Э. Н. Сокол-Номоконов
Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 1

В этом плане примечательна идеографическая [13] концепция о роли личности в истории. Ее художественной экстраполяцией является проблема причинно-следственных связей, когда задавленная в прошлом бабочка становится причиной рождения нового мира будущего⁸. По этим причинам мы вполне можем допустить существование во времени и пространстве множества миров, наполненных хаосом и порядком, которые одновременно являются общим их свойством и частными проявлениями, например, в интерпретации Р. Желязны.

Движение от хаоса к порядку в процессе развития имеет всеобщую природу применительно к историческому процессу. Но движущими силами этого развития являются множественные частные проявления. Это и целенаправленные действия отдельных личностей, и коллективные усилия и общественные движения. Природа этой частной активности различна в мотивах и стимулах. Иногда она направлена на сдерживание общественного развития и порождает нарастание хаоса. В общем случае мы имеем большие совокупности частных устремлений различных элементов общественной системы, действующих в целях достижения общественного порядка или общественного беспорядка. Рационализация общественных отношений направлена на снижение числа частных дезорганизующих проявлений, а следовательно, на их упорядочение.

Случайное и закономерное необходимо нам для расширения наших представлений о хаосе и порядке потому, что эти противоположности используются при философском обосновании такого представления, как синергия [14]. Однако и в более общем плане интересно установить, может ли быть структурированным хаос и много ли случайных проявлений в упорядоченной системе. В связи с этим можно вспомнить вполне научное представление о детерминированном хаосе (к нему мы обратимся во второй части книги) и заодно обсудить проблему избыточности правового регулирования (один из изучаемых вопросов шестой части книги).

Так или иначе, но при ближайшем рассмотрении становится понятно, что в процессе перехода от хаотических состояний к упорядоченным и обратно велика роль случайных явлений. Вместе с тем такие процессы подчинены и открытым закономерностям, которые мы подробно обсудим ниже. Проблема случайного и закономерного в процессе упорядочения общественных отношений прочно связана с проблемой детерминированного развития общественной системы. Закономерности общественного развития различной природы являются детерминантами развития либо деградации общественных систем. Выявление этих закономерностей и направленное воздействие на их течение – единственный способ управления упорядочением общественных отношений. Вместе с тем случайные общественные проявления, являющиеся частными и обусловленными волей отдельных элементов общественной системы, становятся альтернативными способами управления общественными отношениями. Они создают отклонения от наблюдаемых закономерностей, которые могут быть весьма значительными. При этом, конечно, мы не должны уклоняться от философского дискурса об особой природе закономерностей общественного развития и их обусловленности множественностью частных проявлений.

Наконец, в контексте предмета исследования не следует забывать о противопоставлении рационального (разумного) и иррационального (неразумного). Обыденное представление о хаосе как о полном отрицании какого-либо порядка скорее иррационально. Вместе с тем созидающий первичный Хаос, вероятно, рационален. Однако не менее иррационален идеальный (абсолютный) порядок, ибо он означает прекращение движения и развития.

В системе ценностей человека те из них, которые мы признаем рациональными, требуют установлений определенного общественного порядка, поддерживающего эти ценности. Иррациональные ценности этим порядком должны угнетаться. Однако отсутствие общественного согласия о системе рациональных ценностей неизбежно приводит к противостоянию установленному порядку либо небрежению им. Такие антиобщественные проявления создают в упорядоченном бытии хаотические прорехи, разъедая и разрушая его.

В связи с этим возникает проблема упорядочения общественного поведения в системе многообразных рациональных и иррациональных ценностей для достижения равновесных состояний, т. е. состояний, при которых граница между хаосом и порядком не смещается. Сохраняя локальную (во времени и пространстве) упорядоченность общественной системы, мы осуществляем управление ее развитием без больших потрясений и утрат.

Таким образом, после обсуждения представлений о хаосе и порядке с использованием диалектического подхода нами в определенной степени актуализирована известная философская концепция единства противоположностей применительно к системе общественных отношений вообще и отношений вокруг рациональной системы ценностей в частности.

До сих пор мы обсуждали представления классической философии, берущей свои начала в античности. Представляет несомненный интерес обращение к философии Востока. Здесь представление о Хаосе связано с философским развитием («Дао дэ цзин»⁹) древнекитайской мифологии. Космогонический образ прародительницы Нюйва, преображающийся из ничего в «десять тысяч вещей», развивается у Лао-цзы в пустоту – творящую начало. Антитеза хаоса и порядка прямо упоминается Лао-цзы в 20 главе «Как хаотичен [мир], где все еще не установлен порядок». Дважды упоминается порядок по отношению к обществу и управлению им: «Спокойствие создает порядок в мире… Наведение порядка надо начать тогда, когда еще нет смуты».

Конфуций¹⁰, отталкиваясь от сконструированного им социального идеала, сформулировал основы того социального порядка, который хотел бы видеть в Поднебесной: «Пусть отец будет отцом, сын – сыном, государь – государем, чиновник – чиновником», т. е. пусть все в этом мире хаоса и сумятицы станет на свои места, все будут знать свои права и обязанности и делать то, что им положено. Таким образом, порядок представляется философами Востока как организующее начало, в том числе и в общественной жизни.

Непрерывное движение общества от состояния хаоса к порядку и движение в противоположном направлении отчасти напоминает нам волновой процесс. Обусловлен такой чередующийся характер движения множественными влияниями тех самых диалектических противоречий, о которых мы рассуждали выше. Множественность частных, рациональных и иррациональных воздействий смещает поведение социумов от равновесного состояния.

Однако статистически они не усредняются, поскольку действуют некие фундаментальные закономерности периодического характера, природа которых требуют отдельного изучения. В частности, это движение ассоциируется с волновыми процессами в экономике (Кондратьевские циклы [15], кризисные проявления и т. д.). Чередование нарастающего хаоса и порядка в обществе имеет объективную сторону и подвержено субъективным воздействиям. На графике (рисунок 2) волновой процесс [16], отражающий изменение интегральной степени упорядоченности общественной системы (например, в мировом контексте), определен в области значений G от 0 до 1, где нулевому значению соответствует гипотетический первичный Хаос, а значению равному 1 – абсолютный порядок. Функция изменяется внутри данного диапазона вдоль оси, соответствующей значению 0,5, т. е. вокруг динамически равновесных значений хаоса и порядка (оранжевая волна).

Рисунок 2. Изменение интегральной степени упорядоченности общественной системы во времени

При этом функция будет апериодической и слабо затухающей (т. е. амплитудные значения будут с течением времени уменьшаться), и мы будем обсуждать природу этой закономерности в последующих главах.

Подтверждение такого поведения общественной системы мы наблюдаем в обозримой истории человечества во всех цивилизациях, если обращаемся к проявлениям военной активности как экстремальным общественным хаотическим состояниям. Более того, нами может быть определен период активности. Полное изменение цикла происходит за 20—30 лет. Это очень хорошо видно по истории войн, например, на Европейском континенте начиная с IX века. Это вовсе не означает, что войны не могут происходить в промежутках между циклами, но если учитывать масштаб военных событий, то все они располагаются в пределах приведенной выше зависимости.

После достижения современного состояния функция будет описывать прогнозируемое будущее и в некоторой отдаленной перспективе ее амплитудные значения, т. е. отклонения от равновесия станут асимптотически малыми – достигается квазистатическое состояние, или квазистатический гомеостазис.

При этом под квазистатическим гомеостазисом (др.-греч. ὁμοιοστάσις от ὅμοιος «одинаковый, подобный» + στάσις «стояние; неподвижность») мировой общественной системы мы понимаем саморегуляцию, способность открытой общественной системы сохранять постоянство своего внутреннего состояния посредством скоординированных реакций, направленных на поддержание квазистатического равновесия (стремление системы воспроизводить себя, восстанавливать утраченное равновесие, преодолевать сопротивление внешней среды).

Квазистатический гомеостазис как исход показывает возможность достижения определенной общественной гармонии, постоянства общественного хаоса и порядка, когда нет необходимости упорядочивать систему извне для преодоления нарастающих хаотических проявлений (консервативный исход).

Если принять за истину, что в процессе развития человечество увеличивает степень упорядоченности общественных отношений во времени, то мы будем наблюдать волновой процесс, смещающийся относительно оси ординат в направлении его возрастания (зеленая волна). При этом среднее значение соотношения порядка и хаоса также смещается от равновесного состояния в область больших значений, и в отдаленном будущем значения затухающей функции будут асимптотически [17] приближаться к единице (гипотетический гомеостазис с предельной упорядоченностью). Степень упорядоченности системы будет максимально возможной, и хаотических проявлений не будет вовсе. Это идеальная и субъективно предпочтительная картина будущего, которая тем не менее ведет нас к вероятному замедлению общественного развития (как эволюционного, так и революционного).

Если предположить, что общество будет развиваться по хаотическому сценарию, т. е. степень упорядоченности будет снижаться, то будет наблюдаться дрейф равновесных значений затухающей функции в область минимальных значений, и в отдаленной перспективе затухающая функция будет асимптотически приближаться к состоянию полного хаоса (гипотетический распад общественной системы с предельной хаотичностью). Это может привести к глобальной мировой катастрофе с распадом культуры и гибелью рода человеческого (апокалипсический исход [18]). Понятно, что такой исход является крайне нежелательным.

Подобная гипотетическая интерпретация прогнозируемых состояний упорядоченности общества весьма показательна, поскольку она придает смысл властным и иным организующим или самоорганизующим действиям, направленным на преодоление хаотических проявлений и повышение степени упорядоченности системы. Вместе с тем, как мы увидим далее, в этой интерпретации могут читаться и другие смыслы.

Нам важно увидеть, какой из представленных исходов связан с выбором обществом тех или иных приоритетов и систем ценностей (рисунок 3).

Для этого необходимо установить зависимость между степенью упорядоченности общественной системы (мировой) G и интегральным показателем рациональности человеческих ценностей N.

Рисунок 3. Зависимости степени упорядоченности общественной системы (мировой) G от интегрального показателя рациональности человеческих ценностей

Интегральный показатель рациональности ценностей будет в нашем случае характеризовать степень вовлеченности индивидуумов в систему рациональных ценностей. Значение показателя N, равного 1, соответствует тому, что все члены общества разделяют эти ценности и между ними не возникает никаких противоречий. Более того, эта система ценностей полностью разделяется властью, и поэтому нет оснований для конфликтов между властью и обществом.

Наиболее вероятным графиком функции будет прямая (синяя) линия, определенная в области значений G от 0 до 1 по обеим осям, т. е. упорядоченность системы будет расти пропорционально росту вовлеченности индивидуумов в рациональную систему ценностей. Тогда в рамках рассматриваемых сценариев апокалипсический исход будет соответствовать приверженности максимального числа членов общества иррациональным ценностям, тогда как предпочтительная картина будущего связана с достижением почти 100% приверженности индивидуумов рациональным ценностям.

Рассмотренные нами представления могут быть использованы в дальнейшем в качестве теоретико-методологической основы построения будущей системы общественных отношений, связанных с формированием системы всеобщих рациональных ценностей.

Для этого рассмотрим далее роль управляющих внутрисистемных воздействий (детерминирующих факторов) в процессе формирования общественной системы рациональных ценностей. Для этого вернемся к графику на рисунке 2, который показывает нам, помимо линейной, две альтернативные зависимости. Зависимость, аппроксимируемая [19] степенной функцией [20], будет характерна для ситуации, когда власть и общество приобщаются к рациональной системе ценностей через приобретаемый негативный опыт (опыт последовательного самосовершенствования). При этом власть и самоорганизация общества слабы настолько, что до поры попустительствуют даже незначительным хаотическим проявлениям, основанным на иррациональных ценностях, либо иррациональна сама власть, которая является при этом сильной и которой в течение длительного времени не в состоянии противостоять общество, в большинстве разделяющее систему рациональных ценностей.

Зависимость, аппроксимируемая показательной функцией [21], характеризует ситуацию, при которой порядок достигается путем подавления меньшей части иррационально настроенного населения рационально настроенной сильной властью. При этом рост вовлеченности населения в рациональную систему ценностей связан с «перевоспитанием иррациональной оппозиции».

Данные зависимости показывают нам, что соотношение силы власти и самоорганизующих общественных начал должны быть максимально гармонизированы (в мире в целом) вокруг рациональной системы ценностей всеми имеющимися в распоряжении общества и власти средствами. Очевидно, что та часть человечества, которая будет следовать вторым путем, достигнет более упорядоченных состояний быстрее, а оставшаяся часть будет «догонять» ее (возможно, более болезненно). Впрочем, об этом свидетельствует и прошлый, и современный социальный опыт человечества.

Самым слабым моментом в достижении такой гармонии является субъективизм в системе человеческих оценок рациональности тех или иных ценностей. По многим из них современное общество так и не может договориться (например, проблема смертной казни в контексте ценности человеческой жизни). Субъективизм мировоззренческих позиций лежит в основе либеральной идеи [22], которая разделяется большей частью современного «цивилизованного мира», поэтому некоторые иррациональные ценности остаются допустимыми, хотя и ограничиваемыми общественными интересами.

Выход из этой сложной ситуации видится нами в постулировании [23] системы всеобщих рациональных ценностей как условии достижения гомеостазиса общественной системы через ограничение возможностей для приверженцев ложных ценностей, всемерное поощрение рационального поведения и целенаправленных действий, направленных на воспитание рационального поведения у последующих поколений.

Для большей определенности следует оговорить глобальный характер обсуждаемой модели. В прошлом, в современности и, по-видимому, в ближайшей перспективе локальные процессы будут значительно отклоняться от общемировых. Представленные на рисунке 1 зависимости в этом смысле являются суперпозицией локальных волновых процессов, протекающих в разных частях планеты, а тем более в разных странах и населенных местах.

Очевидно, что поле локальных состояний и их изменений может не совпадать с общемировой тенденцией, но в весовом отношении его влияние может быть весьма незначительным. Однако и малые отклонения могут локально разрушать систему рациональных ценностей (к этой позиции мы будем обращаться неоднократно в различных частях нашей книги), что требует соответствующей реакции от акторов [24] управления упорядоченностью.

Таким образом, задача управления степенью упорядоченности общественной системы распадается на задачи управления степенью упорядоченности локальных подсистем.

Отсутствие общей системы рациональных ценностей у акторов управления разными локальными подсистемами приводит к росту хаотических проявлений, ибо разнонаправленный локальный порядок и есть проявление общего хаоса.

Современность является ярким примером таких проявлений, возникающих на фоне культурных, идеологических, политических и экономических противоречий (разных представлений о порядке) между различными акторами управления, ориентирующимися на различные системы ценностей. Некоторые из таких локальных проявлений настолько обостряют внутрисистемные противоречия, что становятся угрозой миропорядку в целом.

С одной стороны, это дополнительный довод в пользу глобального постулирования системы рациональных ценностей, с другой – просто повод задуматься о социально-политической, правовой и экономической реконструкции мировой общественной системы.

Философское обсуждение наших интуитивных умозаключений требует их теоретического оформления. Оно видится нами в использовании многочисленных научных теорий и гипотез, уже изобретенных изощренным человеческим умом и даже протестированных путем проведения не всегда человечных натурных экспериментов. Далее представим основные обобщения теории футураструктурологии, связанные с этими научными теориями и гипотезами (без детального раскрытия всего массива научных знаний, иначе нам пришлось бы написать несколько дополнительных томов-приложений):

– сложность [25] общественной системы и ее подсистем растет с уровнем социальной организации общества;

– сложность общественной системы характеризуется детерминированным [26] поведением ее подсистем и системы в целом;

– наблюдается суммация детерминирующих факторов при переходе от одного уровня социальной организации общества к другому;

– детерминирование системы может повышать либо понижать ее хаотичность (упорядоченность). Хаотичность системы (подсистемы) в общем случае не является суммативной хаотичности ее подсистем.

Приведенные нами обобщения образуют теоретическую основу наших представлений об обществе как следствии теории общественных систем [27], теории сложности [28] и теории хаоса ^[29] (если кому-либо покажется интересной проблема математической интерпретации этих обобщений для доказательства их истинности, мы будем весьма комплементарны).

Рисунок 4. Так креативно, по мнению нейросети, выглядит детерминированная система, достигшая гомеостазиса

Для завершения наших теоретических обобщений нам следует раскрыть сущность детерминирующих социальную систему факторов. Интуитивно мы понимаем, что эти факторы [30] могут иметь различную природу при переходе от одного уровня социальной организации к другому.

Поскольку на первом уровне социальной организации находится ее первичный элемент, то есть собственно личность, то следует рассмотреть вопрос о ее самодетерминации (самоопределении). С современной точки зрения мы не находим другого обобщенного философского взгляда на самоопределение личности, кроме мировоззрения человека. Именно оно является основной детерминантой его поведения.

Появление хотя бы одной другой личности и их взаимодействие неизбежно приводит к трансформации мировоззрений каждой личности в той или иной степени, и это следующий уровень социальной организации, который мы можем назвать элементарным (первичным) сообществом. Блестящей литературной иллюстрацией поведения личности и ее трансформации в элементарном изолированном социуме является первая часть романа Даниэля Дефо¹¹ о Робинзоне Крузо и Пятнице.

На следующих уровнях социальной организации (семья, коллективы, поселенческие сообщества, народности и нации, человечество в целом) взаимодействие больших и малых групп личностей (подсистем) создает условия для достижения согласия на основе единства системы ценностей, которая чаще всего выражена в моральных и/или юридических нормах поведения, детерминирующих эти подсистемы. Эти нормы дифференцированы по каждому уровню социальной организации и имеют неравную обязывающую силу, которая повышается от уровня к уровню. Обращение к ценностям позволяет нам продолжить наши обобщения на основе аксиологического подхода. Вот некоторые, наиболее значимые для нас, из этих обобщений.

– Хаотичность и упорядоченность общественной системы (ее подсистем) зависима от следования той или иной системе ценностей. Если та или иная система ценностей является основной системой, детерминирующей поведение на всех уровнях социальной организации, то достигается некая детерминированная упорядоченность системы – гомеостазис.

– Обеспечение единства системы ценностей в мировой общественной системе достигается следованием всеобщим рациональным ценностям, которые естественным образом присущи каждой ее подсистеме и каждой личности (в дальнейшем мы назовем их постулированными ценностями). Как мы увидим далее, эта система ценностей состоит из двух подсистем: телесной и духовной. Ее исчерпывающая характеристика будет дана нами в следующей главе.

– Вымышленные на основе исторического опыта общественные ценности, противонаправленные постулированным ценностям, иррациональны и являются источниками хаотических состояний системы. Их мы также обсудим в следующей главе.

– Устойчивость общественных систем (способность общества противостоять распаду под воздействием хаоса) снижается с повышением их сложности, если они или их подсистемы детерминированы непостулированными (иррациональными) ценностями. При этом самая низкая устойчивость у самой сложной социальной системы – человечества. Это является причиной мировых воин, глобальных экономических кризисов, ценностных идеологических противостояний.

– Детерминирующие воздействия, направленные на критическое снижение устойчивости сложных социальных систем, могут быть весьма слабыми («эффект бабочки» [31]). При этом они почти всегда оказывают обратное воздействие на источник ввиду закрытости человечества как глобальной социальной системы («эффект бумеранга» [32]). Эту тему мы обсудим в следующей части I тома.

Таким образом, обобщения 5—9 становятся прямыми следствиями из обобщений 1—4 и завершают построение теоретических основ футураструктурологии. В дальнейшем мы будем рассматривать развитие общественных систем (подсистем) на основе этих обобщений.

Наше обращение к системе рациональных ценностей и избранный аксиологический подход к изучению проблем человечества в целом определяют методологические основы науки футураструктурологии.

Размышления о методологии футураструктурологии мы начинаем с обращения к известной концепции, именуемой гильотиной Юма, устанавливающей аксиологическое противопоставление внутри известной дихотомии «есть» и «должно быть»¹². В этой довольно непосредственной игре разума Дэвида Юма выразилась субъективность оценок относительно того, что, по нашему мнению, присуще человеку (или богу) и что мы все хотели бы в нем видеть. Однако, на наш взгляд, Юм рассматривал эту проблему вне временного контекста, поскольку речь шла о состоявшемся человечестве и человечестве, которое, по его мнению, не состоялось. Юм не включил в свои рассуждения надежды на совершенствование человека в будущем и не увидел такое движение в прошлом.

Следуя Юму, мы восполним этот пробел и расширим дихотомию [33], добавив к ней состояния «было» и «будет». Таким образом, мы можем вести речь о неправильном четырехугольнике, на противоположных горизонтальных сторонах которого расположены полярные состояния человеческой природы «было, или человек прошлого» – «будет, или человек будущего», который в процессе непрерывного исследования нами его природы постоянно находится в противопоставлении «есть» и «должно быть», расположенных на двух вертикальных противоположных сторонах. Графическое представление, в котором расстояние между «есть» и «должно быть» при нашем движении из прошлого в будущее уменьшается, говорит о том, что в прошлом человек был весьма далек от своего совершенного образа (который строил Юм), но в будущем есть надежда на приближение природы человека к идеальному ожидаемому состоянию, когда вершины почти сходятся.

Не вызывает сомнений, что наш древний предок, не отягощенный морально-этическими представлениями, даже не задавался вопросом о моральном самосовершенствовании. Возникновение и распространение общественной морали и этики требовало от человека все более критического отношения к собственному общественному бытию, и разрыв между идеальными образами человека и его несовершенной натурой уменьшался. Однако в некоторый момент (не обязательно юмовского времени) человечество способно осознать, что этот разрыв становится критическим. Возможно, что этот урок мы получили в период Второй мировой войны, а возможно, не получили его вовсе.

Далее человечество должно вырабатывать правила общественного поведения, которые должны изменить его внутренний образ, постепенно приближая его к будущей морально-этической парадигме. Это движение ожидаемо должно завершиться состоянием, когда абсолютное большинство людей в своем общественном бытии отвечает представлениям о совершенном человеке.

Далее мы используем наше развитие юмовской гильотины для построения методологических основ футураструктурологии на основе известных подходов Джона Кейнса – старшего¹³, связанных с проблемой позитивистской и нормативной общественной науки [34]. Для этого развернем поле научных общественных теорий вдоль воображаемого «временного ствола общественных отношений – ствола общественного бытия» (рисунок 5).

Разместим человеческие сообщества на горизонтальных срезах ствола на каждом временном этапе его развития и присвоим каждому индивидууму определенное состояние системы его внутренних ценностных установок, которое, возможно, будет изменяться на протяжении его жизни. Множество индивидуумов с общими ценностями в каждый момент времени будут создавать «поле общественных ценностей», порождающее определенное общественное поведение, которому вне ствола будет соответствовать адекватная научная общественная идея (гипотеза или теория), объясняющая (отражающая) это поведение. Различные поля общественных ценностей будут соответствовать различным общественным научным идеям, которые по определению будут позитивистскими, т. е. основанными на фактах «реального мира человека».

«Научная сила» или значимость этих идей, очевидно, будет обусловлена широтой того или иного поля общественных ценностей или количеством следующих им индивидуумов. Расширение или сужение того или иного поля ценностей будет способствовать возвышению одних позитивистских идей и угасанию других.

Очевидно, что объединение людей вокруг системы рациональных ценностей в будущем (по принципу четырехугольной юмовской гильотины) приводит к консолидации общественной науки вокруг единой системы научных теорий, которая и является обществоведческой наукой будущего.

Рисунок 5. Временная экстраполяция развития системы позитивистских и нормативных общественных знаний в «стволе общественного бытия»

Далее, следуя Кейнсу-старшему, образуем систему нормативных общественных знаний, направленных на рационализацию общественных ценностей. Если сила таких теорий становится абсолютной, это означает, что такие ценности разделяются большей частью человечества. Тогда система более ранних позитивных теорий сворачивается, а система нормативных теорий расширяется, незамедлительно превращаясь в систему новых позитивных теорий, которой соответствует новое поле рациональных общественных ценностей. В этом смысле горизонтальный срез ствола общественного бытия позволяет нам судить о степени упорядоченности общественных отношений в соотношении хаотических и упорядоченных индивидуальных проявлений. Это измеритель качества продвижения нормативной теории в обществе, обусловленный социальной зрелостью его членов в каждом моменте времени.

Если нормативная теория не разделяется большей частью общества, горизонтальные срезы говорят нам о замедлении процессов рационализации общественных отношений.

Следует заметить, что представленная нами интерпретация состояний общества и общественных знаний на горизонтальных срезах исторического процесса уже имела место в методологии научного исследования. Фаддей Зелинский¹⁴ в своей «Религии эллинизма» рассказывает о применяемом им методе горизонтальных временных срезов эллинистической мифологической культуры при проведении ориенталистского [35] изучения влияния греческого мифа на Новый Завет. Более того, хотя Зелинский и не указывает на эту особенность, он (как и другие ориенталисты) выстраивает вокруг таких исследований нормативную систему общественных мифологических знаний, правда, касающуюся исторического прошлого.

В настоящем новая система нормативных общественных знаний образует первичное содержание науки футураструктурологии. При движении в будущее ее нормативная функция снижается, а формирующаяся новая система общественных позитивистских знаний приближается к состоянию, предсказанному нормативной теорией.

Это вовсе не означает кризиса футураструктурологии. На самом деле она и в дальнейшем будет открывать новые рациональные ценности человека будущего, а также предлагать рецепты по их утверждению в человеческом обществе.

Представленные рассуждения предлагают нам и новое решение проблемы Wertfreiheit [36] (свободы общественной науки от ценностей). Дискурс об освобождении науки от ценностей не имеет смысла в условиях, когда не только нормативные, но и позитивные теории основаны на аксиологическом подходе, тем более что любая позитивная теория является отражением общественного поведения, основанного на господствующей системе ценностей, т. е. ценностный аспект всегда присутствует в такой позитивной теории.

Таким образом, в дальнейшем нашей основной задачей становится построение современных основ нормативных знаний общественных наук, использующих аксиологический подход к формированию системы рациональных общественных отношений в будущем.

С теоретико-методологических позиций невозможно не затронуть тему истинности футурологических знаний и теории футураструктурологии. Проблема истинности футурологических гипотез всегда была связана с выбором критериев. При этом, поскольку речь шла о будущем состоянии мира, упор всегда делали на прогностические критерии истинности. Собственно проблема истинности прогноза трансформировалась в проблему его достоверности. Достоверность прогноза — это степень осуществления прогноза при полном соблюдении сформулированных условий. Здесь достоверность прогноза определяется полнотой и достоверностью используемой информации, а также правильностью выбранной методики прогнозирования. Достоверность прогноза связана с различными другими его характеристиками, прежде всего с его качеством. Ошибка прогноза – апостериорная [37] величина отклонения прогноза от действительного будущего состояния объекта. Чем дальше отодвинута от нас перспектива футурологического прогноза, тем менее достоверен результат, тем больше вероятность ошибки.