Виталий Зотов
Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии
д) Экскурс в историю
В общем-то, поход Перовского в 1839–1840гг., если быть точным по счёту, был не вторым, а третьим. Второй же поход, до конца не доведённый, вернее прерванный почти с самого его начала, был поход донских казаков на Индию. Планировался поход по маршруту Астрахань-Каспийское море-Астрабад-Персия-Афганистан-Индия. Средняя Азия из этого маршрута исключалась, следовательно, исключались пески, высокогорные плато, враждебные отношения среднеазиатских правительств. Т.е. Среднюю Азию движение казаков обходило стороной. Но это, конечно, не означает, что угроза со стороны ханств при этом исчезала.
Речь идёт о пресловутом и всеми ныне забытом походе казаков атамана Платова в 1801г. Он напрямую был связан с резкими переменами русского внешнеполитического курса и личными амбициями императора Павла. После занятия Мальты англичанами, двусмысленного поведения австрийцев по отношению к русским войскам в Швейцарии и, в то же время демонстративно дружественных заигрываний, тогда ещё генерала, Бонапарта к России, Павел единолично и в одночасье изменил курс русской политики, отозвал Суворова из Италии, и, не дожидаясь официального заключения франко-русского союза, решил совершить то, о чём Бонапарт, и мечтать не смел, а именно ударить по Англии в самое её сердце, в Индию. Как Павел Петрович пришёл к такому решению – неясно. Подсказал ли кто, либо он интуитивно додумался до этого, остаётся только гадать. Однако решение было правильным и смертельно опасным для англичан, недавно только с помощью флота ликвидировавших попытку французов прорваться на Восток. В персидские и афганские же степи и горы, адмирал Нельсон свои фрегаты ввести не мог, а русские при желании и при тщательной подготовке, могли в Индию с севера или запада и вторгнуться.
Платов был в опале, причём не просто в опале, а сидел в Петропавловской крепости. Вдруг, чуть ли не среди ночи, за ним приходит сам комендант, и его везут к Павлу в Михайловский замок. Вводят к императору. Тот, ничего не объясняя, сразу, как говорится «в лоб», задаёт вопрос, знает ли тот дорогу в Индию? Платов ответил утвердительно, а кому охота в крепость возвращаться? Павел тут же приказал ему ехать на Дон, собрать тысяч 10 казаков с артиллерией и идти, не мешкая на Индию. Машина была запущена и завертелась. Ни о какой тщательной подготовки и речи не было, но факт начала экспедиции был налицо. Это настолько поразило англичан, что они предприняли буквально нечеловеческие усилия, чтобы устранить автора этой идеи, полностью субсидировали заговор против императора, который и совершился в марте 1801г. Павел был убит, франко-русский союз не состоялся, казачьи полки Платова были в районе Астрахани остановлены и возвращены на Дон.
Это была за всё время господства Англии в Индии единственная, реальная и конкретная угроза жемчужине Британской короны. Но поход этот, к счастью или несчастью, не состоялся, и лишь одному Богу было бы известно, что бы произошло, если переворот 12 марта, закончился неудачей. Однако русские панику англичан запомнили хорошо, и движение затем в Среднюю Азию во многом предпринималось как ответ на постоянные английские угрозы, особенно после Крымской войны. (48, т.3, приложение 6, с.27–29).
Часть 5. Начало русского наступления. 1847–1862гг.
а) Постройка фортов в киргизских степях
В 1842г., 3 июля, в Оренбург прибыл новый генерал-губернатор генерал-лейтенант Обручев, ранее командовавший дивизией гренадёрского корпуса. С его именем и связано изменение русской политики по отношению к киргизской степи, проникновения вглубь этих степей, устройства там постоянных укреплённых фортов, в общем, обуздание и, в то же время защита киргизских племён, бывших до этого русскими подданными лишь по названию. При Обручеве линия русских укреплений стала неуклонно приближаться к среднеазиатским владениям.
После зимней экспедиции генерала Перовского стало ясно, что зимою в пустыне несравненно труднее, чем летом, поэтому войска стали посылать в степь только в тёплое время года. Изменилась и цель походов. Если раньше, за небольшим исключением, они носили характер поиска и приносили русским больше вреда чем пользы, то с прибытием Обручева, войска стали посылаться в степь для прикрытия многочисленных топографических партий, затем во время возведения фортов использовались для конвоирования в них транспортов с продовольствием, боеприпасами, строительными материалами, принимали участие в постройке этих фортов, стояли в них гарнизонами, а так как смена этих гарнизонов происходила раз, а то и два раза в год, то передвижение по степи для войск стало делом привычным, и они быстро получили необходимый навык.
Обручев на основании личного опыта сам составил подробные правила для степных походов. Он, например, установил, что бы нижние чины в жару в походе были в одних рубахах, имея в руках только ружья и патроны, ранцы же и шинели везли на свободных подводах или артиллерийских лафетах, солдаты шли свободно, строя не соблюдали. Пехота стала в жару делать переходы в 30–35 вёрст, даже без привалов. (32,с.172–173).
Затем начался период устройства русских укреплений в глубине степи, вдали от линии. Начало было положено в 1845г. возведением двух фортов, Оренбургского на реке Тургай (позже город Тургай) и Уральского на реке Иргиз (ныне город Иргиз). Название их Оренбургское и Уральское было таковым, что гарнизон первого составляли оренбургские казаки, а второго – уральские. Строительство форта Уральского осуществлял генерального штаба полковник Бларамберг, Оренбургский форт возводил генерального штаба капитан Рыльцов, причём место для этого форта было выбрано не совсем удачное, и впоследствии он несколько раз перестраивался. (4,с.271; 64,с.535).
Форты Уральский и Оренбургский были возведены хоть и относительно близко к границам среднеазиатских владений, но находились всё же ещё в глуби степей и являлись как бы промежуточными укреплениями для складирования провианта, фуража, боеприпасов на случай крупной военной экспедиции в Среднюю Азию. Форт Уральский находился, например, в 400 верстах от Орска в направлении Аральского моря.
Возникновение этих фортов и других укреплений в киргизской степи, где в течение многих столетий грабили и убивали, в значительной мере способствовало к постепенной потери интереса к баранте и установлению относительного внутреннего порядка. (4,с.273–274).
А через 2 года, в 1847г., на правом берегу Сырдарьи, недалеко от впадения её в Аральское море, было возведено Аральское укрепление, или форт Раим, получивший своё название от находившегося по близости захоронения Раим. Форт Раим был уже заложен на самой границе с хивинскими владениями, в 70 верстах ниже крепости Джан-кала, на левом берегу реки. Укрепление было закончено 6 июля 1847г., гарнизоном в нём было оставлено 700 человек, комендантом назначен майор Ерофеев, наверное, тот самый, который ещё поручиком или штабс-капитаном отличился в Перовском походе. Кроме того, лейтенантом Краббе была собрана двухмачтовая шхуна «Николай» и лейтенант Митурич совершил на ней первый рейс по Аральскому морю, где доселе не появлялся ни один корабль. (4,с.286–287).
Возведение Раимского укрепления вызвало сильное недовольство хивинцев, собиравших до этого времени подати с киргизов, кочевавших в низовьях Сырдарьи и пошлины с караванов, ходивших из Бухары в Оренбург. Боясь прекращения этих поборов, они употребили все усилия, чтобы удалить отсюда русских, но безрезультатно. Усилия же эти выражались, естественно, в совершении вооружённых налётов на правый берег.
Первый такой налёт был совершён через месяц после основания укрепления, 20 августа 1847г. Около крепости Джан-кала собралось около 2 тысяч хивинцев под предводительством хивинского бека Ходжа-Нияза и киргизских султанов Джангазы Ширгазыева, называвшего себя ханом, и Ирмухамеда Касымова. Часть их переправилась через Сырдарью, разграбила более тысячи киргизских семейств, из 21 семейства забрали с собой женщин, а стариков и детей – 30 младенцев, утопили. Убили 4 караульных батыря Джан-ходжи, известного в степи своей ненавистью к хивинцам. После этого набега они возвратились на свой берег. Начальник Раимского укрепления Ерофеев, ставший уже подполковником, узнав об этом налёте от Джан-ходжи, 23 августа объявился против Джан-калы с отрядом в 200 казаков и конных солдат при двух орудиях. К русским присоединился и батырь Джан-ходжа с 700 киргизами, сюда же подошла шхуна «Николай» поручика Мертваго, имевшая на борту тоже 2 орудия. Через реку началась артиллерийская перестрелка. Русские выпустили несколько конгревских ракет, заставив тем самым хивинцев в ужасе бежать в степь. Их преследовали джигиты Джан-ходжи, которые освободили своих пленных и часть награбленного скота – 3 тысячи верблюдов, 500 лошадей, 2 тысячи рогатого скота и 50 тысяч баранов. Поспешное бегство хивинцев из Джан-калы, навело в Хиве ужас, там со дня на день ожидали русского вторжения, однако подполковник Ерофеев реку не переходил, т.е. выполнил существовавший тогда запрет не нарушать границу.
Во 2й половине ноября этого же года, хивинцы совершили второй набег на русское правобережье. В этот раз их собралось уже 10 тысяч, и ими предводительствовал Рахманберды-бий, сын хивинского хана Ильтезара. Они по льду двумя отрядами переправились через Сырдарью, выше и ниже форта Раим, и начали грабить джанходжинскую орду, разграбили множество аулов, забрали в плен женщин, а стариков прирезали, захватили 2 торговых каравана, один русский и один татарский, взяли в плен двух русских приказчиков Ивана Голицына и Якова Мельникова. Подполковник Ерофеев выслал против них отряд в 240 казаков и конных солдат с 2 орудиями. В течение 4 дней, с 24 по 27 ноября русский отряд, несмотря на огромное превосходство хивинцев в силах, четырежды разбивал их. За эти четырёхдневные бои русские потеряли убитыми 2 и раненными 6 человек, у хивинцев было убито 340 и 6 человек взято в плен. После этого хивинцы отошли на свой берег. Русские Сырдарью вновь не переходили и хивинцев на их территории не преследовали.
Третий набег произошёл в марте 1848г. В ночь на 6 число хивинское скопище в 1,5 тысячи всадников, в основном туркменских йомудов, под начальством йомудского хана Абдул-Халика, хивинского бека Ходжи-Нияза и киргизских султанов Джангазы и Буре, переправились на правый берег и вновь подвергли разграблению киргизские аулы. Кроме того, они ещё успели сжечь пристань. Ушли на свой берег беспрепятственно, благодаря превосходству своих коней.
После этого третьего набега, киргизы обнищали вконец, и ушли вглубь степи, к Уральскому укреплению. Таким образом, на киргиза этот третий набег, был последним набегом.
На русских же набеги продолжались. Так 26 мая 2 тысячи хивинцев напали на русские транспорты, следовавшие с линии в сторону Раима эшелонами. Впереди головного эшелона следовала съёмочная партия прапорщика Яковлева с 7 топографами и 160 казаками прикрытия. Хивинцы подожгли степь по ветру к отряду, но Яковлев был опытным степняком и, в свою очередь, запалил степь позади себя и отошёл на это место. После безрезультативной перестрелки хивинцы отступили.
В обозе двигался начальник транспорта войсковой старшина Иванов, мужик неграмотный и сильно пьющий. Будучи под хмелём и не поверив донесению прапорщика о нападении, он, взяв 14 казаков, поскакал вперёд, чтобы лично разобраться на месте, попал в засаду и потерял 9 казаков. Протрезвев или, наоборот, поддав ещё, он собрал 84 человека и вновь напал на хивинцев, устроил отчаянную рубку и обратил их бегство, отбив у них 5 казаков, захваченных в плен до этого, при ловле рыбы.22 И ещё раз, 3 июля, отряд хивинцев в 250 всадников вновь напал на съёмочную партию того же Яковлева около урочища Майлибаш на Сырдарье. Нападение русскими без потерь было отбито.
Видя неуспешность всех этих набегов и большие потери при этом, Хива прекратила враждебные действия против России, и ограничила свои домогательства об оставлении русскими фортов Раим и Новопетровского на Каспии миролюбивыми переговорами через посланцев, но безуспешно. (32,с.174–179).
Итак, занятие киргизских степей успокоило линию и, вместе с тем, послужило прекрасной школой для практического образования войск Оренбургского и Сибирского отдельных корпусов. Взамен однообразной гарнизонной службы на линии, им пришлось с этого времени, совершать продолжительные и трудные походы по степям, пустыням и оазисам, вступать в бой с неприятелем в 10–15 раз более многочисленным, впоследствии брать крепости и укреплённые города, упорно защищаемые неприятелем. Они скоро освоились и сделались прекрасными и незаменимыми войсками в Туркестане. (32,с.179).
б) Начало русско-кокандского конфликта.
Взятие Ак-Мечети.
В 1851г. Обручев, ставший уже генералом от инфантерии, т.е. полным генералом, генерал-полковником по современной табели, был отозван в Петербург. В Оренбургский край оренбургским и самарским генерал-губернатором вновь был назначен Перовский В. А. Началось его второе губернаторство. (64,с.536).
Василий Алексеевич согласился со всеми новшествами, введёнными его предшественником в отношении войск, более того, он устранил ещё остававшиеся, на его взгляд, некоторые недоработки. При Обручеве в поход войска снаряжались довольно-таки скупо, Перовский устранил это. Раньше на привалах и ночёвках в степи, очень много, явно больше чем надо, солдат, назначалось в аванпосты и во анутренние караулы для охраны казённого имущества, в результате чего, многие на следующий день выступали в путь совсем неотдохнувшими, с этим тоже было покончено. Перовский разрешил пехоте во время похода иметь кошмы, раньше же спали на голой земле. У башкир стали брать телеги по вольному найму, ну и пр.
По инициативе Перовского произошла и перемена наступательного движения из Оренбурга в Туркестан. До этого оренбургское начальство при всех своих политических соображениях имело в виду исключительно Хиву. С 1851г., с вступлением в должность Перовского, внимание переносится на Коканд. Однако при всём этом Перовский пока не соглашался на сомкнутие оренбургской и сибирской линии от Копала до Аральского укрепления, которое предложил генерал-адъютант Анненков, производивший ревизию в западной Сибири. Это несогласие на полтора десятка лет оттянуло тотальное, если можно так выразиться, наступление на Среднюю Азию.
Перемена же наступательного курса с хивинского направления на кокандское, было не непроизвольным, а скорее вынужденным. Хива, как было в предыдущем разделе сказано, с конца 1849г. прекратила организацию снаряжения военных набегов на русское правобережье Сырдарьи и разорение приграничных киргизских родов, находящихся в русском подданстве, и все свои усилия на удаление русских, временно повела путём мирных переговоров, не надеясь больше на свою вооружённую силу. Это не значит, что хивинцы не вторгались больше в русские пределы, нет, такие прецеденты были и после 1849г., но это были уже неорганизованные шайки, сколачиваемые на свой страх и риск местными беками, и за их действия ханское правительство ответственность на себя не брало.
А вот из пределов Кокандского ханства, с 1850г., начали совершать набеги сначала киргизы, кочевавшие в кокандских землях, а затем и сами кокандцы. Так что перемена движения наступления, начавшаяся при Перовском, вполне объяснима.
Набеги киргизских родов, кочевавших около кокандской крепости Ак-Мечеть и других укреплённых постов, по русским данным, тайно организовывались Якуб-беком, в ведении которого находились эти земли Кокандского ханства, и который позже стал правителем Кашгара. Так, в ночь на 16 февраля 1850г., кокандскими киргизами было разграблено 20 аулов Чумикеевского рода, в ночь на 25 августа они вновь разграбили этот род на Казале.
Первый набег остался безнаказанным, после второго, начальник Аральского укрепления (так официально с 1850г. стал называться форт Раим) майор Дамис, с отрядом в 150 пехотинцев и казаков, с двумя орудиями, 26го, пустился в погоню, но шёл медленно. Тем не менее, он вступил в кокандские пределы, и к нему присоединилось человек 200 киргиз. 8 сентября он подошёл к небольшой крепостце Кош-курган, находящейся в 240 верстах от Аральского, после небольшого сопротивления взял её и частично порушил.
3 ноября эта крепость вновь была занята кокандцами и восстановлена. В феврале 1852г. акмечетские киргизы вновь напали на киргиз русских и в Каракуме угнали у них около 75 тысяч голов скота. Те ответили тем же. Пока всё это имело вид баранты, но в марте 1852г. в набеге приняли уже участие непосредственно кокандцы и, даже, хивинцы. Руководил набегом сам Якуб-бек. Отряд был составлен из гарнизонов подведомственных ему укреплений Джулека, Ак-Мечети, Кумыш-кургана, Чим-кургана, Кош-кургана и хивинского укрепления Ходжи-Ниаса, а также из киргизских кочевников в окрестностях этих укреплений. Кокандцев было до 1000, хивинцев 130. Налёт начался 3 марта разграблением на урочище Айгерик до 100 киргизских аулов. Начальник Аральского укрепления майор Энгман выступил из укрепления навстречу с отрядом в 100 человек и с одним единорогом. 4 числа отряд нагнал кокандцев, но те, пользуясь более чем 10 кратным численным превосходством, окружили отряд двойной цепью, однако атаковать русских не решались, отряд ружейным и огнём из единорога держал их на расстоянии. Потеряв до 100 человек убитыми, кокандцы под покровом ночи отступили, русские в этом деле потеряли 4 человек ранеными. После этого неудачного похода Якуб-бек был отозван. (32,с.179–181).
После этого инцидента Перовский решил перенести боевые действия на кокандскую территорию и разрушить пограничные кокандские крепости, являвшиеся, по сути дела, обыкновенными разбойничьими гнёздами. Дело это было поручено генерального штаба полковнику Бларамбергу.
Поводом послужили кокандские угрозы нападения из Ак-Мечети на съёмочную партию поручика Голова.23 Эта небольшая экспедиция была засекречена, официальным её назначением считалась съёмка. (4,с.300).
По Макшееву отряд состоял из полуроты пехоты, двух уральских сотен и 5 орудий – всего 470 человек с продовольствием на полтора месяца. (32,с.182). Сам Бларамберг состав своего отряда называет в 125 пехотинцев, 200 уральских казаков и трёх пушек, 3, 6, и 10 фунтовых. К ним прислуга, потом 10 башкирских телег и 125 верблюдов с проводниками, байдарка и продовольствия на 30 дней. (4,с.301).
Из Аральского укрепления отряд выступил 3 июля в 4 часа утра и сразу двинулся на Ак-Мечеть, 19го подошёл к крепости и остановился напротив её восточного фаса. В крепости о движении русских уже знали и успели подготовиться. Об этом кокандцам сообщил кокандский «святой» Марал-Ишан, живший у озера Караколь, мимо которого русские прошли 12–13 июля. Ещё тогда Бларамберг хотел арестовать его, но не решился, из-за слепого поклонения ему киргизов, о чём потом и сожалел.
Ак-Мечеть представляла собой в плане огромный параллелограмм, со сторонами в 100 сажень. Стены двойные, внешние высотою 9–10 футов (ок.3м.). Перед стенами был ров, правда, без воды. В центре крепости находилась цитадель, тоже в виде параллелограмма, с толстыми зубчатыми стенами, высотою в 4 сажени (8,5м), по четырём углам цитадели возвышались башни. Цитадель также была обнесена рвом.
Комендантом крепости был Батыр-Баса, гарнизон состоял из 200 человек (по Макшееву 30–50 сипаев). Бларамберг отправил ему через задержанного по дороге купца из Бухары письмо, с предложением оставить крепость и беспрепятственно отойти с гарнизоном в Туркестан. Батыр-Баса потребовал 4 дня на размышление, ждал помощи из Ташкента, Бларамберг дал ему всего 6 часов. По истечению срока, в ночь на 20е, в крепость выпустили несколько ядер и гранат, кокандцы отвечали из 3х фунтовых фальконетов и ружей. Кокандские ядра были железными, обёрнутыми свинцом, ружейные пули некоторые глиняные. (4,с.305). Утром 20го, Бларамберг начал штурм, хотя сознавал его бесполезность. Перовский не давал ему письменного приказа о занятии Ак-Мечети, лишь в словах сказал ему по возможности захватить её. Возможности не было, но педантичный немец, тем не менее, полез крепость штурмовать. Он сформировал 2 штурмовые колонны по 100 человек каждая, резервом служили 100 верховых казаков и ещё 40 остались в лагере. Из штурмовых средств были только камышовые фашины, которыми солдаты заваливали рвы, лестниц не было. Прорубая кирками и топорами ступени в глиняной стене, солдаты забрались на стены, и крепость взяли, 30 футовую цитадель таким методом взять не удалось. 10 фунтовые гранаты рвались в толстой глиняной стене, нанося ей незначительный ущерб. Без пробития бреши или без штурмовых лестниц, взять цитадель не представлялось возможным. Потери, как пишет Бларамберг, составили 10 человек убитыми и 40 ранеными, из них один офицер, поручик Ромишевский, получивший рикошетом пулю в живот, но оставшийся живым. (4,с.305–306). По Макшееву потери составляли убитыми 20 и ранеными 50. (32, с.183). Надо полагать, точнее всё-таки Бларамберг, как ни как он всё же был начальником и осуществлял эту операцию, а русские офицеры, в отличие от советских командиров, что такое приписки или сокрытие потерь, о таком даже не знали.
Простояв ещё 3 дня, до 23 июля, Бларамберг отошёл от Ак-Мечети, кокандцы отряд не преследовали. Итак, в 1852г., Ак-Мечеть устояла и взята не была.
Затем Бларамберг разрушил три небольшие кокандские крепости, Кош-курган, Чим-курган и Кумыш-курган. После этого отряд вернулся в Аральское, а полковник Бларамберг отбыл дальше, в Оренбург. (4,с.299–316; 32,с.182–183).
Ак-Мечеть было решено взять в 1853г. Экспедиция была разрешена Николаем I под личную ответственность Перовского за её успех. Принятием этого условия после неудачи 1839г. и походом Бларамберга в предыдущем году, и объясняется особая заботливость Перовского в подготовление экспедиции и крайняя осторожность, с которой он вёл осаду против этой крепости.
В экспедицию были назначены следующие войска.
Пехоты – 4й Оренбургский линейный батальон. Его 1я и 2я роты были в Аральске, 3я в Орске и 4я в Оренбурге и Уральском укреплении. 3я рота должна была следовать из Орска и Оренбурга, присоединив к себе в Уральском укреплении 4ю роту и в Аральске, вместе с прочими ротами, составить полностью укомплектованный батальон.
Кавалерия – Уральский казачий полк в 5,5 сотен, из которых 3 находились в Аральске, а остальные должны следовать из Оренбурга; 2 сотни Оренбургского казачьего войска, стоявшие в Орске, 5 сотен Башкиро-мещеряковского войска, всего, таким образом, 12,5 сотен.
Артиллерия – 36 орудий различного калибра плюс ракетная команда, прибывшая из Петербурга под начальством гвардейской конной артиллерии прапорщика Иогансона.
Инженерные войска – сапёрная команда под начальством гвардии сапёрного батальона штабс-капитана Орловского, при команде была гальваническая батарея.
Обоз – 500 подвод, несколько пароволовьих, остальные пароконные, сенокосная команда из 400 башкир, 1700 верблюдов и 300 вожаков киргизов.
Флотилия – Для экспедиции предписывалось воспользоваться привезённым на Сырдарью в 1852г. и собранным весною 53г. 40 сильным пароходом «Перовский» и 12 сильным железным баркасом «Обручев», под командою капитан-лейтенанта Бутакова и лейтенанта Эрдели. Кроме того, из морского ведомства, прибыл капитан-лейтенант Ивашинцев для определения астрономических пунктов на Сырдарье.
Войска собрались в Оренбурге, Верхнеозёрской станице и в Орске, откуда должны были следовать к Карабутакскому форту, там соединиться, и под начальством генерал-майора Падурова двигаться на Сырдарью, а потом к Ак-Мечети.
25 апреля из Оренбурга выступили чины, назначенные на доукомплектование 4го батальона, 2 сотни уральских казаков, 3 сотни башкир, конная артиллерия с 6 орудиями, ракетная и гальваническая команды и обоз из 200 подвод и более 700 верблюдов, под начальством полковника Ионея. Из Верхнеозёрской станицы караван в 700 верблюдов выступил 2 мая, 4 мая из Орска выступил отряд майора Бажанова – 3я рота, 2 оренбургские сотни, 2 сотни башкир, гарнизонная артиллерия из 6 орудий и обоз в 300 подвод и 250 верблюдов. С этим же отрядом находился и генерал Падуров.
14 мая все эти части соединились у Карабутакского форта и двинулись дальше. 23го к отряду присоединилась 4я рота 4го батальона из Уральского укрепления. Войска разделились на 5 эшелонов и прибыли в Аральское с 5 по 9 июня.
Корпусной командир с конвоем выступил из Оренбурга 15 мая, 5 июня догнал отряд у колодцев Ак-кудук и 7го был в Аральске.
В Аральском укреплении и на Казале была оставлена 4я рота, 1,5 сотни уральских казаков, полсотни оренбургских и 2 сотни башкир с 13 орудиями. Остальные войска вошли в состав экспедиционного отряда, которые после недельного отдыха, 15 июня 4 эшелонами двинулись к Ак-Мечети, куда прибыли 5 июля, пройдя 410 вёрст за 16 переходов с 3 днёвками.
Во время движения, на первой днёвке, Перовский заложил основание большому форту, который потом заменил Аральское укрепление и в 1867г. был образован в город Казалинск. Место под это укрепление, ещё в 1851г., было выбрано генерального штаба капитаном Макшеевым, впоследствии он генерал и наш источник. Здесь Перовским была оставлена сотня казаков.
Во время второй днёвки, на урочище Карамакчи, близ бывшего кокандского поста Кош-курган, Перовский основал промежуточный, между Аральским и Ак-Мечетью, форт, оставив здесь 50 солдат из 3й роты, уральскую полусотню и один четвертьпудовый единорог. Начальником форта был назначен инженер-подпоручик Антоневич.
Таким образом, до Ак-Мечети дошли следующие войска: 1я, 2я и 3я роты 4го Оренбургского линейного батальона, 3,5 уральские сотни, 3 башкирские сотни, оренбургская полусотня, 17 орудий (1–12-фунтовое, 2–6-фунтовых, 2 – полупудовых, 4 – четвертьпудовые, 3–3-фунтовых единорога и 5 кегерновых мортир),24 ракетная, гальваническая и сапёрная команды, обоз в 500 подвод и при них 400 башкир, 1350 верблюдов с 300 вожаками. При отряде ещё находился султан Илекей и при нём человек 200 киргиз, употреблявшихся во время осады для разведочной службы. Был ещё пароход «Перовский» с командою. Всего около 2850 человек, в том числе около 100 офицеров, чиновников и зауряд-офицеров, 2250 нижних чинов и 500 киргиз, до 2600 лошадей и 1350 верблюдов. (32,с.183–188). Бларамберг, также участвовавший в этой экспедиции, состав сил определяет в 3 тысячи человек с 25 пушками. (4,с.319).
Кокандцы за минувший год приняли ряд мер по усилению крепости. Внешняя крепость полностью исчезла – её снесли, чтобы затруднить наступление врага, стены были отремонтированы, рвы углублены, гарнизон усилен. В обороне сидело человек 300 защитников, имелось три медных орудия малого калибра, которых во время обороны, по мере надобности, перетаскивали с одной башни на другую, несколько фальконетов и множество винтовочных азиатских ружей, устанавливаемых на сошки. Ядра летели версты на 2, не причиняя вреда, из ружей кокандцы стреляли метко, даже саженей на 250, т.е. более чем на полкилометра. Местность же между лагерем и крепостью была изрезана канавами или арыками, частью наполненных водой, частью сухими. Лагерь, как и в прошлом году, расположили напротив восточного фаса крепости. (4,с.319; 32,с.189).
Перовский не рискнул на немедленный штурм, а начал осаду крепости. Осадными работами руководил генерал-майор Хрулёв, будущий герой Севастопольской обороны.
Осада Ак-Мечети была первым подобным мероприятием в Средней Азии. Опыта у русских войск ещё не было, поэтому во время осады случались и накладки. Так, например, плохо использовалась артиллерия, действовала она без какого-либо определённого плана и мало содействовала взятию крепости. Было создано 5 брешьбатарей, но действовали они разрознено, по разным участкам стен, сконцентрированный огонь не вели. 11 июля батарея №4, состоящая всего-то из одной кегерновой мортиры и ракетного станка, пробила в стене брешь, кокандцы ночью мешками с землёю её заделали, но 12го батарея вновь разбила стену. Войска, однако, этим успехом артиллеристов не воспользовались, а вполне было можно. Брешь есть брешь. Если бы батарею усилили, если бы повели по проделанной бреши сосредоточенный огонь, то, пожалуй, можно было уже числа 12–13 июля крепость и штурмовать. Однако Перовский на это не решился.
Несколько раз осаждённым предлагали сдаться, кокандцы отказывались. Так, 13го, Перовский отправил в 11 часов дня в крепость киргиза с письмом о сдаче, ответ должен был получен в 8 часов вечера. Комендант соглашался уйти, но требовал для этого срок 15 дней, иначе они будут сопротивляться, как заявлял он «пока ружья у них останутся на ложах, ефесы сабель и древки копий не переломятся и не истащятся в крепости кизяки».
В общем-то, Перовский штурм, конечно же, затянул. Абаза писал: «Перовский действовал крайне осторожно и вёл осаду по всем правилам военного искусства». (1,с.59). Во время осады со стороны осаждающих погибло 17 человек25, ранено 1 офицер и 23 нижних чина, контужено 3 офицера и 7 солдат, со стороны осаждённых убито было человек 30.
Лишь 25 июля была начата подземная галерея, 27го закончена, а 28го, в 3,30 утра, произведён взрыв мины. Образовалась брешь в 40 саженей ширины, войска пошли на штурм, и через 20 минут всё было кончено. (1,с.60; 4,с.320; 32,с.200–202).
Потери русских при штурме были – смертельно ранен прапорщик Гурьев и убито 12 нижних чинов, ранены – поручик Назаров, хорунжий Савин и 32 нижних чина, контужено 6. Всего, таким образом, выбыли из строя 53 человека. Общие потери в экспедиции. Умерло во время похода туда и обратно 10 человек, убито при осаде и штурме 30, раненых 58, контуженных 16, всего выходит 114.
Потери противника – убитых 212 (в том числе 4 женщины и 2 ребёнка), пленных, здоровых и раненых, 217. Всех пленных отпустили, дав им на дорогу средства для возвращения в Туркестан. (4,с.320; 32,с.203).
Трофеями взято 2 бунчука и несколько значков, 2 медных орудия (одно разорвалось во время обороны), 3 фальконета, 66 крепостных ружей, 55 пудов пороха, 33,5 пудов свинца, 1600 ядер и 120 лошадей. (32,с.203).
Бларамберг о потерях кокандцев не пишет, но сообщает, что в живых после штурма осталось всего 79 человек. (4,с.320).
В обратный путь войска двинулись 5 августа. За покорение Ак-Мечети генерал-адъютант Перовский удостоился получить Высочайший рескрипт, в котором для увековечения памяти его подвига, повелено было, чтобы крепость Ак-Мечеть, именовалась отныне фортом Перовским. Всем чинам экспедиционного отряда было выдано внезачёт годовое жалование. Кроме того, пожаловано было 36 офицерам ордена и золотые сабли, 67 – внеочередные чины и 14 денежные награды. Наиболее отличившимся нижним чинам роздано 50 знаков отличия Военного ордена и 12 таких же, для чинов мусульманского вероисповедания. (32,с.204).