скорее даже, собрание множества законов. Там сказано, что федеральная защита не может быть распространена на планету, которая не просила об этом. Из-за нашего единственного закона о принятии законов Момус считается управляемым обществом. Если Федерация Девятого Квадранта займет Момус без нашего разрешения, Федерация Десятого Квадранта сочтет это вторжением – по своим законам. Были бы нарушены еще более Великие Законы, управляющие всеми Квадрантами…

Парак зажал уши.

– Теперь мне ясно, почему наши предки решили остаться на Момусе!

– Верно, – согласился Аарел. – Разве не легче Девятому и Десятому Квадрантам изменить свои законы?

– Невозможно, – ответил Джум. – Цели Квадрантов различны. Они не в состоянии договориться. Бустит, выходит, герой должен решить задачу по уже существующим законам?

– Правильно.

– Отсюда следует, что он должен побудить народ Момуса принять еще один закон.

– И это правильно, Джум. Алленби спросил жреца, как это сделать, и жрец велел ему подождать. «Сам увидишь у вечернего огня. Я слыхал, что сегодня будет выступать Летт из Дофстаффлов».

В тот вечер лорд Алленби впервые увидел, как работает новостник. Летт выступил хорошо, и его кошелек потолстел. Позже Алленби спросил жреца: «Вот так и распространяются новости?» «Да».

«Тебе это не кажется неэффективным?» «Ба! Об искусстве не судят по эффективности!» «Но если необходимо быстро сообщить какую-либо новость всему народу?»

«Ты утомил меня бесконечными вопросами! Не представляю новость, для которой понадобилась бы такая спешка».

«У меня есть такая новость, – ответил Алленби. – Выслушай, пожалуйста».

Жрец забрал у Алленби свои вещи. «Чужак, – сказал он, – твоя цена – давать ответы на вопросы – за то, что ты носишь мои вещи, и так достаточно высока. Но сидеть и слушать самозваного новостника?.. Ты считаешь меня дураком!»

С этими словами жрец оставил Алленби у огня и поспешно скрылся в ночи.

Аарел, нахмурившись, уставился в огонь:

– Я понимаю трудности героя, Бустит, ибо даже я поступил бы, как жрец. Я не стал бы слушать.

– Я тоже, – сказал Парак.

Джум потер руки и посмотрел на друзей.

– Здесь очень важен герой. Лорд Алленби, посол первого ранга, пытаясь исполнить задание, унизился до положения вьючного животного. Будет ли он и дальше стараться донести свою новость до народа Момуса или признает поражение, позволив Момусу пасть жертвой злых умыслов Десятого Квадранта?

– Три ночи лорд Алленби провел у огня, пытаясь рассказать свою новость путникам, и каждый раз терпел неудачу, – продолжал Бустит. – На четвертую ночь Алленби признал свое поражение. У странствующего волшебника он выменял за обручальное кольцо карточный фокус и так зарабатывал мовиллы, пока не добрался до Тарзака, где надеялся найти транспорт на Землю.

Ожидая корабль, Алленби приобрел еще два карточных фокуса и трюк иллюзиониста. Так он платил за квартиру, еду и одежду и даже начал откладывать на перелет до Земли. И вот тогда-то Алленби случилось услышать, как Визой из новостников Дофстаффла играет новость на Главной площади Тарзака.

Бустит снял капюшон.

Аарел улыбнулся.

– Великий Визой вдохновит Алленби?

– В прошлом году я слышал, как Визой играл пожар в Тарзаке, – сказал Парак. – Это вдохновило меня ходатайствовать о создании в городе пожарной команды.

– Да, – кивнул Джум, – я слышал всего лишь ученика, купившего лицензию на повтор новости Визона, и это вдохновило меня ходатайствовать о создании пожарной команды в моей родной Мийре. Отличная была новость.

– Верно, – сказал Бустит, – Алленби был вдохновлен, не не новостью Визона, где речь шла о втором извержении вулкана Аркадия. Внимание Алленби привлекло количество новостников и учеников новостников среди слушателей. Когда Визой закончил, новостники окружили его и начали торговаться за лицензии на повтор его новости. Я тоже пытался пробиться через толпу, чтобы предложить цену, когда лорд Алленби остановил меня.

«Пусти меня, фокусник, – сказал я, ибо он носил черно-алую мантию мага. – Мне надо попасть на торги».

Он пустил меня, но я, как ни старался, не успел добраться до Визона. Все лицензии разошлись. Дела шли плохо, а мне страшно нужна была новость, которая имела бы успех на дороге. Упустив такую возможность, я решил отыскать фокусника, чтобы излить свой гнев. Он стоял у меня за спиной. «Видишь, что ты натворил? Я не могу повторить новость, сыгранную в Тарзаке, потому что из-за тебя пропустил торги».

Алленби указал на новостников, столпившихся вокруг Визона. «Они будут повторять новость Визона?»

«Конечно».

«Но в Тарзаке ее уже слышали».

«Ее не будут повторять в Тарзаке, дурак. Они будут играть в дороге и в других городах. Некоторые выдадут вторичные лицензии неизвестным новостникам и ученикам. В считанные дни новость об извержении Аркадии разойдется по всемy Момусу».

«Разве ты не можешь приобрести одну из этих вторичных лицензий?»

Признаться, этот кретин взбесил меня.

«Я мастер-новостник, фокусник. Я не пользуюсь вторичными лицензиями и не подбираю придорожные слухи, чтобы играть их вместо новостей. Мне нужна новость, которую можно было бы сыграть в Тарзаке!»

«Значит, новость, сыгранная в Тарзаке, распространится?»

«Конечно! Ты мне надоел, убирайся».

Алленби постоял минуту, глядя, как разбегаются новостники, потом снова повернулся ко мне.

«Новостник, – сказал он, – сколько ты запросишь, чтобы выслушать мой рассказ – рассказ, который, должным образом представив, можно будет сыграть в Тарзаке?»

Я засмеялся.

«Фокусник, на Момусе не хватит медяков, чтобы соблазнить меня выдержать твои любительские потуги».

Он кинул мне кошелек, и, поймав его, я почувствовал вес пятисот мовиллов. Как уже говорилось, я был в отчаянном положении.

«Отлично, – сказал я, запихивая кошелек за пояс, – только давай покороче».

Алленби рассказал мне свою историю: необработанную, нескладную и изложенную в плохом порядке. Но я увидел в ней великолепный потенциал – возможно, новость, которую можно будет сыграть в Тарзаке.

«Можешь сейчас сыграть это в Тарзаке?» – спросил он меня.

«Конечно, нет. Над текстом нужно поработать, отполировать, потом сыграть на дороге, чтобы проверить действие. Если мы будем иметь успех у придорожных огней, то можно попробовать и Тарзак».

Алленби потер глаза, вздохнул и кивнул.

Аарел, широко раскрыв глаза, повернулся к ученику новостника.

– Но тогда…

– Да, друзья, – сказал Бустит, – хочу представить вам лорда Эшли Алленби, специального посла на Момусе от Девятого Квадранта Федерации Обитаемых Планет.

Ученик встал и откинул капюшон.

– О, великолепно, Бустит! – воскликнул Аарел.

– Действительно, великолепно! – сказал Парак.

Алленби обернулся к Джуму:

– А ты что скажешь?

– Великолепно, просто великолепно!

Алленби вытащил пустой кошель.

– В таком случае, друзья, по пятьдесят медяков с каждого.

* * *

Когда они в темноте устало тащились по дороге к Тарзаку, Алленби сказал Буститу:

– Нам заплатили двойную цену. По-моему, мы готовы для Тарзака. Не понимаю, зачем и дальше играть у огней.

– Надо еще поработать над некоторыми мелочами, Алленби. О твоем бегстве на спасательной шлюпке слишком легко догадались.

Некоторое время они шли молча, потом Алленби заговорил:

– Бустит…

–Да?

– Поскольку мы задержимся на дороге, стоит, пожалуй, поработать и над комическими сторонами моего персонажа. Не кажется ли тебе, что если новость слишком серьезна…

– Ба! – Бустит шагал, сердито поднимая клубы пыли. – Все хотят быть критиками, – крикнул он в ночь. – Все!

УЧЕНИЦА ФОКУСНИКА

Три брата молча смотрели на погибшее поле. Еще вчера здесь зеленела молодая пшеница, а сегодня осталась лишь сухая бурая солома.

Юдо кивнул:

– Рогор разгневался. А все твой болтливый язык, Арум.

– Ба! – Арум сорвал пучок соломы и поднял его над головой. – Рогор! С тех пор, как цирковой корабль привез наших предков на Момус, у нас не было господ…

– Арум! – Юдо воздел руки и бросил испуганный взгляд на третьего брата.

Лэйз, подскочив к Аруму, схватил его за плечо:

– Тебе что, мало? Еще хочешь?

Арум стряхнул руку с плеча и, отшвырнув высохшие колосья, повернулся к братьям.

– Хороша парочка! Так и трясетесь от страха – смотреть противно!

Лэйз, ломая руки, посмотрел на Юдо, потом снова перевел взгляд на Арума.

– Мы происходим из зазывал, Арум. Наверно, нам лучше уйти в Тарзак и снова стать зазывалами. Арум покачал головой:

– Я же сказал, хороша парочка. – Он обвел взглядом их поля. – Мы столько труда положили, а ты предпочитаешь быть мальчишкой на побегушках, да еще с прибаутками? – Арум подбоченился. – Мы – собственники. Никакой балаганный трюкач не изменит этого…

Арум вдруг схватился за лицо, его красно-пурпурную полосатую мантию внезапно охватило пламя. Лэйз и Юдо застыли от ужаса. Прошло всего лишь несколько секунд, и Арум был мертв. Его тело обгорело до неузнаваемости. А потом оно исчезло.

– Арум! – Юдо шагнул было туда, где только что стоял брат, но замер: на этом месте возник человек в черно-алой мантии. Лицо его было скрыто капюшоном. – Рогор!

– Арум оскорбил меня. Ты согласен с его словами? – Человек ткнул пальцем в Лэйза. Лэйз сжал руки и поклонился:

– Нет, Великий Рогор. Пощади меня.

– Лэйз, исполнишь ли ты мое повеление?

– Да, Великий Рогор.

– Тогда обойди все города Изумрудной долины. Вели всем идти в Рис. Пусть ждут меня там.

– Да, Великий Рогор.

– Ступай.

Лэйз бросил взгляд на Юдо, снова посмотрел на Рогора и, спотыкаясь, бросился через поле к Иконе. Рогор обернулся к Юдо:

– Для тебя, зазывала, у меня важное поручение. Иди к фонтану в Иконе. Инструкции будут ждать там.

Юдо зажмурился и кивнул. Когда он открыл глаза, Рогора не было.

Восемь дней спустя далеко на юге, в Тарзаке, молоденькая девушка, почти ребенок, взволнованно смотрела на дверь дома фокусника. Черно-алый полосатый занавес висел неподвижно, чисто выбеленная стена ослепительно сверкала под лучами полуденного солнца. Собравшись с духом, девочка сжала кулаки, прижала выпрямленные руки к бокам и решительно шагнула в дверь. В доме она чуть не налетела на высокого, понурого зазывалу. Человек был весь в пыли, от него пахло дорогой. У дальней стены маленькой комнаты сидел на скамейке, вцепившись в тяжелый сучковатый посох, крохотный старичок в черно-алой мантии. Старик кивнул зазывале.

– Минутку, Юдо. Я только узнаю, кто моя незваная гостья. – Он пристально поглядел на девочку.

– Фикс, я Кризаль. Я не знала, что ты не один.

– Полагаю, Кризаль, спросить разрешения войти было бы слишком хлопотно. Итак, гадалочка. Что тебя привело?

– Фикс, я хотела бы стать фокусником.

Старик оглядел гостью от взъерошенных рыжих волос до пыльных босых ног.

– Во-первых, ты девочка; во-вторых, ты предсказательница; в-третьих, ты грубиянка. С какой стати мне учить тебя ремеслу фокусника?

– Во-первых, Фикс, женщины бывали фокусниками и раньше. Только вчера на Главной площади Тарзака играла Мира из Куумика.

Старик кивнул:

– Такое бывало, хоть и редко. Но Мира – дочь фокусника. А ты носишь голубую мантию, – по крайней мере мне кажется, что под всей этой грязью она голубая.

– Я из предсказателей Тарзака, дочь Салины. Я сказала ей, как говорю тебе, что решила стать фокусником. Срок моего ученичества закончился, и никто не может заставить меня стать предсказательницей. – Кризаль скрестила руки на груди и задрала нос.

– Салина? Хм… – Фикс почесал в затылке, потом потер подбородок. – Говоришь, ты сказала это Салине?

– Ага.

– И что ответила Великая Салина?

– Что моя жизнь – это моя жизнь и я вольна распоряжаться ею.

Уголки рта Фикса поползли вниз, а брови вверх.

– Правда? А твой отец, Иэрен?

Кризаль нахмурилась.

– Он не понимает.

– Ясно. Ну и третье: твоя грубость. Даже родные сыновья не называют меня просто Фиксом. Кризаль склонила голову набок:

– Ты настаиваешь?

Старик кивнул:

– Попробуй разок.

Девочка низко поклонилась:

– Великий Фикс. – В голосе появился сарказм.

– Похоже, твое уважение было бы для нас обоих еще большим бременем, чем твоя грубость. Теперь главное. С какой стати мне брать тебя?

– Я знаю, как ты делаешь фокус с недостающей картой.

Старик кивнул, улыбнулся и указал на подушку у стола.

– Сядь там, Кризаль. Мы поговорим позже. Не хочу дальше задерживать посетителя.

Девочка обошла зазывалу и села. Зазывала поклонился.

– Великий Фикс, разве об этом можно говорить при ребенке? – Юдо указал на Кризаль.

Фикс оглянулся на нее, потом снова повернулся к гостю:

– Эта упрямица – моя ученица, Юдо. Я обещаю молчать за нас обоих, – и уж это-то она будет уважать!

Фикс снова повернулся к девочке. Кризаль кивнула и улыбнулась.

Юдо пожал плечами:

– Как скажешь, Великий Фикс. Ты придешь в Икону?

Кризаль увидела в глазах зазывалы страх, но боялся он не Фикса.

– Так, говоришь, гонорар – двадцать тысяч мовиллов?

– Плата вперед. – Юдо указал на груду мешков на полу. Фикс кивнул:

– Серьезная сумма. Нас прервали до того, как ты сказал, что я должен сделать, чтобы заработать ее.

– Икона – фермерская деревня, Великий Фикс, а наш Урожай гибнет…

Фикс поднял руку:

– Побереги свои медяки, Юдо. Я фокусник, а не фермер.

– Урожай, Великий Фикс, губит фокусник. Рогор Черный.

– Рогор… я слыхал о нем, но он называет себя колдуном, а не фокусником.

Юдо склонил голову:

– Вы все взываете к одним и тем же нечистым духам. Иконе некуда больше обратиться за помощью. – Зазывала полез за пазуху и вытащил конверт. – По воле Черного это появилось у фонтана в Иконе. Адресовано тебе.

Фикс разорвал конверт и вытащил лист бумаги. Подняв голову, он повернулся к Кризаль.

– Предсказатели ведь не умеют читать?

– Я умею.

Фикс протянул ей письмо. Девочка встала и подошла к старому фокуснику.

– Читай вслух.

Кризаль поднесла бумагу к свету:

– «Фиксу, ветхому и никчемному патриарху Фокусников Тарзака, привет! Один дурак из Иконы попросит тебя прийти и сразиться со мной в моем королевстве. Он дурак, потому что будет просить тебя; ты же еще больший дурак, если согласишься.

Оставайся в городе, балаганный трюкач, – и избежишь опасности. В Дальнеземье никто не смеет оспаривать мою власть, ибо в моих руках сила Момуса». – Кризаль посмотрела на Фикса. – Подписано «Рогор», но как-то странно.

– Что странного?

– Крестом. Посмотри.

Фикс посмотрел на лист и увидел внизу подпись заглавными буквами:

Р

О

РОГОР

О

Р

– Что это означает, Фикс?

Фокусник нахмурился:

– Это палиндром: слово, которое читается одинаково и слева направо, и задом наперед. Больше это ничего не значит.

Юдо покачал головой:

– Великий Фикс, это знак Черного. В Иконе выказать к нему неуважение – значит погубить свой урожай. Заплатишь Рогору – и он не тронет тебя.

Фикс уставился на темное пятно на потолке.

– «…ветхий и никчемный патриарх». – Он пристально посмотрел на зазывалу. – Юдо, дурак. «Еще больший дурак» принимает твое предложение. Так и скажи Рогору.

– Не могу. Никто не знает, где живет Рогор. Фикс пожал плечами:

– Ну и как же я должен сразиться с этим загребущим Рогором?

Юдо задрожал:

– Пожалуйста, Великий Фикс. Говори все, что хочешь, но только когда я уйду. – Зазывала поклонился, попятился и задом вывалился за дверь.

Фикс посмотрел на Кризаль:

– Что ты увидела в глазах зазывалы?

– Страх. Словно Рогору стоит только протянуть руку, чтобы достать его в твоем доме.

Старый фокусник кивнул. Встав, он доковылял до сундука, порылся там и, вынув черно-алую мантию, подал девочке.

– Выстирай и одевайся. За домом есть пруд. Завтра до рассвета мы отправляемся в Дальнеземье.

Кризаль подняла с песка усталую голову и посмотрела на старого фокусника.

Они были на полпути в Тьерас. Фикс пек у огня кобит. Он пробовал лепешки и, выбрав те, что казались ему готовыми, совал их в мешок Кризаль.

– Вот. Когда все испекутся, нам должно хватить до Мийры.

Девочка уронила голову на песок. Ноги ныли.

– Фикс, неужели ты не устал? Мы шли весь день. Фокусник хихикнул.

– Итак, ученица, ты, похоже, уже готова определиться на ночлег?

– А ты не готов?

– Я был бы скверным учителем, если бы упустил случай преподать тебе урок.

– Урок?

Фикс кивнул и побросал в мешок оставшиеся кобитовые лепешки.

– Сядь.

Кризаль с трудом поднялась и села напротив фокусника, скрестив ноги. Перед ней был камень, на камне лежало перо. Фикс сидел напротив.

– Что я должна сделать?

– Перевернуть перо без помощи рук. Касайся его только разумом.

Кризаль нахмурилась:

– Не понимаю.

– Смотри. – Фикс указал пальцем на перо, и оно перевернулось, словно само по себе. Потом еще раз. – Как будущую предсказательницу тебя учили смотреть дополнительной парой глаз. Теперь ты должна научиться пользоваться дополнительной парой рук.

Кризаль уставилась на перо:

– Разве это не фокус?

– Нет. Однако ты должна научиться этому, прежде чем сможешь исполнять лучшие фокусы и иллюзии. Попробуй.

Кризаль вперила взгляд в белое перо, задержала дыхание, хрюкнула, вытаращила глаза, лицо ее начало синеть. Перо не шелохнулось. Она перевела дыхание и покачала головой:

– Не получается.

– Возьми его в руки, пощупай; потри о лицо. Твой разум еще не осознает, что пытается сделать; ты должна научить его. – Кризаль подняла перо, погладила, прижала к лицу. – Теперь попробуй еще раз.

Девочка положила перо на камень, прикрыла глаза и представила, как крохотные пальчики тянутся к перу, хватаются за его край. Она почувствовала сопротивление, словно пыталась поднять огромную каменную плиту. Напрягаясь, она тянула изо всех сил, и вдруг что-то поддалось. Она резко выдохнула. Перо слетело на песок.

– Так я?..

– Нет, дитя. Ты сдула его с камня. Но я видел, как оно качалось, прежде чем полететь. Для первой попытки совсем неплохо.

Кризаль покачала головой:

– Оно казалось таким тяжелым.

Старый волшебник положил перо на камень:

– Если бы ты никогда раньше не ходила, вес тела показался бы ногам неподъемным. С опытом ты наберешься сил.

Девочка, нахмурившись, уставилась на перо, потом мысленно крепко прижала его к камню. Фикс улыбнулся беззубой ухмылкой и снова указал на перо. Кризаль подскочила, когда оно соскользнуло с камня.

– И это не фокус!

– Не фокус.

– Фикс, это один из тех нечистых духов, к которым, как сказал Юдо, вы с Рогором взываете?

Старик поднял перо и воткнул в мантию Кризаль:

– Дитя, чтобы перевернуть перо, ты должна воззвать к своей собственной силе. И никто, кроме тебя, не может сказать, чиста ли она. Ложись спать. Я хочу добраться до Тьераса завтра к вечеру.

Фикс снова повернулся к огню, а Кризаль вырыла в песке ямки для бедер и плеч. Устроившись и положив голову на руку, она увидела, что фокусник смотрит в огонь, совсем как ее мать высматривала секреты в стеклянном шаре. В глазах старика был страх; более того, в них была печаль. Она хотела задать вопрос, но он обернулся и посмотрел ей в глаза. Разум Кризаль затуманился, и все исчезло.

Следующий вечер застал путников на окраине лежащего на краю пустыни города Тьерас. Встречные фермеры и ремесленники откладывали дела, чтобы встать и поклониться им. Фикс отвечал на приветствия разве что резким кивком, но даже это было больше, чем удостоилась Кризаль со вчерашнего вечера. За время пути ей немногое открылось в будущем, но зато она кое-что увидела в настоящем. Душа ее учителя явно была неспокойна. Казалось, с каждым шагом в направлении Иконы морщины на лице старого фокусника становятся глубже.

– Мы остановимся здесь, Фикс?

Старик посмотрел на нее так, словно впервые осознал, что девочка весь день шла рядом.

– Что такое?

– Время к ночи, и мы в Тьерасе. Где мы остановимся?

Фикс огляделся:

– Да, неплохо прошлись. У тебя здесь есть родственники?

Кризаль кивнула:

– Здесь живет тетя Диаманд со своим братом Лоркой. Нам сегодня обязательно ночевать под крышей?

Фикс указал на собирающиеся на западе тучи:

– Не надо быть предсказателем, чтобы понять, чем это кончится.

Девочка нахмурилась:

– Я не уверена, что нас хорошо примут, Фикс. Диаманд – сестра отца, и они во многом сходятся во мнениях.

– Насчет твоего желания стать фокусником?

– Ага. Но, конечно, у Великого Фикса должен быть в Тьерасе поклонник-трюкач, которому можно навязаться.

– Возможно.

Когда они перешли по маленькому каменному мосту через грязный ручей, Фикс указал посохом на темную улочку, такую узкую, что они едва могли идти рядом. У занавеса в черные и алые полосы Фикс остановился и постучал посохом в стену:

– Эй, в доме! Это Фикс с учеником. Вассик, ты дома?

Из-за занавеса показалась старуха, одетая в алую с черными отворотами мантию ассистентки фокусника.

– Фикс, это ты?

– Ага, Бьянис. Вассик дома? Он здоров?

– Входите, пожалуйста. – Фикс и Кризаль прошли за старухой в комнату. На подушке у стола сидел, как показалось Кризаль, старейший из живущих. – Вассик, это Фикс с учеником.

На старческом лице засияла улыбка.

– Фикс? Фикс, неужто ты?

– Ага, Вассик. Это Кризаль. – Фикс подтолкнул девочку к старику.

– Кризаль? Подойди сюда, дитя. – Кризаль встала перед стариком, и он осторожно провел руками по ее лицу. – Фикс, твои глаза еще хуже моих. Это девочка!

– И тем не менее моя ученица. Сколько бы ты взял за ночлег?

Вассик покачал головой:

– Для тебя, Фикс, особая ставка. Расскажи, что привело тебя в Тьерас? Садись, садись.

Кризаль и Фикс опустились на подушки у стола. Бьянис вышла и вернулась с горячими лепешками, сыром и вином, потом уселась рядом с Вассиком.

– Мы идем в Дальнеземье. В Икону.

– Ах да.

– Значит, ты слыхал об их неприятностях?

– Я слеп, но не глух, Фикс. Изумрудная долина далеко на севере, но Черного Рогора боятся даже в наших краях. Ты-то тут при чем?

– Икона наняла меня избавить их от колдуна.

Вассик кивнул, потом потер подбородок:

– Как ты планируешь это сделать?

– У меня нет плана, Вассик. Только знание, что силы его, какими бы они ни были, не потусторонние.

– Хорошо сказано, но не слышу должной убежденности. Ты сомневаешься?

Фикс пожал плечами:

– Мы знаем далеко не все, и с Рогором я не встречался уже много лет.

Вассик махнул Бьянис рукой:

– Забери ученицу Фикса на кухню, пусть поможет тебе готовить. Нам нужно поговорить наедине. – Старик бросил на стол два медных мовилла.

Бьянис поднялась, а Кризаль посмотрела на Фикса. Тот кивнул. Девочка встала и вышла из комнаты следом за ассистенткой фокусника. Оказавшись за занавесом, Бьянис схватила Кризаль за руку:

– Деточка, почему ты носишь черно-алое?

– Хочу стать фокусником. – Девочка попыталась высвободить руку, но не смогла. – Не похоже, что ты платишь за информацию.

– Фикс использует тебя в своих целях, дитя. Ты хоть знаешь, во что впуталась?

– Откуда ты столько знаешь о моем учителе?

Бьянис фыркнула.

– Сейчас ты ученица Фикса, а много лет назад Фикс был учеником Вассика.

Кризаль пожала плечами:

– Какое отношение это имеет ко мне и к нашей миссии в Дальнеземье?

Бьянис покачала головой:

– У Вассика тогда было три ученика: Фикс, Дорстан и Аманч. Дорстан был лучшим, и Вассик очень им гордился. Но Дорстан умер, и обвинили в этом Аманча. Его изгнали в пустыню. Понимаешь, Фикс, Аманч и Дорстан были братьями.

– Я все еще не понимаю…

– О дитя! Аманч и есть Рогор! А ты как клочок тумана, попавший между молотом и наковальней.

На следующее утро лучи показавшегося над горизонтом солнца залили холодную пустыню, отражаясь от текущей вдоль дороги на Поре реки и согревая кусты и деревья, начинающиеся по другую сторону дороги. Низкие холмы, на которых они росли, предупреждали о приближении к Змеиным горам. Кризаль устало брела за Фиксом, не замечая ни окрестностей, ни посвежевшего после дождя воздуха. Она смотрела только на спину старика, упорно тащившегося к Порсу.

– Фикс.

Фокусник словно и не слышал. Кризаль догнала его и заглянула в лицо.

– Фикс, Рогор и правда твой брат?

Фикс глянул на нее и снова сосредоточился на дороге.

– Не твое дело.

– О, так, значит, не мое дело? Тогда зачем я здесь?

– Ты этого хотела.

Кризаль отстала и переложила мешок на другое плечо. Спустя несколько минут она полезла за пазуху и извлекла прозрачный стеклянный шарик. Держа его в левой руке так, чтобы ловить солнечные лучи, девочка пристально всматривалась в глубину шарика. Разум предсказательницы работал: разрозненные, случайные осколки знания складывались в подобие целого, делались кое-какие заключения, – но из-за скудости информации и неопытности Кризаль будущее было сокрыто от нее. Прошлое, однако, прояснилось. Фиксу не нужны были ученики, Фиксу нужны были глаза Кризаль – глаза предсказательницы. Она снова нагнала старика.

– Фикс.

Фокусник покачал головой:

– Что теперь, зануда?

– Что нас ждет в Иконе?

– Я не предсказатель, Кризаль. Разве ты не посоветовалась с шаром?

Кризаль нахмурилась:

– Старик, у тебя что, глаза на затылке?

Фикс хихикнул:

– Нет, дитя, нет. Но я умею поворачивать голову, не двигая капюшон.

Кризаль улыбнулась.

– Я не вижу дальше этой дороги, Фикс. Но стекло сказало, что тебе нужны мои глаза, а не ученица. Объясни.

Фикс нахмурился, искоса глянул на девочку, перевел взгляд на дорогу. Потом посмотрел себе под ноги и хмыкнул:

– Твои глаза видят во мне вину?

– Ага. Вину, страх и печаль.

Фокусник кивнул:

– Рогор, прозванный Черным, действительно мой брат Аманч. Я узнал это много лет назад от Великой Тайлы.

– Это, как ты знаешь, мать моей матери.

– Ага, верно. Ты уже знаешь о смерти моего брата Дорстана?

– Бьянис упоминала об этом.

Фикс продолжал:

– Дорстан был лучшим из нас. Во время первого же упражнения с пером он поднял его со стола и удержал на весу полминуты. – Кризаль увидела, что глаза Фикса увлажнились. – Он очень быстро все схватывал, и было известно, что он станет мастером раньше, чем мы с Аманчем освоим простейшие навыки. Аманч завидовал, его зависть и ненависть были безграничны. И однажды Дорстана нашли мертвым.

–Как?

Фикс пожал плечами:

– Аманч сказал Вассику, что Дорстан бросил ему вызов и что его магия оказалась сильнее. Он ожидал похвалы, но Вассик притащил его в городской суд Тьераса. Его изгнали в пустыню. Таила как-то узнала об этой истории и пришла к выводу, что Дорстана отравили.

– Значит, тут не было магии?

Фикс остановился и посмотрел Кризаль в лицо:

– Дитя, никакой магии нет. Тот, кто называет себя Рогором, не использовал против моего брата Дорстана магической силы, потому что таковой не существует!

Кризаль была в недоумении.

– Но, Фикс, я сама слышала, как ты на представлении взываешь к духам…

– Игра, дитя. Аттракцион. С тех самых пор, как случай забросил наших предков на Момус на цирковом корабле «Город Барабу», у фокусников было только одно дело: развлекать. Мы делаем возможное, но так, чтобы оно казалось невозможным. Как часть иллюзии мы творим магию: жжем благовония, взываем к мифическим существам и духам, бормочем бессмысленные заклинания, закатываем глаза, размахиваем волшебными палочками – все, чтобы создать ауру таинственности. Мы обращаемся к живущему в каждом человеке сомнению, что вещи могут не быть тем, чем кажутся, усиливаем его – и идем домой с кошельками, набитыми мовиллами.

– Но перо? Разве это не магия?