Эля Мэй
Новое дело о мертвых душах

Начало истории

– Ты даришь мне свет!

– Главное, чтобы это не был свет в конце туннеля.

Ульяну разбудил звонок ночного дежурного:

– Ангел Ульяна, срочно обратите внимание на своего подопечного Артемия. Я уже лишний час за ним приглядываю, а Вы всё не заступаете. Через пять минут у него будильник прозвонит. И этот день в его личном календаре отмечен красным. Будьте бдительны!

– Проспала! Скорее!

Девушка мгновенно вскакивает, ныряет в воздушное белое, хватает со стола рюкзак и выбегает из комнаты.

Это было пронзительно синее, прозрачное сентябрьское утро. В такие дни каждый звук отдаётся в небе серебряным эхом, птицы летают медленнее, будто позируя, а уже немного оголившиеся ветви деревьев каждым своим жестом придают событиям драматичности. Молодой юрист Артемий проснулся в предвкушении чего-то особенного. Впервые дело, которое он вёл, рассматривалось в Верховном суде. Он был уверен в победе, но все равно переживал за исход дела, так как отстаивал интересы одной семьи, члены которой, за время длительного судебного разбирательства в разных инстанциях стали для него как родные.

Поэтому спал Артемий неспокойно. Всю ночь во сне бродил он по тёмным коридорам, приставал к каждому встречному с бумажкой, на которой была изображена схема выхода, но его отправляли всё дальше и дальше, он спускался в лифтах, снова шёл, застревал в этих лифтах, один раз даже падал, но так никуда и не продвинулся: светлее не стало, понятнее тоже.

Парень встал, потянулся, но потом ещё долго и самозабвенно тёр глаза. Ему было тяжело прийти в себя после тягучего сна. Идея не подбирать одежду для суда с вечера казалась ему теперь исключительно неудачной. Он исчез в недрах шкафа и спустя довольно длительное время извлёк оттуда подходящие рубашку и брюки. А вот найти черные носки оказалось ещё сложнее: он предпочитал цветные носки со смешными принтами, но, несомненно, в суде, а тем более в Верховном суде, так появляться нельзя. Пометавшись по квартире, он, наконец, нашёл подходящие: некоторое время назад он отложил их на «чёрный день», ухмыляясь самому себе в будущем: «Чёрные носки – чёрный день, ха-ха».

Проверяя, всё ли положил в рюкзак (нет, сегодня пришлось взять кожаную деловую сумку через плечо), он заметил, что не взял одну из папок с документами. Пришлось возвращаться за ней в кабинет.

Оставалось ещё полчаса свободного времени, и парень решил порадовать свою возлюбленную, которая нежилась в теплой постели, чашечкой кофе. Приготовление кофе – это ритуал, где с годами оттачивается каждое движение. Чайная церемония, конечно, – красиво. И всё же Артемий был абсолютным приверженцем кофе. Его завораживала эстетика технологии. Потихоньку его «парк кофейной техники» ширился и рос.

В отдельном кухонном ящике у него лежали пакеты для заваривания молотого кофе, а ещё была чашка для вьетнамского. Стоял аэропресс, похожий на кондитерский шприц. Несколько турок, как на параде, салютовали своими ручками. Самая простенькая, купленная по случаю в студенчестве, тяжёлая с чеканкой, привезенная из отпуска, гладкая, с блестящими боками, произведение индустриального века – все они сегодня не годились. Нетронутой остались и гейзерные кофеварки.

Сейчас хотелось действа. На этот случай и приобретались все эти чудесные и, чего уж скрывать, недешёвые вещи.

С тихим шорохом дозатор отсыпал точную порцию кофейных зёрен. Двадцать грамм на порцию. Идеально для этого утра.

Кофемолка (сколько он их перебрал, прежде нашёл идеальную), хищно урча, превратила плотные, слегка маслянистые зёрна в коричневый порошок. Механический венчик взрыхлил молотый кофе. После тяжёлым пестиком, который про себя Артемий шутливо называл Большой Королевской печатью, воздушную горку порошка утрамбовал в плотную шайбу рожка кофеварки. Сверху – металлический кружок с мельчайшей перфорацией. Теперь рожок в кофеварку – и ждать.

Вот появились первые густые, тягучие блестящие капли кофе. Слившись в одну, они нехотя даже не полились – потянулись в чашку. Струйка росла, соединяя нитью кофемашину и чашку. Так в детстве на пасеке двоюродного деда из медогонки вытекал свежий мёд. Чашка без брызг наполнялась, уровень кофе поднимался, словно скрадывая внутренность чашки.

Наверное, наблюдать за этим рукотворным волшебством никогда не надоест.

Из медитативного созерцания Артемия вывел телевизор, который тихонько вещал откуда-то сверху.

«По информации с места происшествия, авария произошла в результате столкновения нескольких иномарок. Пострадало пять человек, трое из них госпитализированы…» Далее шли кадры с искорёженными машинами. Одна из них горела, и пожарные пытались её потушить. Нечто накрытое белым полотном мелькнуло в кадре. «Будьте внимательны на дороге, уважаемые телезрители!»

Артемию на мгновение стало не по себе. Он ощутил во рту металлический привкус, а пальцы стали немного ватными. Как спасательный круг, пришла мысль: «Когда же они вычеркнут это устаревшее слово – «иномарки»? Сейчас на улице УАЗ да «буханка», наверное, и остались «нашими» машинами, всё остальное – иномарки, даже и собранные у нас».

Чашечка из костяного, полупрозрачного фарфора, украшенного тончайшими веточек сирени по бокам, была поставлена на блюдце.

– Дорогой, медитируешь?

– Доброе утро, Кристи! – парень сделал шаг и поцеловал девушку в нос.

– От тебя пахнет солнышком! И приятно тебе в моей вчерашней рубашке? Она же грязная!

– Мне нравится твой запах, – и девушка запахнула на себе рубашку. – Жалко, что на работу я в ней пойти не могу. Мне кажется, что твой запах окутывает меня облачком любви и защищает.

На самом деле Кристина выглядела шикарно. Кудряшки покачивались при движении, обрамляя милое личико с крохотным, чуть вздернутым носиком. За этот носик Артемий про себя называл Кристи своей Мэрри Поппинс. Этот образ и необъяснимое чувство волшебства роднили девушку с героиней детских книг. Больше ничего общего у них не было, да это и к лучшему.

Рубашка, конечно, была велика Кристине, и в этом была особая прелесть. Застегнутая всего на пару средних пуговиц, рубашка свободно висела на девушке. Ткань струилась по телу. Небольшая плотная грудь с торчащим вишенками сосков ненадолго останавливала это скольжение, выделяясь на белом фоне, чуть просвечивая тёмными кружками ареол.

И уж чего совсем не скрывала рубашка, так это стройных, гладких ножек. Наоборот, сияющая белизна рубашки контрастировала с розово-белой кожей ног, подчёркивая её гладкость и упругость.

Пока Кристина шла к столу, Артемий поймал себя на мысли, что взгляд притягивает кружевное белье, что так маняще мелькает под рубашкой. Кристина привыкла спать топ-лесс. Но вчера вечером, когда он ложился, ни грудь, ни эти трусики не вызывали такого интереса.

Он решил на что-то отвлечься, и его взгляд остановился на керамической кружке в форме толстого довольного кота. «О! Кот! Точно!»

– Крис, ты посмотрела ссылку на котёнка из приюта? Если он тебе понравился – я могу написать сегодня его куратору.

– Ой, он чудесный, но… Он чёрный, как уголёк. А мне всегда хотелось белую кошечку. Прям чисто-белую. Я бы назвала её Принцесса. Мне кажется, что белые кошки – они никогда не просто так. Они всегда… Посланники какие-то.

– А я наоборот всегда о чёрном коте мечтал. С жёлтыми глазищами. Чтоб как кот Бабы Яги. Или Кот-Бегемот. Я бы рассказывал ему все свои страшные тайны, – Артемий сделал жуткое лицо. Кристина засмеялась.

– Может, тогда возьмём сразу двух? Инь и Ян?

– Такая ответственность – два сразу… – задумалась Кристина. – У нас же и опыта нет. И квартира совсем крохотная… Мне кажется, нужно просто ещё немного подождать. Мы точно почувствуем, кто нас выбрал. Она подаст нам знак.

– Она?

– Это будет девочка, я уверена.

– Ну, не знаю. Я жду своего Мрака. Или как-то так.

– Это будет Принцесса. И она будет очень тебя любить. Почти так же сильно, как я.

Кристина села за кухонный стол и отодвинула в сторону шахматную доску вместе с недоигранной на ней партией. Затем она аккуратно придвинула туда же сиротливые фигуры, которые уже закончили свою жизнь на доске. Взяв чашку с кофе, Кристина посмотрела на Артемия, но не выдержала и засмеялась.

– Евграфов, с этой чашечкой ты выглядишь, как настоящий граф. Только не забывай отставлять мизинец, вот так.

Артемий залюбовался ею и тоже засмеялся.

– Кстати, давно хотела спросить у тебя как у чемпиона по шахматам, – девушка подчеркивает слово «чемпион» и игриво улыбается, – почему в шахматах начинают белые?

– Солнышко, потому что такие правила. Мне помнится, что там была какая-то красивая история про то, что два брата-близнеца, которые отличались только тем, что один из них одевался во все черное, а другой – во все белое, очень долго воевали друг с другом, и один мудрец, чтобы прекратить поток бессмысленных жертв, предложил им такую игру. Победил тот, кто носил белое, и теперь они всегда начинают первыми. Ну а право первого хода несет в себе преимущество по ходу игры.

– Я, как художник, хочу сразу обратить внимание на символику цвета. Белый обычно имеет значение чистоты, непорочности, честности. И между прочим, это едино практически для всех культур. И если взять это в расчёт, то белые просто не могут нападать! Пусть всегда начинают черные!

– Ну, если с этой точки зрения смотреть, то добро должно упреждать зло, так как его в мире гораздо больше. А как юрист я тебе скажу, что если всё в рамках закона, то у меня нет претензий ни к черным, ни к белым.

– То есть только закон важен? А как же мораль, справедливость? Даже я знаю, что закон эту самую справедливость не всегда может обеспечить. Причём в ваших же кодексах написано, что решение суда должно быть справедливым.

– Да, а справедливым считается, опять же, правильное применение закона. Поэтому что такое справедливость вне рамок закона – я судить не берусь.

За разговором Артемий переместился в коридор, где пристально изучил своё отражение в зеркале, пригладил волосы и поправил галстук.

– Всё, малыш, мне пора: опаздываю, – Артемий легким касанием поцеловал Кристину в губы и поправил задорные кудряшки, спадающие на лоб, – пожелай мне удачи!

– Ни пуха ни пера!

– К черту! Кстати, как я выгляжу?

– Как всегда неотразим! Но я же вчера погладила тебе другую рубашку!

– Ты же знаешь, я не люблю, когда трогают мои вещи и делают что-то за меня! – Артемий выскочил за дверь, как ураган, не взглянув на девушку.

– Я всего лишь забочусь, – Кристина развела руками, глянула любимому вслед и возвратилась к недопитому кофе. О чем-то задумавшись, она начала перебирать снятые с доски фигуры.

– Что вы головы повесили? Эх, мне всегда было вас жалко!

После этого она взяла телефон и сразу же отправилась на страничку Артемия в соцсети.

Когда Артемий закрывал дверь, то ощутил неприятное беспокойство: то ли из-за суда, то ли забыл что-то – непонятно. Спускаясь, он поздоровался с соседками, беседующими на лестнице. Фрагмент их разговора отпечатался в памяти: «…Конечно, бережнее надо относиться к себе и своему здоровью. Я на тот свет не тороплюсь». За рулём он постепенно отвлёкся на дорогу и мысли о работе.

***

Артемий вышел из здания суда весь светящийся. Ухом он прижимал трубку телефона, а руку просовывал в рукав лёгкой куртки.

– Да, конечно, мы разнесли все их аргументы в пух и прах. Да, да, как я и говорил. Ну нет, я не хочу брать себе дело этой бабки. Ну почему я? Она мне и так на консультации весь мозг вынесла. Да, я понимаю, что я самый харизматичный, но всё же.... Всё, поговорим об этом в следующий раз, мне пора ехать.

Артемий направился к машине, возле которой его уже ждала Кристина. Девушка была одета в голубое пальто и шляпку, она выглядела очень изящно и свежо, особенно на фоне сентябрьского городского пейзажа.

– Ты как будто кусочек неба на себя надела! Кстати говоря, что ты тут делаешь? Мы же договаривались встретиться уже на выставке? – Артемий начал раздражаться.

– Я так понимаю, что всё прошло успешно? – Кристина ловко сменила тему.

– Да, как я и предполагал! Но всё равно я рад этой победе. И готов её праздновать!

Артемий сел на водительское сиденье, а Кристина открыла дверь со своей стороны.

– Кристи! Ну что ты так бьешь? – голос Артемия звучал раздражённо.

– Прости, я же не специально.

Молодой юрист закатил глаза. Он опустил солнцезащитный козырек и оценивающе глянул на себя в зеркало, внимательно рассмотрел свои яркие голубые глаза, ровный нос и упрямый подбородок, после чего вернул козырек на место. На лице его играла лёгкая улыбка удовлетворения. Кристи оказалась не в силах сдержать смешок.

– Что не так?

– Да все нормально. Ты прекрасен! – девушка залилась звонким смехом.

Артемий уже готов был тронуться с места, но тут к машине подлетела сухощавая пожилая женщина. Она настойчиво забарабанила в окно со стороны водительского места. Дама выглядела строгой и уверенной в себе. А ещё – по ней сразу было видно, что лучше с ней не иметь никаких дел. Серые волосы яростной женщины была коротко пострижены, а черты её лица были острыми до хищности. Она была одета в тёмное пальто, на голове – плоский маленький берет, в руках – сумка огромных размеров и какой-то немыслимой нелепой формы.

– О Боже, эта шизофреничка за мной даже в суд пришла!

– Арт, кто это?

– Как ты уже поняла – одна ненормальная и жаждущая меня клиентка.

– Мне стоит начать ревновать? – Кристи улыбнулась.

– Скорее – беспокоиться о моем психическом здоровье, – Артемий опустил окно с максимально недовольным видом. – Чем могу быть полезен, Маргарита Павловна?

И женщина начала тараторить, не давая юристу вставить и слова:

– …Так вот родственница эта, которая Татьяна, у неё ещё есть дочь, а у той муж, так вот этот муж!.. Он вообще-то слесарь, но сейчас не работает. А у меня, значит, украшения в шкатулке…

Из непрерывного потока слов Кристине удается понять только то, что женщина требует, чтобы он взялся за её дело, так как только он сможет помочь ей и разобраться во всех перипетиях преступления века.

Артемий не выдержал:

– Так, стоп, притормозите! Маргарита Павловна, вы понимаете, что я не могу взять ваше дело? Я и так загружен работой. И кроме того – сейчас мы опаздываем на выставку!

Но внезапно решительная женщина открыла заднюю дверь автомобиля и уселась на сиденье. Застёгнула ремень безопасности и безапелляционно заявила:

– Тогда я поеду с вами! И уж поверьте: пока мы будем ехать, я приведу вам аргументы, после которых вы не сможете устоять. Так вот, а там золото было – ещё царское, в шкатулке-то… И я всегда знала, что его хотят украсть.

«Как жаль, что из-за того, что она клиентка нашей компании, я не могу ее выкинуть из машины», – подумал Артемий и тронулся с места.

Молодой юрист вёл автомобиль уверенно, даже слишком. Позади тараторила клиентка, перечисляя уже, кажется, всю свою родословную до седьмого колена, что очень сильно его раздражало. Он резко и зачастую без причины перестраивался с одной полосы на другую, не боялся маневрировать мимо фур, остро реагировал на дорожные ситуации и «всех этих козлов», а скорость уже тем временем зашкаливала. Артемий очень торопился добраться до места, чтобы скорее уже высадить назойливую пассажирку.

– Арт, давай поспокойнее. Ты так стремительно мчишься! Мне становится страшно! Не забывай, что наши жизни сейчас в твоих руках.

– Да ладно, у меня всё под контролем.

– Артик, это опасно! Да соблюдай же ты правила, ты же юрист! Зачем ты его подрезал? Ехал себе человек нормально…

Артемий наслаждался ощущением тотального контроля над ситуацией. Кристи же была всерьёз обеспокоена. Для девушки каждое резкое движение автомобиля было испытанием. Она кусала губы и вжималась в сиденье, зажмуривалась, когда перед ней резко возникали очертания других машин. И даже мысленно прочитала молитву.

Девушка хотела сказать что-то ещё, чтобы вразумить Артемия. Она набрала побольше воздуха, но тут раздался оглушительный треск, машина неистово дёрнулась и остановилась. И всё вокруг остановилось тоже.