Йоргос Сеферис
«Глоссы» к «Толкованиям сновидений» Артемидора Далдианского

Йоргос Сеферис – выдающийся греческий литератор, известный прежде всего как поэт (в 1963 году он удостоен Нобелевской премии в области поэзии), а также как блесятщий эссеист и автор оригинального «романа» «Шесть ночей на Акрополе».

Эссе «‘‘Глоссы” у Артемидора Далдианского» посвящено вопросам функционирования поэтического воображения и написано на основе наблюдений над трудом «Толкование сновидений», составленным в конце II века н.э., изданным в 1518 году, пользовавшимся большой популярностью в Европе и получившим высокую оценку З. Фрейда: «Артемидор из Далды обогатил нас самой полной и самой тщательной обработкой сновидений, известной в греко-римском мире… Лучший пример толкования сновидения, дошедший до нас из античности, основывается на игре слов, которую приводит Артемидор».

«Глоссы» к «Толкованиям сновидений» Артемидора Далдианского

1.

Необычайно привлекательный Синесий, епископ Птолемаидский, в языческий период своей жизни, как предполагают, замечал, что сновидения являются единственным способом предвидения, который легко доступен и богачу, и рабу, поскольку не стоит ничего и не нуждается ни в каких инструментах: никакой тиран не может запретить сновидения, если только не запретит своим подданым спать.

Замечание верное. Пребывание во сне – одна из совсем немногих функций человека, которые остаются ничем не связанными, хотя мы и преуспели в этом так, что Синесий и предвидеть того не мог: нашему миру известны режимы, пытавшиеся воспрепятствовать даже сну.

Так, насколько нам известно (поскольку говорят, что древнейший сонник составлен около 2000 года до н.э.). человечество всегда видело сны и стремилось толковать сновидения. В истории этого стремления «Токования сновидений» Артемидора представляют собой немногие сообщения о толковании сновидений, унаследованные нами от античности, то есть, согласно народным воззрениям.

Я хочу сказать: согласно представлениям, которые до сих пор живы в Греции, то есть представлениям, например, старушки, которая пришла прошлым летом в столицу, держа горшочек меда в одной руке и совсем потрепанную книгу в другой. «Возьми у меня мед, сынок», сказала она своему приятелю, «а когда вернешься в Афины, пришли мне новый сонник: этим я пользовалась всю жизнь, но он пришел в негодность, и читать его уже невозможно».

Такого «ненаучного», как сказали бы сегодня, воззрения придерживался я в детстве в Смирне, когда с пристальным вниманием слушал дома женщин или бродячего торговца книгами, который расхваливал у наших окон, кроме прочего товара, «Большой толкователь сновидений». Это были времена, когда Европой овладевал другой великий толкователь сновидений – Зигмунд Фрейд. Его книга о сновидениях (1900) содержала, как он сам отмечает в 1931 году «даже и по нынешнему моему мнению самые замечательные открытия, которые мне удалось сделать. Такая прозорливость приходит только раз в жизни человеческой». Однако древние системы толкования сновидений насчитывают, по меньшей мере, четыре тысячи лет. Кто знает, продержится ли столько новая система – разве что за это время мы устраним и сам сон, и сновидения.

В этом тексте я оставляю в стороне, насколько возможно, все подробности. Хочу, однако, заметить, что разграничительная линия между старинным и новым толкованием сновидений обозначена, как я полагаю, в примечании в начале книги знаменитого венского врача. Даю его краткий перевод: «Артемидор из Далды обогатил нас самой полной и самой тщательной обработкой сновидений, известной в греко-римском мире». А в следующем примечании, объясняя, почему слова сновидений непереводимы, и говоря о значении, которым обладает аутентичное языковое выражение и даже игра слов, он пишет: «Лучший пример толкования сновидения, дошедший до нас из античности, основывается на игре слов, которую приводит Артемидор».

Речь идет об эпизоде из жизни Александра Великого, который произошел во время осады Тира (260, 1). Александр был расстроен и страдал от нетерпения, поскольку город все держался, и он терял время. Тогда Александр увидел во сне пляшущего на щите сатира. Александр обратился с вопросом к сопровождавшему его толкователю снов Аристандру, и тот ответил: «Это к удаче». Артемидор замечает: «Сатир значит: «Са Тир», то есть «Тир твой». Это вызывало у царя новый порыв, и вскоре он взял город.