Саша Моррисон
Проклятое правое дело
Глава 14
За десять дней до того,
как мир изменился
Последние несколько дней пути Седрик по крупицам собирал магическую энергию. Как верно заметил Бланш в их первую встречу, он был слабым магом и не мог аккумулировать в себе много энергии. Даже чтобы просто снять с кого-то Паучью сеть, ему требовалось набить себя магией под завязку.
Переход до Айвилля выдался особенно тяжким, путники были в дороге с раннего утра и въехали в город уже по темноте. Заселившись в трактир и поужинав нехитрой снедью, они завалились спать. Стонеры в основном расположились в соседних зданиях постоялого двора и на первом этаже трактира, остальные же поднялись в комнаты наверху.
Через пару часов после отбоя Седрик осторожно вышел из своей спальни и направился к соседним дверям. За одной из них расположилось большое помещение, в котором заночевали Далсон и Бойер, за другой была комната Бланша. Все нужно было сделать так, чтобы никто не заподозрил его в случившемся. Желательно, чтобы даже сам Бланш остался в неведении.
Подойдя к нужной двери, Седрик выдохнул и сосредоточился. Он прикрыл глаза, и помещение предстало перед его внутренним взором во всех подробностях. Секретная служба годами тренировала в своих агентах внимание к деталям. Одним из самых частых упражнений было запоминание обстановки в новом помещении – на каждой тренировочной вылазке после заселения в трактир или постоялый двор наставник выстраивал подопечных в ряд и из раза в раз заставлял их воспроизводить обстановку только что уведенных комнат до мельчайших подробностей. Поначалу было сложно, но через какое-то время мозг Седрика привык фиксировать детали в автоматическом режиме.
Сейчас его задачей было добраться до серебряных звеньев тончайшей струйкой энергии и нащупать в металле нужные связи. А уже после этого, по установленному «коридору», резко влить дополнительную энергию и совершить задуманное. Седрик знал, что до него никто и никогда еще ничего подобного делал. Никто не применял эту магию так. И в то же время он был уверен в успехе.
«Кверэрэ дэсидэратум!»
Для установления энергетического коридора Седрик решил использовать стандартное поисковое заклятие, но усилием воли максимально сократил объем используемой энергии и сконцентрировал ее. Тоненькая струйка магии медленно поползла в помещение. На середине комнаты она раздвоилась. Одна часть поползла на север, другая – на юг. Контролировать сразу два потока было сложнее, но у Седрика не было выбора. Северная половина, добравшись до кровати, по ножке заструилась вверх и через пару секунд уперлась в невидимую преграду. Это событие отозвалось в висках Седрика тупой болью. Он попробовал пустить вперед чуть больше энергии, но боль стала только сильнее – магический ручеек уперся в иссиня-черную руническую вязь на левой руке Бойера и не мог преодолеть ее. Тогда Седрик сменил направление усилий, и боль отступила. Ручеек спокойно обогнул руку Бойера по простыне и добрался до тонкой серебряной цепочки на его шее уже через плечо. Южная же половина без каких-либо проблем добралась до такой же цепочки на шее Далсона. Седрик ощутил, что энергетический коридор между ним и объектами воздействия установлен. Осталось лишь правильно приложить усилия и через пару минут изобретатели, возможно, величайшего открытия последнего столетия будут мертвы. Седрик не хотел этого делать, но выбирал меньшее из зол. Это был единственный способ отогнать войну с порога.
– Унитио ин Унум! – прошептал он и звенья медленно пришли в движение, сужая свой хват. Еще мгновение и они вопьются в шеи ничего не подозревающих ученых. И пока у Седрика не кончится энергия, разомкнуть это удушье не сможет даже Вечный.
– Унитио ин Унум! – снова прошептал Седрик, усилив магический поток. Металл впился в плоть. Бойер захрипел в полусне. Далсон, мгновенно очнувшись, судорожно пытался залезть пальцами под цепочку, раздирая ногтями кожу на шее.
В следующее мгновение перед внутренним взором Седрика промелькнула вспышка света, за которой пришла резкая боль в затылке. Он понял, что больше не может фокусироваться на энергетическом потоке и рефлекторно открыл глаза. Зрение и слух исказились, мысли стали путаться. Держать заклятие дальше было невозможно. Почувствовав, что теряет равновесие, он попытался ухватиться за ручку двери, но ладонь соскользнула, и он рухнул на пол. Энергетическая связь между ним и серебряными цепочками разорвалась.
Над Седриком, с окровавленным канделябром в руках, стоял Бланш.
…
– Он пытался убить нас! Почему?! – раскрасневшийся Бойер все еще тяжело дышал, хотя с нападения прошло уже больше получаса. Но цепочку с шеи не снял. Как и Далсон.
– Потому что он знает что вы изобрели, – негромко ответил Бланш.
– И? – Бойер потянулся за стаканом, чтобы сделать глоток воды.
– И он считает, что убив вас – предотвратит войну.
Далсон с Бойером переглянулись. По их взглядам Бланш понял, что они уже обсуждали между собой этот вопрос.
…
Очнувшись, Седрик первым делом ощутил не боль в разбитом затылке, а давящую тяжесть Паучьей сети. Все-таки он был магом. И как каждый маг, когда-либо попадавший в Паучью сеть – ненавидел это ощущение беспомощности и запертости в собственном теле. Обычным людям этого не понять. Вероятно, похожим образом чувствуют себя домашние гуси, которым подрезают крылья. Силы в тебе полно, но воспользоваться ей по назначению ты не можешь.
Многие маги, ведущие добропорядочный образ жизни и не сующие нос туда, куда не следуют, могут прожить всю жизнь, так и не ощутив этого противного чувства. Но Седрик был не просто магом, а магом Секретной службы, что автоматически означало, что в процессе обучения он неоднократно будет подвергнут упаковке в Паучью сеть.
Впервые это случилось с ним на втором году обучения. Тогда его более одаренных в магическом плане сокурсников одолело что-то вроде звездной болезни. Они почувствовали свое превосходство над «обычными» людьми и более слабыми магами, чем и стали активно пользоваться. Опытный наставник вовремя пресек эти настроения, наглядно показав с помощью Паучьей сети, что любому из этих зазнаек запросто можно подрезать крылья.
Попав под действие артефакта, каждый маг реагирует по-своему. Кто-то бьется в истерике, кто-то впадает в тоску, а кто-то просто пережидает, смирившись с ситуацией. Ощущения в теле, конечно, не особо приятные, но основной удар приходится по психике. А потому, среди кадетов Секретной службы были и те, кого столкновение с Паучьей сетью ломало настолько, что они прерывали обучение. Так сильно им не хотелось возвращаться в это состояние даже гипотетически, что они оставляли перспективную карьеру и отправлялись служить советниками, лекарями и травниками во всякие захолустья. Лишь бы даже в теории никогда не расставаться с драгоценной силой. Ведь обладание силой сродни зависимости. А слабые духом, однажды ощутив могущество, всю свою дальнейшую жизнь живут в страхе его потерять.
Седрик на удивление оказался из тех, кто достаточно спокойно переносил действие Паучьей сети. Нет, в первый раз он, как и все, конечно, был шокирован. Оказаться отрезанным от возможности применять магию было неприятно даже для посредственного мага. Не то чтобы в обычной жизни он раскидывался магической энергией направо и налево, но сам факт отсутствия такой возможности угнетал. Более того, энергия, не имеющая выхода, бурлила во всем теле даже в малом количестве. Это сбивало с толку и мешало думать.
Сначала Седрик не верил, что какая-то дурацкая нитка с белыми побрякушками действительно может лишить кого-то дара Вечного. Он путано пытался произнести и воплотить привычные заклятия, но ничего не выходило. Слова кое-как складывались в нужную последовательность, руки выполняли заученные движения, но энергией это все не наполнялось, превращаясь в абсолютную белиберду и кривляния. Осознание этого родило в юноше искренний гнев, который отпустил лишь при мысли, что так Паучья сеть действует на всех без исключения. Тогда Седрик пошел с артефактом на торг – оставил попытки слепить что-то сложное и сосредоточился на самых простых, базовых заклятиях. Но и тут (как и все) он потерпел неудачу. После этих экспериментов, попадание в Паучью сеть стало вызывать у Седрика лишь тоску и безразличие. Но раз на десятый юноша осознал, что действие артефакта временно – никому нет смысла вечно держать тебя в Паучьей сети. В крайнем случае тебя просто убьют. А значит, нужно принять свое текущее положение, смириться с ним и просто перетерпеть. Рано или поздно этот мерзкий артефакт с тебя снимут.
Но сейчас ситуация была немного другой. Седрик пытался убить двух высокопоставленных служащих Компании и явно потерпел с этим фиаско. Было неясно, почему его оставили в живых, какова судьба Бланша и кто, в конце концов, так не вовремя засандалил ему по затылку? В любом случае после такого в плену у служащих Компании ничего хорошего его уже не ждет.
Поразмыслив Седрик решил, что рассчитывать на помощь начальника смысла нет – если Далсон с Бойером раскрыли их связь, то вряд ли Бланш сейчас в более завидном положении, чем сам Седрик. Если же Бланш сумел сохранить тайну, то, скорее всего, он уже отбыл вместе со служащими в порт.
Судя по всему, Седрик лежал в комнате все того же трактира. Все его тело от шеи до лодыжек опутывала тонкая нить Паучьей сети. Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта нить была довольно прочной, поэтому связывать мага, скованного Паучьей сетью дополнительными веревками или ремнями не имело смысла. Артефакт прекрасно справлялся и с этой функцией. Да и пытаться разорвать его путы никому в голову не придет. Разрыв, даже случайный, грозит пленнику неминуемой смертью.
Ситуация казалась безвыходной.
…
Между Айвиллем и Вэйтерфордом много небольших поселений – прибрежный климат располагает разведению здесь фруктовых садов и виноградников. Бланш любил путешествовать по этой части континента – тут тепло, сытно и красиво. И практически нет нужды ночевать под открытым небом, потому что всегда можно найти какой-нибудь постоялый двор в ближайшем поселении или остановиться на чьем-нибудь ранчо. Западное побережье Союза, без сомнений, являлось гордостью короны, а по развитию сельского хозяйства в чем-то могло дать фору даже Солнечным полям. В этих местах в основном заправляли йомены – свободные мелкие землевладельцы, которые самостоятельно занимались обработкой земли. Это были уже не кривозубые крестьяне с сеном в волосах, а вполне зажиточные граждане. Седрику бы понравилось.
…
– Почему вы не взяли юношу с собой, а оставили его под присмотром стонеров? – Недоуменно осведомился Бланш.
– Мы хотим доставить его в Немессион, – чуть помедлив, ответил Далсон. – За ним приедут наши люди. А что, у вас с этим какие-то проблемы?
– Нет-нет, что вы. Просто я полагал, что мы туда и направляемся. Ну знаете, в Немессион. Было бы логично, взять Седрика с собой…
– Мы не едем в Немессион, доктор Бланш, – ответил за Далсона подошедший к столу Бойер.
– Да?! А куда же мы едем? – искренне удивился Бланш.
Фрэнк тоже с интересом посмотрел на Бойера. Он не был в курсе такой резкой смены планов.
– Мы едем в Университет.
Бланш замолк на полуслове. Потом чуть повернул голову набок, пару раз чему-то внутренне одобрительно кивнул и расплылся в улыбке.
– А ловко вы это придумали, я даже сначала и не понял. – Бланш налил себе воды из графина. – Но скажи вы раньше, и может быть…
– Может быть что? – грубовато поторопил его с ответом Бойер.
– Может быть, Седрик поступил бы иначе.
Все снова замолчали. Доминга, немного выждав, посмотрел на Далсона и перешел к интересующей его теме.
– Так! Если вы не в порт, то тут наши пути расходятся. Нам с Клетусом нужно сесть на ближайший корабль до Джампура.
Бланшу не хотелось терять компаньона, но напрямую повлиять на его решение он не мог.
– Быть может, вы все же составите нам компанию на пути в Университет, а потом уже продолжите паломничество? – Бланш все же сделал попытку уговорить Домингу. – Я щедро оплачу ваше время.
– Это требование вернуть долг? – Доминга посерьезнел.
– Нет, это скорее деловое предложение или даже просьба. Воспринимайте как хотите.
– Тогда спасибо за предложение Бланш, но я, пожалуй, откажусь. – проворчал Фрэнк. – Мне почему-то начинает казаться, будто то, чем вы трое промышляете, гораздо опаснее моего маленького путешествия с пустоголовым святошей через дикие, полузаселенные Южные земли Кентро.
Бойер хмыкнул, на лице Далсона тоже промелькнула улыбка. Как бы абсурдно это ни звучало, но ведь наемник прав, черт побери!
– Как пессимистично! Мне кажется, вы преувеличиваете. Может, все-таки присоединитесь? Как говорил великий Локхарт – «Ты начинаешь видеть препятствия лишь тогда, когда перестаешь смотреть на цель»! А цель у нас, как только что выяснилось, благая! – Бланш не унимался.
Фрэнк усмехнулся в ответ.
– Я не знаком с трудами Локхарта, но мой капитан в Грандверте говаривал так – «Попытка – первый шаг к провалу»! Так что я, пожалуй, воздержусь. Удачи вам с вашей целью, но без меня.
– Ну что же, ваше право. – сдался Бланш.
Фрэнк встал, окинул взглядом сидящих за столом, дважды коротко стукнул пальцами по столешнице на прощание и, подхватив шляпу, вышел за дверь.
…
Кормить или развязывать его никто не собирался. Кричать – бесполезно. Попытаться физически разорвать Паучью сеть – опасно для жизни. Покорно ждать своей участи – невыносимо. К тому же мир по-прежнему в опасности. Его мир! Его дворянство, его светские рауты, его мечта, которая вот-вот станет явью. Ну, и сотни тысяч жизней, что заберет большая война. Ведь это все – ради них!
Далсон и Бойер до сих пор живы и явно сейчас на пути к острову. Если они доберутся до Немессиона, то до них не доберется уже никто. Седрик чувствовал, что он загнан в угол и вынужден выбирать одно зло против другого. Но, как и любой человек в такой ситуации – изо всех сил идеализировал свой выбор.
Далсон и Бойер до сих пор живы.
Бойер – дьявольский плут с вечно сальными волосами, что ставит эксперименты, не думая о последствиях. Переступает грани дозволенного из чистого любопытства, дерзает замахнуться на запреты Вечного ради проказы и веселья. В его глазах танцуют искры, когда он занят магической наукой. Тысячи тел лягут в землю ради его шалостей, тысячи душ вознесутся ради того, чтобы он смог узнать, что же там, за порогом.
Далсон – беспощадный инженер, что раскладывает чувства на элементы. Решить задачу, дойти до истины и приземлить ее, воплотив в устройства и механизмы – вот его страсть. Он готов лишить магию души, измерив ее вдоль и поперек лигами, фунтами и секундами, лишь бы выйти на новый уровень понимания и управления энергией. Тысячи сердец остановятся благодаря его уму и настойчивости, тысячи глаз увлажнятся слезами по покойникам из-за его ловких рук.
Далсон и Бойер должны быть мертвы.
Бойер – добродушный весельчак, что неделями бьется над новым лечебным отваром, чтобы спасти города от очередной хвори. Рискует здоровьем, составляя и проверяя на себе невозможные сочетания. Ведомый любопытством и внутренним долгом тащит на своем загривке магию по пути прогресса. И на этом пути он готов к встрече с Вечным в любой из моментов. Тысячи людей завтра откроют глаза благодаря его дерзости, тысячи душ не свернут на темную дорожку, благодаря его знанию.
Далсон – упрямый ученый, что не боится пустых суеверий и предрассудков. Прагматично, но с уважением он отсекает от мифов все лишнее, чтобы чудеса жили не в сказках, а приносили пользу на земле. Природа магии до конца не изведана, но постижима! И постижение ее есть благо для людей и удовольствие для ученого. Тысячи сердец загорятся новыми идеями благодаря его учению, тысячи глаз увлажняется слезами радости, благодаря его изобретениям.
Далсон и Бойер до сих пор живы.
Далсон и Бойер должны быть мертвы?
Глава 15
Седрик успокоил дыхание и сосредоточился. Попытки найти выход из ситуации снаружи не привели к успеху, потому он решил попробовать заглянуть внутрь. Ему еще не приходилось проваливаться в небытие по собственному желанию, раньше это всегда происходило спонтанно – во время сна или беспамятства. Но сейчас другого выхода не было.
Юноша прикрыл глаза, уперся языком в нёбо и медленно, на четыре счета, сделал вдох через нос, после чего задержал дыхание на семь секунд и еще медленнее выдохнул через рот. Этой технике расслабления он научился в Службе – она помогала быстро снять напряжения и успокоить разум практически в любой ситуации.
Вдох через нос: раз-два-три-четыре.
Задержка дыхания: раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь.
Выдох через нос: раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь.
Снова и снова, пока не провалишься в сон.
На шестом цикле Седрик ощутил привычную бодрость в ногах. Но люди без лиц никуда не бежали. Они скапливались небольшими кучками, в недоумении толпились на мостах и в узких коридорах и, казалось, беззвучно ругались между собой.
Безликие не выглядели уставшими или ранеными, но никто из них не бежал. Они были скорее… озадаченными и раздраженными. Седрик же чувствовал в себе силы на хорошую пробежку и невыносимо жаждал ее. Наивно предположив, что, как и в прошлые разы, остальные присоединятся к нему, он припустил вперед по большой каменной площади. Энергия бурлила в теле, мышцы слушались идеально, сердце чуть повысило темп, весело стуча и проталкивая кровь по артериям.
БАМ! – Седрик со всей дури врезался в невидимый барьер и медленно сполз по нему на пол. Провалиться в беспамятство, уже находясь в его подобии, было чем-то новеньким. Очнувшись на полу, в окружении безликих, смышленый юноша сделал для себя два вывода.
Во-первых, чем бы ни была эта реальность, увечья в ней вполне ощутимые – после столкновения с неведомой преградой сильно болело лицо и стремительно опухала левая рука. А это значит, что и все предыдущие его рискованные выходки в этом пространстве запросто могли свести его в могилу. Скорее всего, в этом случае в реальном мире он бы просто не проснулся.
Во-вторых, стало понятно замешательство безликих и их же нетипичное кучкование. Судя по всему, пространство между ними оказалось поделено на небольшие продолговатые сектора невидимыми барьерами.
Первым делом Седрик ощупал злополучную преграду. Нельзя сказать, что прикосновения к ней были неприятными, но все же они вызывали тревогу. Щупать нечто невидимое – странно.
Барьер на ощупь был гладким и холодным. Как будто трогаешь максимально прозрачное, чистое и невероятно прочное стекло. Методом ощупывания Седрик установил, что барьер, о который он чуть не расшибся, проходит поперек большой площади и с обеих сторон упирается в каменные стены. Позади, метрах в шести обнаружился аналогичный барьер. Таким образом, Седрик и еще несколько безликих оказались заперты в продолговатой ячейке, ограниченной невидимыми барьерами по длинным сторонам и каменными стенами по коротким. Примерно в аналогичном положении пребывали и другие кучки безликих.
Юноша решил попробовать разбить барьер: сначала плечом с разбегу, затем ударом ноги. В результате к опухшей левой руке он ушиб ногу и плечо. Оказалось, что довольно сложно правильно рассчитать момент и силу удара, если ты не видишь препятствие и точно не знаешь, где именно оно находится.
Седрик на автомате приглушил боль магией. Пара пассов руками и простейшее заклятие вырвались из него абсолютно машинально. Такая «заплатка» не лечила травмы, а просто обезболивала, притупляя чувствительность мозга к раздражителю. Этот способ нельзя использовать на постоянной основе, но как временная мера – пойдет.
Минуты через три до юноши дошло, что заклятие сработало. В реальном мире он лежал на тахте, перемотанный Паучьей сетью и не мог использовать ни капли магии, но здесь, в этом чудном пространстве заклятие сработало! Он смог распорядиться энергией! А это значит…
– Магнус Вис! – завопил Седрик и со всей дури вдарил по барьеру тем же движением, что дубасят в дверь непрошенные гости. Усиленный магией удар не произвел на преграду никакого впечатления, а вот руку юноши даже сквозь подавленное болеощущение пронзили тысячи игл. Он взвыл и, держась за ушибленную конечность, осел на колени.
Немного придя в себя, Седрик снова принялся за работу – три раза кряду он полностью ощупал оба барьера на всю высоту, что хватало рук. На невидимом препятствии не оказалось ни единого шва или неровности. Обессиленный юноша прислонился к нему спиной и медленно сполз на пол. Препятствие было идеальным и явно непроходимым. Его природа не подчинялась знакомой Седрику магии, а попытки физического воздействия вызывали лишь новые увечья.
В очередной раз окинув взглядом пространство Седрик, наконец, заметил кое-что интересное. В месте предполагаемого примыкания барьера к стене из темного камня едва-едва виднелась маленькая полоска чего-то белого. Подойдя ближе, юноша понял, что не ошибся. Белый камень, казавшийся здесь абсолютно инородным, выступал из стены буквально на пятую часть дюйма.
С помощью усиления магией Седрик принялся «разбирать» стену вокруг белой полоски, делая ее все шире. Со временем значительно углубившись, Седрик освободил от стены нечто, представляющее собой белый каменный шар чуть больше ярда в диаметре. С виду казалось, что он висит в воздухе, но на деле, шар был встроен в невидимый барьер, который продолжался в стене и дальше, уже за шаром, так что углубляться сильнее не имело смысла. Да и сил оставалось не так много.
Белая каменюка казалась чем-то вроде узла. Седрик обнаружил такую же в месте примыкания к стене и второго барьера, а также заметил несколько полосок белого камня в месте предполагаемого примыкания барьеров к потолку.
Подумав и собравшись с духом, Седрик решился на эксперимент. Эксперимент, собственно, заключался в том, чтобы попробовать раздолбать каменюку, на случай, если за ней окажется проход на другую сторону барьера. По крайней мере, ее размеры позволили бы пролезь в предполагаемое отверстие.
Памятуя о прошлых попытках разбить барьер, юноша подошел к делу осторожно. К тому же, когда видишь предмет воздействия глазами, гораздо проще рассчитывать силу. Сначала Седрик попробовал раскрошить каменюку без магии, просто руками. Каменюка не поддалась, но ощущалась она более привычно и естественно, чем барьер, поэтому Седрик осторожно добавил к своим усилиям немного энергии, и каменюка оглушительно треснула. На всякий случай, отбежав подальше, Седрик наблюдал, как трещина стала увеличиваться в размерах. Казалось, что барьер, примыкающей к ней завибрировал и загудел от напряжения. А потом каменюка раскололась на части, одна из которых, под оглушительный звук лопающегося барьера, просвистела у Седрика над головой.
После разрушения барьера в воздухе повисла пауза, наполненная недоумением и ошеломлением. Оглянувшись, Седрик почувствовал на себе сотни взглядов безликих. Осторожно, выставив вперед руку, он попытался нащупать барьер, но его не было! Также он ощутил, что после произошедшего и другие барьеры хоть и не пропали, но явно потеряли в силе, стали более податливыми и обвисшими. Будто невидимая нить, державшая их в натяжении, оборвалась.
…
Очнувшись на тахте, Седрик понял, что больше не ощущает давления Паучьей сети. Обрывки артефакта больше не стягивают его тугими нитями. Магия в нем свободна и вольна. И он жив.
«Кажется, я, черт побери, первый из живущих, кто смог сам снять с себя, эту драную Паучью сеть!»
В первые моменты, принимая реальность, Седрик не мог отделаться от мысли, что последние события были чем-то вроде кошмара или галлюцинации. Он поднял руки перед лицом, ожидая ощутить сопротивление оков, но его не было. Впервые с момента пленения он ощутил энергетическую свободу – это было словно первый глубокий вдох после долгого погружения под воду – будоражаще и болезненно сладостно.
«Я сделал это! Я СДЕЛАЛ ЭТО!»
Восторг от немыслимой победы и восхищение собственной силой еще бушевали в голове Седрика, когда он медленно поднялся на ноги. На мгновение ему захотелось закричать от радости, но инстинкты агента Секретной службы взяли верх. Вместо шумного празднования, он пригнулся и, обращая слух на каждый скрип половицы, оценивая, не привлекло ли его движение нежелательного внимания, двинулся к окну. Каждый шаг был взвешен и осторожен. Седрик ощутил себя хищником, который только-только выбрался из капкана – обессиленным, но чрезвычайно опасным.
Подобравшись к окну, он осторожно выглянул наружу, чтобы оценить обстановку во дворе. Плотно упаковав пленника в Паучью сеть, стонеры, очевидно, выставили часового у двери, но окно оставили без внимания. Часовой был нужен скорее для того, что никто не вошел в комнату, а не чтобы из нее никто не вышел. Ведь освободиться от Паучьей сети самостоятельно – невозможно, это все знают.
Юркнув в окно, Седрик медленно двинулся вдоль стены, где полумрак скрывал его от случайных взглядов. Чего-чего, а скрываться и прятаться он умел отлично.
Благополучно покинув постоялый двор, Седрик вдохнул полной грудью холодный вечерний воздух. Он не знал, сколько времени был в плену, но свежесть на улице говорила о том, что ночь близится. Ему нужен был конь.
С уже привычным чувством того, что он творит что-то невероятно глупое и в то же время единственно возможное, он подкрался к конюшне. Дверь была не заперта. Внутри стоял запах сена и лошадиного пота. Кони в стойлах, почуяв постороннего, подняли головы.
Седрик подошел к крепкому вороному жеребцу с белым пятном на лбу. Тот с интересом наблюдал за ним, будто понимая, что сейчас произойдет что-то необычное.
– Понимаешь, старик, – прошептал Седрик, гладя жеребца по морде, – Мне нужно твое содействие. И чем скорее, тем лучше.
В качестве взятки животному он использовал пару яблок из корзины у входа. Жеребец оценил лакомство и, казалось, согласился на предложение Седрика. Взяв сбрую, юноша быстро оседлал коня.
Когда они выскочили из конюшни, ночь уже окутала землю. Седрик направил коня к дороге, которой, как он догадывался, должны были следовать Далсон и Бойер.
После произошедшего он чувствовал себя другим человеком. И человеком ли? Еще мальчишкой он смирился с тем, что никогда не станет выдающимся магом – не хватит силенок. Но теперь… теперь ему казалось, что он способен перевернуть мир с ног на голову. Правда, пока не понимал как. Но кого это волнует?
Может, он и не станет великим магом в традиционном смысле этого слова, но он будет чем-то большим. Кем-то, кто перепишет правила игры. С каждой минутой, с каждым вздохом свежего воздуха Седрик чувствовал, как его восприятие мира меняется. Все вокруг оказалось иным. Седрик начал осознавать, что все, что он знал о магии, все, что знали о магии в Службе – лишь верхушка айсберга, скрытая часть которого таит в себе бесконечные возможности. И тот, кто сумеет ими воспользоваться – станет новой элитой Союза.
…
За восемь дней до того,
как мир изменился
Ливень настиг их на закате. Посовещавшись, стонеры предложили не идти дальше в темноте, а встать лагерем на ночлег. Место было не самым удачным – в низине холма, который они только что обогнули. Но и плутать в темноте под проливным дождем никому не хотелось. До порта оставалось меньше дня пути.
Седрик наблюдал за лагерем с холма, лежа в мокрой траве. Дождь хоть и был сильным, но не принес с собой холода. Лежать вполне комфортно, если, конечно, не считать промокшую насквозь одежду. Но для оперативника Секретной службы неприятно прилипшие к заднице штаны – это мелочи.
До недавнего времени Седрик относился к своим новым способностям скорее как к случайности, спонтанному проявлению магии в стрессовых ситуациях. Но после удачной попытки сознательного погружения во Внутреннее пространство (так он окрестил свои необычные путешествия), а также самостоятельного освобождения от Паучьей сети юноша начал осознавать свою силу. Он понял, что может управлять ею и должен тренироваться. Даже провалившееся покушение на Далсона и Бойера, по сути, было успехом на пути к постижению нового уровня управления магической энергией.
Поэтому все свободное время (коего в погоне было совсем немного), Седрик тратил на тренировки и эксперименты, тщательно ведя записи результатов. И тренировки эти шли продуктивно – он довольно быстро научился чувствовать материю на значительном расстоянии. Это и обусловило его расположение в достаточном удалении от лагеря – на холме, до которого не доходили дозоры стонеров, но отлично просматривалась вся стоянка.
Седрик чувствовал в себе силы завершить начатое. Он точно знал, в каких палатках расположились Далсон и Бойер и уже провел разведку тончайшими, едва заметными ручейками энергии.
Убийство изобретателей, конечно, не станет спасением, тут Бланш прав. Но это точно отсрочит войну и даст Союзу шанс подготовиться к ней. Это даст несколько лет мирной жизни. К тому же, выбив из игры Компанию, они с Бланшем рано или поздно сами дойдут до технологии создания переносных источников с помощью белой руды. С его-то способностями. И уж за участие в таком открытии Седрику точно дадут не только звание доктора, но и дворянский титул.
Но убивать их все же не совсем справедливо. Ведь так? А если на весах две жизни против тысяч? Седрик уже понял, что по-настоящему справедливого решения тут нет и действовать придется исходя из холодного расчета. Как учили в Службе. В Секретной службе Союза, которая дала ему все. В Секретной службе, которая сломала его, заставив годы назад переступить через себя. В Секретной службе, которую он ненавидел. Но таков путь.
К тому же, какова бы ни была Секретная служба с моральной точки зрения, учили там на славу. Иногда надо отбросить эмоции и здраво оценить ситуацию. И его выбор сделан не сегодня и даже не вчера. Он был сделан в тот самый день, когда Седрик подделал списки и покинул Молендиума, вступив в ряды Секретной службы Союза.
Но он не мог отрицать, что каждый раз, представляя, как действует по своему плану, чувствовал в себе холод, похожий на прикосновение смерти.
«Пара жизней в обмен на тысячи», – шептал ему внутренний голос, но каждое «в обмен» звучало как удар совести по ребрам.
«Кто-то должен» – снова прошептал внутренний голос.
…
Ночь вокруг была тягучей и мрачной, как будто сама природа дышала в унисон с его раздумьями. Первые пару часов Седрик потратил на то, чтобы понять закономерности в дозорных обходах стонеров и зафиксировать их расписание. Теперь он смотрел на лагерь, словно на шахматную доску, где каждая фигурка была в его распоряжении, каждое движение предсказуемо, каждый шаг – под контролем. Наблюдая за расставленными постами и слыша далекие голоса, звучавшие сквозь шум дождя, Седрик то и дело возвращался к мучившему его вопросу – «Какова цена его силы? Чем ему придется заплатить?». Ответа не было, так что он принялся готовиться к заклятию.