Сборник
Послания из вымышленного царства
По сообщению доминиканца Андрея де Лонжюмо, записанного сэром Жаном де Жуанвиллем, сподвижником и биографом короля Людовика Святого, татары «пришли с большой песчаной равнины, где ничто не растет. Эта равнина начинается от высоких и дивных гор, находящихся у самого восточного края мира, и за эти горы никому, как утверждают татары, не удавалось проникнуть, ибо там заключены народы Гог и Магог, которые, когда придет Антихрист и [горы] разрушит, освободятся перед самым Концом Света. На этой самой равнине обитал народ татар, и они были подданными пресвитера Иоанна и императора Персии, владения которых находились поблизости, и они платили дань множеству царей-язычников и служили им ежегодно, занимаясь выпасом стад. Только этим они и жили. Этот пресвитер Иоанн и император Персии, равно как и другие цари, презирали татар настолько, что когда они приносили подати, те не позволяли им предстать перед своим лицом, а поворачивались к ним спиной. Однако среди татар был мудрый человек, который объехал всю равнину, и в каждом месте переговорил со всеми мудрыми мужами, и показал им, в каком рабстве они жили, и стал уговаривать их держать совместно совет о том, как избавиться от этого рабства. Вышло так, что они собрались у границ равнины, неподалеку от владений пресвитера Иоанна, мудрец изложил им свое дело. Они ответили, что исполнят задуманное им. Он также сказал, что подобное предприятие не удастся, если у них не будет царя или повелителя. А еще он указал им способ, как заполучить царя, и они ему доверились. Вот что он придумал: каждый род принес стрелу, на которой было написано родовое имя, и с согласия всего народа эти пятьдесят две положили перед пятилетним ребенком. И стрела, которую он взял первой, указала на род, из которого будет царь. Ребенок взял одну из стрел, и тогда мудрые люди отложили остальные, и было установлено, чтобы члены того рода, чья была стрела, должны избрать из своего числа пятьдесят два самых мудрых и выдающихся человека. Когда они были избраны, каждый принес стрелу со своим именем. Было решено, что тот, чью стрелу поднимет ребенок, и станет царем. Ребенок взял в руки одну, и это была стрела как раз того мудрого человека, который все организовал, и все люди весьма этому обрадовались. Он попросил тишины и сказал: „Синьоры, если вы хотите, чтобы я был вашим царем, поклянитесь мне Тем, Кто создал небо и землю, что будете исполнять мои приказы". И они ему поклялись. Установления, которые он им дал, были направлены на то, чтобы сохранить среди них мир. Никто не смел брать чужую вещь или ударить ближнего, если только не боялся лишиться руки. И никто не смел сходиться с женой или дочерью ближнего, если только не желает расстаться с жизнью. И еще много других добрых установлений он дал им ради поддержания мира. После того как это было сделано, он сказал им: „Синьоры, самый могущественный из наших врагов – это пресвитер Иоанн. Я приказываю, чтобы завтра вы были готовы напасть на него, и если он разобьет наше войско, храни нас Боже, то пусть каждый будет за себя. Если же мы одержим над ним верх, то битва будет продолжаться на протяжении трех дней и трех ночей, и никто не должен налагать свою руку на какое-либо имущество, а только убивать людей. Когда же мы одержим победу, я поделю между вами добычу честно и справедливо, так что каждый будет удовлетворен". И все согласились на это. На следующий день они напали на своего врага и, по Божьей воле, разбили его. И всех тех, кто мог защитить себя с оружием, они перебили, а всех тех, на ком было духовное одеяние, священников и иных духовных лиц, они не тронули. Остальные подданные страны пресвитера Иоанна, те, которые не полегли в битве, покорились им».
Следует признать, что среди сообщений европейцев о столкновении пресвитера Иоанна с татарами есть одно, которое отличается от всех прочих. Так, монах-францисканец Иоанн де Плано Карпини в сопровождении своего собрата, Бенедикта Поляка, в 1245 – 1247 годах побывали в ставке хана Батыя и присутствовали при возведении третьего императора татар, хана Гуйю-ка. На обратном пути каждый из участников путешествия оставил отчет об увиденном (Иоанн де Плано Карпини написал книгу, а брат Бенедикт рассказал о своих впечатлениях анонимному сотоварищу по ордену). Так вот, согласно рассказу Бенедикта: «Второе войско [татар] вместе со вторым сыном Чингиса было послано против индов, покорило Малую Индию, то есть Эфиопию, где обитают черномазые язычники. Когда же они подступили к Индии Великой, крещенной апостолом Фомой, царь этой страны, который зовется пресвитером Иоанном, хотя и не был во всеоружии, выставил против них войско. Они замыслили нечто новое и неслыханное против татар, а именно отобрали три тысячи всадников, спереди на седла поместили железные и медные статуи, внутри которых бьш заключен живой огонь. И еще прежде, чем татарские стрелы смогли достичь их, всадники принялись с помощью мехов, расположенных под бедрами с обеих сторон седла, обдавать противников огнем. Вслед за огнем полетели стрелы, и дрогнуло войско татарское. Израненные и обожженные, они обратились в бегство, и инды преследовали их, перебив многих, а уцелевших изгнали за пределы своих земель, так что больше уже татары никогда в Индию не возвращались. И как рассказывали о том нашим братьям сами татары, эти инды, когда войско построилось перед схваткой, приподнялись в стременах над лошадьми. „Мы удивились, что бы это значило, но тут они внезапно опустились в седла и сразу же огонь обрушился на нас, а за огнем последовали и стрелы – вот как наше войско было обращено в бегство". После того как татары возвратились к себе на родину, инды не встречались с ними на протяжении восемнадцати лет или немногим больше и наконец недавно отправили к ним посланцев с такими словами: „Вы пришли на нашу землю, как воры, а не воины. Знайте, что мы теперь каждый день готовим свое нашествие. Если вы не хотите идти к нам, то ждите в скором времени нашего прихода"». Сюжет, как и многое в преданиях о пресвитере Иоанне, был позаимствован из легенд об Александре Македонском.
Несмотря на весть о гибели пресвитера Иоанна и его семьи от рук монголов, в Европе не забыли о царе Давиде. Современник Марко Поло, хронист Са-лимбене Пармский, немало слышавший о монголах от Иоанна де Плано Карпини, в дни своей старости наткнулся на весьма прелюбопытное послание, которое ходило по всей Европе: «Давид Иоаннов, царь Тарса, восточных островов и запертых народов, приветствует короля Венгрии и его народ. По воле Триединого Господа, сердце наше обратилось на тех, кто суть земной человек, и трон наш стал выей для бунтующих, так что крайней плоти нашей поклоняются все цари на земле, кроме короля Франции, которого Господь именует в речах правоверным и католическим. И сказал Он мне: „Не простирай на него десницу свою!" Меч наш пожирает недругов распятия, их останки пожирают наш скот и наши кони. Верблюды наши, одногорбые и двугорбые, так быстро совокупляются, что мы перемещаемся зимней порою, чтобы умерить их прыть. Мир всем! Мы обмениваем бальзам на вино, чистое золото на пшеницу, ибо мы – странники, снявшиеся со своих мест и отправившиеся вслед за путеводной звездою, для того чтобы возвратить в родные края повелителя нашего Балтазара и сородичей наших, Гаспара и Мельхиора». Так во времена, когда Марко Поло находился в Китае, в Европе отождествили различные традиции. Мощи трех волхвов были перевезены в Кельн императором Фридрихом Барбароссой и покоились там с тех пор. В сознании европейцев факты выстроились в единую цепь истории: апостол Фома окрестил волхвов, волхвы назначили своим преемником пресвитера Иоанна, а его сын, царь Давид, должен прийти с Востока, чтобы забрать мощи трех волхвов обратно на родину. И это возвращение волхвов, несомненно, связано с нашествием монголов.
Вера в пресвитера Иоанна продолжала жить и среди тех, кто побывал в Китае уже после отъезда Марко Поло. Францисканец Иоанн де Монтекорвино выехал в Китай в 1291 году из Тебриза, за тринадцать месяцев пересек Индию, потеряв в дороге своего спутника – монаха-доминиканца Николая из Пистойи. Хотя Иоанн де Монтекорвино провел в Китае долгое время, он весьма скупо и лаконично описал окружавший его мир в двух посланиях (от 8 января 1305 и 13 февраля 1306 года), сохранившихся в составе единственной рукописи первой половины XIV века (Bibl. Nat. Fr. Latin 5006), поэтому мы осведомлены по большей части о его проповеднической деятельности и отношениях с несторианами, не проявившими, по правде говоря, особого радушия к монаху. К 1305 году Иоанн де Монтекорвино уже пробыл в Пекине одиннадцать лет, за первые пять он построил там церковь, возвел колокольню и окрестил, как ему казалось, около шести тысяч человек. «Кроме того, одного за другим я купил сорок мальчиков, детей язычников, в возрасте от семи до одиннадцати лет, которые к тому времени не знали еще никакой веры, и я крестил их, и обучил буквам латинским и обрядам нашим, и написал для них тридцать псалтырей с гимнами и два бревиария, и с помощью оных одиннадцать мальчиков уже познали нашу службу и участвуют как в хоре, так и в еженедельной службе, совсем как в конвенте – присутствую я или нет, – и многие из них переписывают псалтыри и прочее надлежащее. И господин император весьма восхищается их пением. Каждый час я бью в колокола. И, собирая детей и младенцев, совершаю я божественную службу, однако мы поем в соответствии с обычаем, ибо у нас нет размеченного служебника».
Соратником в деле распространения католической веры стал «некий царь этой страны из секты христиан-несториан, который был из рода того самого великого царя, коего называли пресвитером Иоанном из Индии. В первый год моего пребывания здесь он примкнул ко мне и был обращен мной в истинную католическую веру, принял обеты миноритов и помогал мне, облачившись в священные одежды, когда я совершал службу, так что другие несториане обвиняли его в вероотступничестве, однако он привел большую часть своего народа к истинной католической вере. И он возвел в соответствии с царственным величием прекрасную церковь во имя Господа Нашего и Святой Троицы, во имя господина Папы и меня, которую он назвал Римской церковью. Шесть лет назад этот царь Георгий отправился к Господу, будучи истинным христианином и оставив в колыбели своего сына-наследника, которому ныне уже девять лет от роду. Братья же этого царя Георгия, упорствуя в несторианских заблуждениях, всех, кого он обратил, после смерти царя обратили вспять, уведя их к прежнему расколу. Это произошло потому, что я был в одиночестве и не мог отлучиться от императора Хана и отправиться в эту самую церковь, которая расположена в двадцати днях пути. Однако я уповаю на Бога в том, что Он все может изменить, ежели прибудут добрые соратники и помощники, ибо у меня до сих пор есть грамота вышеупомянутого почившего короля Георгия». Этого самого царя Георгия неоднократно упоминает и Марко Поло (гл. LXXIV и CXCVIII «Книги о разнообразии мира»), также называя его потомком пресвитера Иоанна и отмечая, что в его роду был обычай брать в жены дочерей и родственниц великого хана: «Тендук – это область на Востоке, где расположено много городов и крепостей, принадлежащих великому хану, ибо все потомки пресвитера Иоанна, правящие там, являются подданными великого хана. Этой областью правит некий царь из рода пресвитера Иоанна по имени Георгий. Пресвитер – христианин, посему и все там стали христианами. Великие ханы всегда сочетали браком дочерей из своего рода с теми правителями, которые происходят из рода пресвитера Иоанна…В этой области находилась столица пресвитера Иоанна, когда он правил татарами, и она была столицей всех прилегающих провинций и областей, и там до сих пор находится трон его наследников и вышеупомянутого Георгия. Поскольку после пресвитера Иоанна самый великий из правителей его рода получает ту местность, которая у нас называется Гог и Магог, но те, кто там проживают, зовут ее Унг и Могул. И в каждой из этих провинций обитает свой народ. В области Унг живет гог, а в Могуле обитают татары. На протяжении семи дней пути по этой провинции на восток по направлению к Китаю попадается много городов и крепостей, в которых поклоняются идолам» [15].
Обращаясь ко всем, в чьи руки попадет его послание, Иоанн де Монтекорвино просил направить к нему антифонарий, жития святых и другие служебные книги, которые могли бы переписывать обращенные в христианство мальчики, ставшие самыми верными его последователями. О себе монах говорил: «Я уже состарился и стал седым в большей степени из-за трудов и невзгод, чем по возрасту, ибо мне пятьдесят восемь лет от роду. Я изучил надлежащим образом язык и письмена татарские, ибо этот язык общеупотребителен среди татар. И я уже перевел на этот язык и записал их письменами весь Новый Завет и Псалтырь, которые я затем переписал наикрасивейшими их письменами. Я понимаю, и читаю, и проповедую [на их языке] явно и открыто, подкрепляя тем самым вероучение Христово. Я договорился с вышеупомянутым царем Георгием – если бы он был жив, – чтобы перевести всю латинскую службу, дабы ее исполняли в землях всех его владений и он, если б был жив, справлял мессу в своей церкви в соответствии с латинским обычаем, используя свой язык и свои письмена как в зачине, так и в каноне. И сын упомянутого царя получил в мою честь имя Иоанн. Я уповаю на Бога в том, что он пойдет по стопам своего отца». Мольбы Иоанна де Монтекорвино были услышаны в Римской курии, и 23 июля 1307 года Папа Климент V направил францисканцу буллу, утвердив его на вновь образованной кафедре архиепископа Ханбалыкского и патриарха всего Востока и послав ему на помощь семерых монахов. Насколько можно судить, Иоанн де Монтекорвино не увидел больше своей родины и умер между 1328 – 1331 годами, распространяя христианство среди монголов и китайцев. Миссионер-францисканец был одним из последних путешественников, кто верил в существование царства пресвитера Иоанна на Дальнем Востоке, по соседству с Индией и Китаем. Его современники уже стали отождествлять с царством пресвитера христианскую Эфиопию.
Первым свидетельством нового месторасположения царства стала запись в книге Supplementum Chronicarum Джакоппо Филиппо Форести, впервые напечатанной в Венеции в 1483 году. Рассказывая о евангельской миссии апостолов, Форести пишет: «Матфей, когда он решил отправиться проповедовать людям, то в первую очередь пошел в Эфиопию и там написал свое Евангелие по-еврейски… Там же им была основана церковь, которую позднее возвел некий евнух Филипп, им же окрещенный. После апостола Матфея этот Филипп получил в свои руки бразды правления не только этой церковью, но также стал верховным понтификом всей Эфиопии. Один выдающийся генуэзский священник, препозит церкви Святого Марка, написал трактат под названием „Карта", и в этом трактате он поведал немало об образе жизни этого народа, сообщив, что над ними стоит патриарх – пресвитер Иоанн, а под его началом находятся сто восемьдесят семь архиепископств, и в каждом архиепископстве по двадцать епископов. Они, по римскому обычаю, крестятся водой „Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа", крестят новорожденных, таким же образом совершают евхаристию, с тем только исключением, что „Отче Наш" поют после преосуществления Святых Даров и затем „Блаженна Дева Мария". Они почитают апостолов Петра и Павла, а также Иоанна Крестителя, равно как и иных апостолов, а в особенности Матфея, их выдающегося наставника. Благоговейно подражают примерам блаженных Павла, первого из пустынников, Антония и игумена Макария, а также других Божьих отшельников. Утверждают, что император у них – наихристианнейший и он, равно как семьдесят четыре царя, и бесчисленное множество подданных, соблюдает двенадцать заповедей, за исключением лишь тех царей, которые следуют вере Магомета и подчиняются императору лишь в мирских законах. Этот самый император во времена Папы Климента V в 1306 году от Рождества Христова направил к испанскому королю тридцать посланников, чтобы попросить у него помощи против неверных. Они с большим почтением посетили Авиньон, предстали перед Папой Климентом и, получив наставления во многих вещах, направились в Рим, чтобы посетить места упокоения апостолов Петра и Павла, и, осмотрев их, направились на родину. Однако в Генуе им пришлось задержаться надолго в ожидании, когда придет время навигации, и тут, отвечая на вопросы, поведали немало о своих землях, а также нравах и обычаях, что было записано и сохранено упомянутым выше автором в его труде». Препозитом церкви Святого Марка был не кто иной, как Джованни Кариньяно, составитель знаменитой карты мира, погибшей во время Второй мировой войны во Флоренции. Именно он первым изобразил царство пресвитера Иоанна в Африке, а не в Азии. Визуальная традиция оказалась куда сильнее, и с тех пор пресвитер Иоанн поселился на Африканском континенте.
Сведения, относящиеся к прошлому, в этом пророчестве вполне поддаются расшифровке. Комета ~ образ Карла Великого, царь, в дни которого наступит мир, – король Амальрик, «муж с желтым знаменем и черными глазами» – Саладин, затем рассказывается о взятии Акры Ричардом Львиное Сердце. Комета действительно появилась в 1222 году. Царь, который должен прибыть из Калабрии, – Фридрих II. Остальное, в особенности образ «сухопарого человека», – на совести интерпретаторов.
H. Горелов
Повесть о царе Давиде [16]
[1] Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. [2] Здесь повествуется о жизни царя Давида, верующего в Иисуса Христа, сына царя Израиля, сына царя Сархиза, сына царя Иоанна, сына Бульгабоги несториан. [3] Вышеупомянутый царь Давид был самым меньшим среди своих братьев. [4] Отец его – царь Израиль – родил шестерых сыновей, и этот был самым младшим. [5] После смерти отца наследником стал старший первородный брат, но сам царь, как и отец его, царь Израиль, как и деды, и прадеды, находился под властью великого царя персидского, по имени Шахиншах [17], что по-нашему означает «царь царей», и земли его простирались от Кашгара до Баласагуна – области, расположенной за рекою, которая по-персидски именуется Геон. [6] И вот, вышеупомянутый персидский царь собрал своих астрологов, чтобы узнать, какие времена наступят после его смерти. [7] Они же в соответствии со своим обычаем взяли одного девственного отрока и отрубили ему обе руки и, подставив под кровь, текущую из ран, большой сосуд, принялись допрашивать жертву. [8] Отрок перед смертью все им предсказал. Сообщил он о том, что некий очень благородный царь по имени Давид подчинит Персидское царство. Тогда вышеупомянутый Шахиншах, царь Персии, спросил астрологов, знают ли они человека, проживающего в его царстве, по имени Давид. [9] Они ответили, что не знают никого с таким именем, однако у царя Израиля был один маленький сынишка, нареченный Давидом, но он еще не обладает властью. [10] Тогда царь обратился к астрологам со следующими словами: «Отправим брату его послание, с тем чтобы к нам доставили сего мальчика, убьем его и так избавимся от этого имени». [И] И вот он послал своих гонцов к царю Индии, брату Давида, и велел отправить с ними своего братца, которого царь желает облагодетельствовать и почтить при дворе. [12] Брат Давида, приняв гонцов, отослал своего младшего брата вместе с несколькими из своих приближенных, на которых вполне полагался, ко двору персидского царя, не зная, как на самом деле тот намеревается поступить с мальчиком. [13] Когда же Давид прибыл к персидскому царю, тот весьма обрадовался его появлению. [14] Мальчик же, будучи лицом красив, простерся на земле пред царской особой и почтительно приветствовал царя, и сам царь, лицезревший подобное, проникся к ребенку жалостью.
[15] Там же присутствовали две царские супруги, одна из которых была дочерью царя Иоанна и приходилась теткой царю Израилю, отцу Давида, а другая – от нее-то царь Персии имел сына по имени Филипп – дочерью царя Шаниши. [16] И они сказали: «Разве вы не боитесь Бога! Этот мальчик прислан к вам и находится в вашей власти и коснулся праха у ног ваших, а вы хотите придать его смерти без всякой причины, и даже хуже того – полагаясь на дьявольские, изреченные устами невинно убиенного и замученного отрока». [17] И упрекали;го жены, одна из которых, а именно тетка отца этого самого Давида, была христианкой, а другая – неверной. Так, сердцем царя завладело раскаяние, и он решил: чему быть – того не миновать. И с Божьего соизволения отпустил ребенка на родину. [18] Тотчас мальчик вместе со своими [приближенными] пустил лошадей вскачь и, вдохновленный свыше, сумел покрыть за одну ночь и один день сорок ле-вок, в спешке меняя коней. [19] После этого пришли к царю писцы и астрологи, порицая его, ибо он поступил неразумно, разрешив мальчишке уехать. [20] Царь, тут же пожалев о содеянном, послал за ним конных преследователей. Однако они не смогли его обнаружить. [21] Ибо он был спасен по воле Господа. И где бы мальчик ни останавливался, местные жители приходили к нему, дивясь его возвращению. Наконец он прибыл на родину. [22] Прошло три года, и почил брат его. И тогда все жители страны собрались вместе и избрали его царем, ибо им были известны его красота, таланты и благородство. [23] И, согласно Господнему провидению, в первый же день, когда явилось доброе предзнаменование, венчали его, согласно обычаю предков, затем возвели на царствие и, наконец, выбрали ему жену – дочь царя Дамашаги, [24] и он собрал такое множество воинов, что и сосчитать невозможно, и поскакал в пределы земель Шахиншаха, то есть в Персидское царство. [25] Узнав об этом, вышеупомянутый Шахиншах выступил ему навстречу с огромным войском, и они сразились друг с другом. [26] И вот, по воле Господней и с помощью Животворящего Креста, царь Давид одержал верх и победил оного и перебил множество его воинов, за исключением тех, кто согласился принять крещение. [27] Был взят в плен и сам Шахиншах, царь персов, и, закованного в золотые цепи, его доставили в страну царя Давида. [28] А царь Давид подчинил своей власти все его владения, именуемые царством царя царей сарацинских. А оно простирается на семьдесят восемь дней. и в нем расположено шестьдесят четыре великих города, один из которых называется Дамагалша, другой – Шасахар, а прочие – Лакехелеш, Мелег, Бессибехелек, Шатен, Азгучент, Шаогенд, Бухара, Самарканд, Фергана, Отрар. От Шасахара до Ферганы десять дней, от Ферганы до Шаогенда еще десять дней, от Шаогенда до Бухары – двадцать дней, от Бухары до Цамриха восемь дней, от Цамриха до Бокаричи – десять дней, от Бокаричи до Отрара – десять дней, а также от Цамриха до Балассагуна десять дней. [29] Затем царь Давид отправился в страну Алаанар, которая граничит с Индией. В области, где расположен указанный город Алаанар, столько городов, что их невозможно перечесть. [30] Город же, где обычно пребывал царь персидский, называется Газн. Он огромный и весьма густо населен, там расположены пятьдесят мечетей и столько же школ, а так-же шестьдесят фундекий – мест, где проживают сарацинские софы, что по-нашему означает монахи. [31] Затем царь Давид начал войну с царем описанной выше земли под названием Алаанар, и победил его, и перебил почти все его войско, за исключением тех, кто перешел в нашу веру. [32] И, покорив все эти земли, он возвратился в страну под названием Шата. В это время произошла распря между царством Шата и шахом Хорезма, ибо они повздорили из-за пограничных земель, а именно из-за Бухары, Самарканда и Баласагуна. [33] И вот вышеупомянутый шах Хорезма послал своих гонцов к царю Давиду, заключил с ним договор и уступил ему все свои владения за рекою Геон. [34] Затем, обезопасив себя от царя Давида, он собрал великое множество воинов и обрушился на область под названием Хорасан, и на Большой Аракс, и на Малый Аракс – две большие провинции, а также Дербент, и подошел на расстояние шести дней к Багдаду. [35] После этого он отправил своих гонцов к багдадскому халифу, который правил Багдадом уже сорок один год и именовался Альнансер Ленидалла, что означает «опора Божьей веры»: правда, это был его титул, а имя его – Романсур, сын Мостада, приказав ему сдаваться. Халиф же, охваченный великим страхом, ибо у него не было достаточно сил оказать сопротивление, собрал всех своих советников. [36] И они предложили ему обратиться к Иафелиту, патриарху несториан, с тем чтобы он сообщил царю Давиду о распре, затеянной шахом Хорезма. [37] Вышеупомянутый халиф вместе с некоторыми из своих приближенных поскакал ночью, ибо в дневное время ни передвигаться, ни останавливаться в дороге он не осмеливался, и прибыл к господину патриарху, проживавшему в Багдаде. А патриарх едва увидел его, как поспешил устроить ему почетный прием и был весьма рад его появлению. А на расспросы патриарха халиф сказал: «В отчаянии я взываю к тебе о помощи и от тяжелой нужды обращаюсь к верному другу. [38] Ведь если этот шах Хорезма окажется нас сильнее и захватит наши земли, он всех твоих христиан предаст смерти, ибо питает к ним великую ненависть». [39] С этим патриарх полностью согласился. Тогда халиф сказал ему: «Вы можете помочь нам следующим образом. Сам царь Давид, как и все, кто придерживается вашей веры, послушны вам. Я умоляю вас отправить своих гонцов с посланием к царю Давиду, и повелеть ему пойти войной на шаха Хорезма, и тем самым избавить нас от напасти. Ибо я совершенно уверен, что, ежели царь Давид выступит против него, шах немедленно возвратится в родные края. Со своей стороны я, коли Вы поможете мне таким способом, дам вам и вашим единоверцам все, что только попросите». [40] Патриарх ответил: «Вы знаете о том, что у нас заключен договор с Вами и Вашими предками, по которому мы не должны отправлять письма царям христианским или сообщать им какие-либо сведения о ваших землях». [41] Халиф ответил ему на это: «Да разве я не правитель этих земель и не халиф сарацинского Пророка? Выдаю вам на это разрешение и сопровождаю его охранного грамотой!» [42] После этого патриарх, вняв просьбам халифа, сообщил царю Давиду о распре, затеянной шахом Хорезма. Узнав об этом, царь Давид собрал неисчислимое войско и поскакал в страну шаха Хорезма. [43] Когда же шах Хорезма узнал об этом, то возвратился в родные пределы; а халиф на радостях предложил патриарху горы золота. [44] Однако патриарх отказался все это принять, а попросил только об одном: чтобы снесли мечеть, возвышавшуюся прямо над патриаршей церковью и доставлявшую ему много беспокойства. Вышеупомянутый халиф снес ее до основания за ночь, да так, что наутро и следа не осталось. И нанесло это великий урон сарацинской вере. [45] В то же самое время шах Хорезма, возвратившись в собственные земли, хотел заключить мир с царем Давидом, однако тот отказался. И тогда шах Хорезма собрал неисчислимое войско и перешел реку Геон, приготовившись дать царю Давиду отпор. [46] Царь Давид разбил его в сражении и истребил большую часть вражеского войска. Одни утверждают, что шах Хорезма был убит, однако другие сомневаются, что это так. [47] Затем царь Давид собрал огромное войско, и вместе с ним были шестнадцать могущественных мужей, один из которых имел под своим началом сто тысяч человек, другой – двести тысяч или чуть меньше, а то и чуть больше, и разделил свое войско на сорок полков, в каждом из которых было по сто тысяч человек, и перешел реку Геон, и захватил [48] Хорезм, Моа, Бендеи, Тебриз, Нанру, Сархез, Фус, Тарс, Дарган, Хорасан, Ни-шапур, Термез, Лигуарду, Несу, Баст, Эбадамаган, Балкх, Седхестан, Саарситан, Меседали, Чечи, Сехери – всего великих городов, не считая замков и местечек, числом двести, [49] а также царство султана Сониар, где расположены четыре великих города – Музахар, Дельбикан, Дешаан и Куркан – и еще область под названием Дальгор, где находятся восемь больших городов, а также царство Мазендран, где расположены восемь великих городов и двести замков. Вот каковы пределы страны шаха Хорезма, простирающейся в длину на двадцать дней, а в ширину – на двенадцать. [50] Царство султана Тагиэла расположено рядом с пограничной областью персидского царства, которая называется «Великий Арах», что означает «Великое Царство», ибо по его землям можно скакать не останавливаясь почти три месяца. [51] Столицей этого царства является город под названием Рахи. А прочие города называются Абхар, Схариак, Сенендедг, Семан, Кацвин, Ценджан, Кум, Кашхан, Хамадан, Исфахан, Ценгавин, Хомейн, Сангухаа, Авроман, а крепостей там более чем три сотни. [52] В стране Диарбекр расположены шестнадцать городов: Мерв, Ереван, Абдед Палихан, Хой, Гянджа, Ушну, Урумия, Ардискай, Мерага, Сада, Ханага, Дульман, Сердшихан, Гиардун, Мунедо, Сольм; и эта страна простирается в длину на сорок семь дней. И еще, в провинции под названием Гянджа расположены двадцать городов и сто двадцать крепостей, а также царство, именуемое царством султана Абубекра или «Малый Арах», что означает «Малое Царство». Царь Давид покорил все вышеупомянутые земли, а затем подошел к Багдаду и к Ниневии на расстояние пяти дней. [53] И во главе войска Давид пришел в земли георгианов, покорил их и разрушил там сорок крепостей, ибо этот народ, будучи христианским, вступил в союз с сарацинами, а поэтому ему невозможно доверять в полной мере.
[54] После этого царь Давид отправил своих послов к халифу Багдада, которые, вступив в Багдад, несли над своими головами знамя с изображением креста. [55] И стали сарацины говорить им: «Как вы можете шествовать под символом креста, когда находитесь перед лицом сарацин в Багдаде, который по-сарацински называется „Дархеселем", что означает „пристанище избранных"». [56] На что послы ответили: «Наш господин, царь Давид, велел нам именно так вступить в эту страну, а никак иначе не вступать вовсе. Ежели вы против, то мы удалимся». [57] Об этом было доложено халифу, и он сказал: «Пусть послы войдут так, как им будет угодно». И едва халиф встретился с ними, как тут же возвысил их и усадил рядом с собою. [58] Эти полномочные посланники через переводчиков изложили следующее: «Наш царь Давид вас приветствует и сообщает, что Иафелит, патриарх наш, много ему писал о вас. Что душа ваша чиста, и вы всегда почитали христиан и нашу Церковь, посему он забирает у вас лишь шестую часть тех земель, которыми Вы владеете, а еще он хочет получить Багдад, ибо здесь располагается резиденция нашего патриарха». [59] Халиф ответил на это: «Царь с Божьей помощью завоевал столько земель, что не может пребывать во всех них одновременно. Поэтому ему следует поставить над завоеванными странами байюлов. Так вот, я предлагаю ему назначить меня байюлом этой страны, и я дам ему такой выкуп, какой он только пожелает». [60] Послы ответили: «Мы прибыли не для того, чтобы получить выкуп. Но поскольку нам известно, что вы разорили Святой Град Иерусалим, то мы потребуем с вас столько, чтобы заново отстроить его стены из серебра и злата». [61] Послам поднесли подарки стоимостью в сто тысяч безанциев, однако послы отказались их принять. [62, 63] [18] Когда царь Давид прибыл в страну под названием Касвин и оставил там байюла и немногих из своих, дабы они управляли этой страной в его отсутствие, городские жители убили царского байюла и всю его семью. [64] Едва известие об этом достигло ушей царя, он послал своих воинов осадить этот город. И осада продолжалась шесть дней, [65] на седьмой же день посреди ночи разрушили христиане три башни и пробили в трех местах стены, вошли в город и перебили там восемьдесят тысяч воинов. [66] Поэтому мы призываем всех христиан Господа и Сына Его Иисуса Христа молиться, дабы царь Давид, послушный Богу и Святой Церкви, освободивший праведников из рук языческих, являющийся царем царей, разрушившим веру сарацин, угнетавшую нашу Церковь, а также именуемый царем Востока, жил в добром здравии и всегда одерживал победы [19].