Ночь в Гефсиманском саду – Алексей Павловский

Чтение Библии, само по себе, является образованием.

(Лорд Теннисон)Мое решение обратиться к библейским историям (подчеркиваю, именно с культурно-исторической точки зрения, затрагивающей и нравственную сторону священного писания, но без углубления в религиозность) не родилось спонтанно, а вынашивалось долгими месяцами, подкармливаемое желанием знать и понимать, что изображено на старинных полотнах, о чем идет речь в многочисленных ссылках писателей, поэтов на Книгу книг, любовью к мифологии и простым любопытством. Своего апогея, схожего с жаждой, переросшего в потребность, стремление незамедлительно приступить к чтению достигло во время поездки в Ватикан, после которой перед мной стал лишь один вопрос – какую из несметного количества книг данной тематики стоит выбрать. Здесь же основную роль сыграла моя природная леность, ибо я начала читать, не мудрствуя лукаво, первую попавшуюся книгу из домашней библиотеки.Библия содержит в себе больше признаков достоверности, чем вся светская история.

(Исаак Ньютон)Так началось мое знакомство с жестоким еврейским богом Яхве, усердным и фанатичным Ноем, вторым после Адама выбранным стать отцом всего людского рода, мудрым Соломоном, превратившим годы своего правления в золотой век для иудеев, пророком Валаамом с его знаменитой ослицей, многострадальным Иовом, так жестоко расплатившимся за свою непоколебимую веру, мужественной и прекрасной Юдифь, сжимающей в руках кровоточащую голову сверженного врага… Именно Ветхий завет покорил меня своей лаконичностью, беспощадной, ничем не прикрытой жестокостью, острым драматизмом и раскатистым криком торжества, вновь и вновь с поразительной скоростью сменяющих друг друга. На смену карающего ветхозаветного Бога приходит пропитанная гуманизмом и романтизмом фигура Иисуса Христа, с искренней любовью и дерзостью дарящего ласку одним и выразительным упрекающим перстом указывающего на других. В Новом Завете ярким пятном выделяются притчи, многослойный смысл которых не скрывает примитивная, рассчитанная на безграмотное население манера подачи, именно они произвели на меня куда большее впечатление, чем похождения сына Божьего.Господи! Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку!…И сколько тайн разрешённых и откровенных! Люблю книгу сию! Гибель народу без Божьего Слова, ибо жаждет душа сего слова и всякого прекрасного восприятия.

(Ф.М. Достоевский) “Ночь в Гефсиманском саду” написана живым, красочным слогом, ее просто приятно читать. Истории дополнены комментариями автора, обычно содержащими как и собственную точку зрения, так и мнения известных писателей (среди которых чаще других упоминается Лев Толстой), теологов и ученых, различными пояснениями, цитатами из священного писания, описанием развития и отображения сюжета в искусстве, будь то приведенная в пример известная картина или литературное произведение. Особое внимание Павловский уделяет общечеловеческим нравственным ценностям, заложенным в эту книгу, содержащую бесценный опыт человечества, складывающийся веками и тысячелетиями.Эта книга действительно стала для меня «первой ступенькой на легендарной лестнице Иакова», а многие истории, умело поданные автором, послужили поводом для прочтения их в оригинальной Библии.Рожденная на Востоке и одетая в восточную форму и образы, Библия проходит по всему миру обычными шагами и входит в страну за страной, чтобы всюду найти своих. Она научилась говорить к сердцу человека на сотнях языков. Дети слушают ее рассказы с удивлением и удовольствием, а мудрецы размышляют о них, как о притчах жизни. Лукавые и гордые страшатся ее предупреждений, а к израненным сердцем и кающимся она говорит языком матери. Она вплетается в наши драгоценнейшие мечты для того, чтобы Любовь, Дружба, Сочувствие, Преданность, Воспоминание и Надежда были украшением на одеянии ее драгоценной речи. Никто не должен считать себя бедным и одиноким, кто обогатил себя этим богатством. Когда небосвод начинает темнеть и испуганный странник подходит к Долине Смертной Тени, он не страшится войти в нее. Он берет в свои руки жезл и посох Священного Писания и говорит другу и спутнику ” до свидания, мы встретимся опять”. Поддержанный этой надеждой, он идет пустынной тропинкой, пробиваясь из тьмы к свету.

(Генри Ван Дейк)

Я смогла осилить эту книгу только до построения Вавилонской башни, и поняла, что дальше читать просто нет смысла.Книга представляет собой очень свободный пересказ библейской истории, так что мне, с детства знакомой с подлинником, он очень часто казался несуразным. Как если бы, взявшись пересказывать «Войну и мир», некто заявил бы, что в самом начале романа на вечере у Анны Павловны во время спиритического сеанса Пьеру Безухову была предсказана несчастная любовь. В принципе, авторское дополнение в этом случае не было бы слишком уж неуместным и не так уж повлияло бы на суть повествования, но всё же оригиналу такая трактовка бы уже не соответствовала.Вот, так и здесь у меня постоянно возникал вопрос: откуда Павловскому стали известны некоторые подробности, о которых в Библии не написано. Возможно, он их обнаружил в Талмуде или ещё где-то. Но в таком случае, не нужно ли было ему, по крайней мере, указать источник дополнительных сведений, а не утверждать, что в Библии написано то, чего в ней нет.Ну, вот, к примеру, по словам Павловского, указания по поводу строительства ковчега Ной нашёл в какой-то священной книге, дошедшей до него от самого праотца всех людей – Адама. Он прямо утверждает, что об этом написано в Библии. Однако это не так.Кроме того, автор путает различных героев Библии, имеющих одинаковые имена. Так, по его мнению, Енох, сын Каина, и Енох, потомок младшего брата Каина, Сифа, – это один и тот же человек. По-моему, для того, чтобы понять, что это не так, не нужно особо углубляться в изучение Священного Писания – достаточно просто его внимательно прочитать. Вот поэтому во время чтения «Ночи…» я не могла отделаться от мысли, что самой Библии автор, готовясь к написанию книги, так и не раскрыл. Зато он подробно изучил множество литературы, занимающейся исследованием Библии.В общем, начало книги оставило меня в недоумении, и мне не хочется продолжать знакомство с ней.