Тетушка Хулия и писака – Марио Варгас Льоса

Латиноамериканская литература для меня пока что словно чистый лист. Читала немногое и очень выборочно. Из того что читала, большая часть понравилась, что-то нет, а что-то ( Габриэль Гарсиа Маркес – Сто лет одиночества ) так и не смогла прочитать, хотя бралась за книгу неоднократно. Поэтому особых ожиданий к роману перуанского прозаика и драматурга у меня не было, к тому же это было первое знакомство с автором – удачное, надо признать, знакомство, которое обязательно продолжу и в дальнейшем.Роман восхитил и очаровал уже с первых страниц – особой семейной атмосферой (вот здесь мне, кстати, книга зарубежного классика живо напомнила любимые книги от Наринэ Абгарян и Маши Трауб) и совершенно неповторимой стилистикой и композицией самого произведения. Это и роман в романе, и закольцованный сюжет, и торжество абсурда. Если и удивляешься чему-то в этой книге, то только поначалу, затем же начинаешь воспринимать все происходящее на ее страницах как нечто обыденное и вполне привычное.Две основные для меня сюжетные линии, хоть и реалистичны по сути, также невероятны, как и литературные вставки из радиодрам одного из героев, чье ремесло и заключается в том, чтобы ежедневно поставлять на радиостанцию свежие пьесы и развлекать слушателей необыкновенно захватывающими сюжетами. Причудливая реальность поражает и там и там.Пока один из главных героев – Педро Камачо – творит любовь на своей пишущей машинке, второй – Марио – переживает любовную драму наяву. И «драма» здесь не просто красивое словцо: против союза 18-летнего юнца, не закончившего университет, с 32-летней разведенной женщиной, приходящейся ему в каком-то отношении родственницей, против все – и их друзья, и родители, и закон (ведь он еще считается несовершеннолетним). Пока влюбленные на протяжении всей книги будут пытаться скрыть свои чувства – вначале от самих себя, потом от окружающих (они еще поборются за брак), плодовитый драматург всколыхнет своими «неудобными» пьесами (очень уж острые и провокационные темы он в них зачастую затрагивает) сонное консервативное общество Перуанской столицы. Приключения ждут и того и другого: вымышленная любовь оказывается едва ли не опаснее реальной…Доведенные до гротеска жизненные ситуации, в которые попеременно попадают герои, вызывают то смех, то горечь. Так, забавно наблюдать, как незнакомец в первый же свой рабочий день крадет пишущую машинку из соседней студии, так печально узнавать, чем в итоге все закончится… Смешные похождения Марио и Хулии в поисках того, кто наперекор всему зарегистрирует их брак, не могут отменить грусти от прочитанных перед этим строк о том, что стало причиной развода Хулии с ее первым супругом.4,5 Приятный во всех отношениях роман порадовал и сюжетными перипетиями, и слогом, и прекрасными харизматичными персонажами. А кроме того, роман ведь на любимую мою тему – про писателей. Название-то ведь неслучайно, как и все в нашем мире, и писак здесь будет сразу двое))

Это был мужчина в расцвете лет (около пятидесяти).Это был человек со лбом мыслителя, широким носом, орлиным взглядом; его отличали праведность и доброжелательность, в его физическом облике отражалась духовная красота.

Ну не прелесть ли, а?! Это конгениально! Эта книга такая отличная и смачная пародия/гротеск/карикатура на все стандартные штампы и приемы массовой культуры, особенно, конечно же, на бесконечные латиноамериканские сериалы, на свежайшие радионовости. Тут не ждите традиционного латиноамериканского – так любимого поклонниками, – магического реализма, не ждите волшебства и магии латиносов. Настройтесь на самый настоящий критический реализм вперемешку с отличным, порой доходящим до абсурда гротеском. Тут будет всё: кровосмесительные связи, месть крысам за съеденную сестренку, умалишенный, похожий на эльфа, музыкант, устроивший бойню в приюте; в общем отпустите свою фантазию на волю – тут всё будет. И как апофеоз грандиозного безумия – все умерли и опять воскресли, и опять все умерли и опять все воскресли. Ну, разве не так всё происходит в сериалах? Разве в сериалах там после всяческих катастроф не воскресают люди? И из сюжета в сюжет кочует диво-мужчина: Это был мужчина в расцвете лет…и далее по тексту.Очень интересно построение самого повествования: история Марио и Хулии перемежается главами со сценариями радиопостановок, обрывающихся на самом интересном месте. Ведь, собственно, сам роман является полу-автобиографическим: история любви юного 18-летнего Марио и его 32-летней тетушки Хулии, накалом страстей и драматизмом не уступающая ни одной из радиопостановок Писаки – Педро Камачо. Но по порядку. Марио изучает право в местном университете, на досуге подрабатывает руководителем информационной службы на местном радио – это такая прелесть! Правда прелесть: информационная служба добывала новости, вырезая интересные события из газет, слегка приукрашивала и выпускала в эфир. А ещё Марио мечтает стать писателем и жить в Париже на Монмартре (Я тоже хочу! Очень хочу!). И тут волна любви и роковой страсти к очаровательной тетушке Хулии, как яростный шторм, обрушивается на него. В параллель основной истории, буквально всех и всё в Перу взорвало появление на радио боливийского гения радиопостановок – Педро Камачо. С невероятной скоростью он строчит всё новые и новые истории, строчит так, что герои начинают кочевать из истории в историю, имена и судьбы в ужасе начинают путаться. А слушатели в восторге! Писака полностью и абсолютно отрешен, для него смыслом всей жизни является раскладывать пасьянс из придуманных героев, швырять их в океан страстей и необычных ситуаций, а насколько эти истории правдивы и реальны – да какая разница? Главное, чтобы позакрутистей было, позаковыристей, да чтобы персонажи сверкали и искрились, чтобы ситуации были чем более фантастические тем лучше. Все заковыристей и заковыристей…Как устоять писателю и не сойти с ума от придуманных историй и миров? Как не потеряться самому в глубине необычных персонажей? Где грань между одержимостью и талантом?

Может ли любовь быть вечной или ей достаточно прогореть какое-то время, остыть и перейти на новый объект? В 18 лет Варгитас был прекраснейшим мужчиной, который был готов пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы сохранить любовь Хулии и на меньшее он не согласен.

Не самый лучший роман Льосы, но очень и очень хороший. Умный, страстный, едкий. В общем, пойду потанцую ча-ча-ча, что ли…

Грамматика сыграла тут со мной злую шутку. Когда в заглавии книги присутствует союз «и», например, «Отцы и дети», «Война и мир», «Адам и Ева», возникает впечатление (по крайней мере, у меня), что существует некая связь между двумя упомянутыми людьми/понятиями. Здесь же тетушку Хулию и писаку (Педро Камачо) связывает лишь знакомство с главным героем, Марито, студентом юридического факультета, который на самом деле мечтает стать писателем…ах да, и еще страна, где они родились (оба они – боливийцы).Полу-автобиографическая история (что-то в последнее время мне попадается много «полу» и «почти» автобиографических романов) зарождающихся отношений Марито с его разведенной боливийской «тетушкой» тоже лишь изредка пересекается с историей знаменитого Педро Камачо, создающего радиоспектакли, пользующиеся неимоверной популярностью у публики.Но при всей кажущейся легкости стиля, разобраться в повествовании не так-то просто…скажу честно, до меня далеко не сразу дошло, что параллельно с двумя основными сюжетными линиями, автор предлагает еще многочисленные «вкрапления» из тех самых радио-сериальных историй Камачо…они всегда обрываются на самом интересном месте и кажутся, чем дальше, тем безумнее…так что постепенно становится очевидно, что психическое здоровье нашего Педро стремительно ухудшается… к сожалению, в какой-то момент градус хаотичности и безумия значительно превысил уровень, комфортный для моего восприятия…Как описание мук творчества, агонии писателя и процесса создания Искуства, книга, безусловно, удалась. А вот с историей любви, на мой взгляд, не сложилось…я так и не смогла ни понять, ни поверить в чувства Марито… А уж концовка (причем, у обеих сюжетных линий) «добила» меня окончательно: настолько блеклая и невыразительная она получилась…и это после всего динамичного хаоса, юмора и бурлеска, которого в книге с избытком.