Николай Иванников
Маньяк по случаю

Глава 1

Новый клиент Джульетте не нравился. Она вообще была не в восторге от клиентов, но этот был особенно неприятен. У него была круглая лысая голова с малиновым родимым пятном на макушке, а на огромном бугристом носу, на самом кончике, вызывающе торчала большая черная бородавка. Но самым противным было то, что он постоянно лез целоваться. Он жмурился, как кот, кряхтел и потел, и то и дело норовил всосаться своим слюнявым ртом Джульетте прямо в губы – она едва успевала уворачиваться, подставляя то щеки, то шею.

– Тише, тише, голубчик, – уговаривала его Джульетта, тон у нее был нежный, вкрадчивый, но внутри она вся кипела. – Не надо так торопиться, ты пропустишь самое интересное…

Но он, казалось, не слышал. Он продолжал кряхтеть, с каждой секундой все громче и громче, пускал слюни и весь трясся, словно пятнадцатилетний сопляк. Вероятно, он спешил получить положенное и боялся, что не уложится в отведенные шестьдесят минут.

– Тише, голубчик, – еще раз сказала Джульетта, снова отдернув голову от его раскрытого рта. – Не волнуйся, все будет в порядке. Я стою дорого, и не только за красивые глазки.

Клиент слегка приутих и в упор уставился на Джульетту, в такт своему прерывистому дыханию тряся отвисшей губой.

– Вот и отлично. Расслабься. Сейчас я тебе сделаю такое, чем вряд ли тебя балует твоя жена…

– Да? – спросил он хрипло, и Джульетта подивилась, какое у него было при этом тупое выражение лица. На отвратительной бородавке вибрировала не менее отвратительная капля мутного пота.

– Естественно… Доверься мне…

Она медленно сняла галстук с его шеи, испещренной мокрыми складками, расстегнула пуговицы на рубашке (под мышками и на животе красовались темные вонючие пятна пота) и вдруг резко оттолкнула его от себя. Он растянулся на кровати, издавая такие стоны, словно проституткой был он, а не Джульетта. Даже ногой задергал, как кролик.

«Какой кошмар, – брезгливо подумала Джульетта, расстегивая непослушный ремень на его брюках. – Надо предупредить Нгомо, чтоб больше не таскал меня к таким уродам. Тоже мне – сутенер, всякую шваль находит, а мне отдуваться…»

Коротким движением она расстегнула клиенту «молнию» на штанах. Клиент столь же коротко по-поросячьи взвизгнул.

– Тш-ш-ш… – сказала Джульетта, пробуя самостоятельно стянуть с него брюки. Однако скоро поняла, что без бульдозера со стальным тросом тут делать нечего, и тихо прошептала: – Милый, помоги мне немножко… Надо снять брюки, а то ты рискуешь потерять половину удовольствия…

«А я рискую заработать грыжу», – подумалось мимоходом.

Клиент заворочался на кровати, стягивая штаны со своей огромной задницы. При этом так напрягался, что в какой-то момент не удержался и выпустил газы. Джульетта поторопилась спрятать нос себе под мышку. «Спокойнее, – сказала она мысленно, – спокойнее… Ты профессионалка, вот и работай… А Нгомо я убью!»

– Вот, милый, отлично… Все, дальше я сама.

Брюки полетели прочь. Снимать с клиента носки Джульетта не решилась – уж больно заскорузлыми были они на вид. Ничего страшного, побудет в носках, хотя, конечно, это тоже идет вразрез с ее профессиональными правилами. Теперь трусы… Придется опять просить о помощи этого типа… Да, милый, вот так, покрути задом, только прошу тебя: не надо больше портить воздух… Ч-черт, ну я же просила!

Клиент вдруг принялся стонать и орать во весь голос, Джульетта даже удивилась. Захотелось стукнуть его чем-нибудь по голове, чтобы он заткнулся, но ничего подобного, естественно, она не сделала. Только опять сказала тихонько: «Тш-ш-ш…» И он сразу притих. Приготовился. Джульетта прекрасно знала, как обходиться с клиентами.

А клиент громоздко ворочался и сопел, и весь его вид говорил, что он ожидает за свои деньги получить что-то совсем необычное, о чем никогда ранее и не слыхивал. Наивный человек. Профессионализм профессионализмом, но от такой рожи тошнит. Да – никого это не волнует, и тем более это не волнует Нгомо, но душ по крайней мере можно было принять? Все- таки даму ждал в гости, а не свою родственницу-гориллу, урод эдакий…

Джульетта исподволь посмотрела на часы. До возвращения Нгомо еще оставалось тридцать минут. Это не так уж много при разумном подходе. И хорошо еще, что у этого типа не хватило денег на более долгий срок. Но ведь и полчаса надо чем-то заниматься…

А, ладно, черт с ним! Джульетта поднатужилась, раскидала волосатые ноги клиента по сторонам, чтобы держать голову подальше от его носков, и рьяно взялась за дело, намереваясь решить эту затянувшуюся проблему одним махом. Она знала, как покончить со всем в считанные секунды, и ее профессионализм не подвел ее и на этот раз. Очень скоро клиент задергался, высоко подлетая над кроватью, неприятно загудел на одной глухой ноте, потом заскулил и наконец затих, дыша, как после хорошего бега на длинную дистанцию.

Теперь Джульетте оставалось только отправиться в душ. В дверях комнаты она оглянулась, просто из интереса. Клиент лежал все в той же позе убитого на поле брани воина, широко раскрытые глаза тупо пялились в потолок, а на губах надувались пузыри. «Ну и урод… – в который раз подумала Джульетта. – И где только Нгомо находит таких мерзких типов?»

Пользоваться чужой мочалкой она побрезговала. Конечно, вряд ли это была квартира того, кто все еще пускал слюни там, в спальне, он бы никогда не решился вызвать проститутку в собственный дом. Скорее всего это квартира кого-то из его друзей, но наверняка и друзья у него не лучше. Ну а мыло и зубную щетку она всегда носит собственные…

Старательно отмыв свое тело, особенно тщательно намыливая те места, к каким клиент прикасался вонючим ртом, Джульетта оделась, чтобы дать ему понять, что сеанс окончен, поправила прическу, глядясь в запотевшее зеркало, и вернулась в спальню. Клиент продолжал лежать, и даже пузыри на губах все так же надувались и лопались…

Подойдя, Джульетта присела на край кровати, подумала несколько секунд !», превозмогая брезгливость, погладила клиента по груди.

– Как ты, милый? Тебе хорошо?

– Угу… – глухо отозвался тот.

– Ты хочешь еще что-нибудь?

Это был стандартный набор фраз, и все они должны быть произнесены, хотя Джульетте наперед были известны ответы на каждую из них.

– Господи! Неужели может быть что-то лучше того, что ты только что сделала?

Джульетта мило улыбнулась. Накрутила на палец пучок волос на его груди. Получилось целых три витка. «Ничего себе! – подумала она. – Ну и обезьяна…»

– Ничего лучшего быть не может, – сказала она. – Но есть вещи, которые прекрасно дополнят это…

Она взяла свою сумочку, достала из нее крошечную хрустальную рюмочку, поставила ее клиенту прямо на грудь, а потом извлекла из сумочки маленькую бутылочку с темной жидкостью внутри.

Клиент удивленно взглянул на этикетку.

– Коньяк? Франция? Что ты за проститутка такая, которая поит клиента за свой счет?

– Во-первых, это не коньяк, – сказала Джульетта, наполняя рюмку. – Ты прав, тут написано по-французски, но это не коньяк. Это любовный эликсир, милый. Попробуй, не бойся, ты почувствуешь себя наверху блаженства…

– А это не вредно? – с опаской поинтересовался клиент.

Вместо ответа Джульетта с улыбкой сделала из рюмки маленький глоток. Вложила рюмку клиенту в руку.

– А во-вторых, милый, все это не за мой счет, а за твой. Но беспокоиться нечего – это уже вошло в те деньги, которые ты заплатил Нгомо. Пей, милый, не волнуйся, это не яд и не снотворное, и я не «кидала». Но я и не простая проститутка, милый, не девка с улицы…

– Я это заметил, – сказал клиент и проглотил содержимое рюмки, как водку, так быстро, что Джульетта даже не успела предупредить его, что пить нужно по чуть-чуть, маленькими глотками. – Уличная девка обошлась бы мне раз в десять дешевле… А это правда, что ты обучалась ремеслу в Париже?

– Правда, – не моргнув глазом, соврала Джульетта. – И не только в Париже.

«Поздравляю, – сказала себе Джульетта. – О тебе начинают ходить легенды. Наверняка это Нгомо ему наплел, да еще рассказал парочку историй о моих похождениях в какой-нибудь Сурабайе…»

– Ты просто прелесть, – сказал клиент. Глазки его уже осоловели, грудь стала вздыматься гораздо реже, а дыхание сделалось почти неслышным – вероятно, расслабление, которое давал эликсир, уже наступило.

– У нас с тобой еще есть время, крошка?

– Совсем немного, милый… Но у меня в запасе есть еще один фокус, от которого грех отказаться.

– Девочка, но я…

– Не беспокойся, тебе ничего не придется делать.

Джульетта села около него на постели в позе русалки и стала разминать ему грудь, делая пальцами замысловатые, но очень точные движения. Клиент закрыл глаза. Джульетта знала, что после эликсира такой массаж покажется настоящим раем, тем более для того, кто испытывал его впервые.

Между тем до прихода Нгомо оставалось десять минут. «Черт, как медленно идет время…»

– Крошка, я хотел бы встретиться с тобой еще раз, – сказал вдруг клиент, открыв глаза. – Ты не будешь возражать?

– Конечно, нет, милый, – ответила Джульетта, мысленно содрогнувшись: «Только этого мне не хватало!» – Тебе известен телефон Нгомо, ты можешь связаться с ним в любой момент… Но учти – я очень занятая девочка, у меня очень строгое расписание. К тому же слишком частое общение может только испортить эффект. Согласись: пицца – превосходное блюдо, но если есть ее каждый день, то скоро она станет попрек горла.

– Намек понятен, – улыбнулся клиент. – Я не буду беспокоить тебя слишком часто. Но все же ты не должна обо мне забывать… – Он игриво погрозил ей пальцем.

Джульетта столь же игриво вытянула к нему губки и почмокала ими.

– Конечно, милый, тебя невозможно забыть…

«А хотелось бы, – тут же подумала она. И решила: – На ночь – напьюсь. А то мне ни за что не уснуть – этот тип не выйдет у меня из головы сам собой. Надо гнать его оттуда поганой метлой…»

Из прихожей раздалась трель дверного звонка. Клиент вздрогнул, слащавая улыбка сразу стерлась с его лица.

– Кто это? – спросил он сдавленно. Даже пятнами покрылся от страха.

Джульетта похлопала его по щеке, на этот раз совершенно искренне, безо всякой игры.

– Не бойся, это не твоя жена, – сказала она, слезая с кровати. – Это Нгомо, за мной…

Клиент кинулся одеваться, а Джульетта вышла в прихожую и открыла дверь. На пороге действительно стоял Нгомо, здоровенный мускулистый парень в неизменной малиновой бейсболке на бритой голове. Длинный козырек скрывал половину лица, но Джульетта знала, что под ним прячутся круглые водянистые глазки. Отгадать направление взгляда Нгомо было практически невозможно. Для постороннего человека. Джульетта же достаточно была знакома с Нгомо, чтобы определять не только направление его взгляда, но и мысли, а также слова, которые должны были прозвучать в следующую секунду.

– Все в порядке, – упредила вопрос Джульетта. Нгомо всегда ее об этом спрашивал – он очень дорожил своей Джульеттой.

– А-а… – начал он было, но Джульетта снова его опередила.

– Нет, клиент без заскоков, – сообщила она, – все прошло как по маслу. Но у меня к тебе одна просьба…

Последние слова она говорила, когда они с Нгомо уже спустились по лестнице, вышли из подъезда и направлялись к машине.

– Какая просьба?

– Я больше не хочу встречаться с этим типом. Когда он в следующий раз тебе позвонит, говори что хочешь, но не вздумай брать у него деньги. Соври ему что-нибудь, ты же умеешь это делать. Скажи, что я умерла или уехала в Сурабайю…

– Куда уехала? – удивился Нгомо.

– Не важно. Куда угодно. Главное, что я не хочу с ним больше встречаться ни под каким видом, даже если он золотом тебя осыплет.

– Ладно… – Нгомо пожал могучими плечами. – Как хочешь, на тебя и без него заказов хватает. Но он предложил мне такие деньги, что отказать было бы просто глупо. Этот господинчик, к твоему сведению, большими суммами манипулирует. Вернее, раньше манипулировал. В последнее время, говорят, на него напасти валиться стали, он сам не свой сделался. Вот я его и пожалел.

– Вот и трахался бы с ним сам!

– Да ладно тебе…

Джульетта резко остановилась.

– Нгомо, дорогой, я не шучу. Я тебе доверяю больше, чем маме родной, но мне надо, чтобы ты понял: если я говорю «не хочу», это как раз и означает – «не хочу». И ничего больше. Твои же личные впечатления не имеют никакого значения. Понял?

– Понял, понял, не ори. – Нгомо завел машину, и они выехали со двора. – Постараюсь оградить тебя от этого типа. Хотя жаль, конечно, – он щедрый дядька… Кстати, ты очень устала?

– Сегодня у меня было четыре клиента. Как ты думаешь: устала я или нет? Отвези меня в кабак, мне надо напиться.

– Очень жаль, но это придется отложить на завтра.

– Это еще почему?

– Сейчас тебе надо отправиться домой, отдохнуть и привести себя в порядок. Через час тебе предстоит работенка.

– Работенка?! – вскричала Джульетта. – Ну уж нет, Нгомо, дорогой, об этом забудь! Сегодня я выжатая, как лимон. К черту твоих извращенцев. Я устала, и мне необходимо напиться!

– Но, Джули…

– Нет, я сказала!

– Но он уже заплатил деньги!

– Верни их.

– Это невозможно! Он не из тех, кто принимает обратно деньги. Скорее он потребует взамен твою голову…

– Голову? – Джульетта со злостью ударила кулачком по панели приборов. Не удовлетворилась произведенным эффектом и ударила еще несколько раз подряд. – Чтоб ты провалился, кретин несчастный! С кем ты связался на этот раз? С Джеком-Потрошителем?

– Нет, гораздо хуже. Это Жираф.

– Жираф? – Джульетта не сразу сообразила, о ком идет речь, а когда сообразила, то моментально поняла, что ехать ей все же придется.

Жираф был большим авторитетом, о нем ходили легенды, одна страшнее другой, и отказывать ему в услуге, тем более если она оплачена заранее, было довольно опасно. Сомнительно, конечно, что он станет отыгрываться на проститутке, но с дальнейшей работой в Питере у нее могут возникнуть проблемы. А это ей не нужно. Чертов Нгомо…

– Жираф… – повторила Джульетта. – Но зачем я ему понадобилась? Я слышала, у него на днях убили жену… И что – он сразу решил вызвать проститутку? Как можно быть такой сволочью?

– Это не должно нас касаться, – сказал Нгомо. – Но могу тебя успокоить: ты ему понадобилась вовсе не для себя.

– И на том спасибо. Ведь он почти старик.

– Ты будешь обслуживать молодого красивого парня, я слышал, как Жираф упомянул его имя: Ромео.

– Впечатляет.

– Да, вы будете хорошей парой.

Джульетта вдруг склонила голову набок, отбросила ремень безопасности и придвинулась к Нгомо, пытаясь заглянуть ему в глаза. Тот делал вид, что не замечает этого.

– Ой, Нгомо, не нравится мне твой тон! – Джульетта погрозила ему пальцем. – Не надо от меня ничего скрывать, слышишь?! В чем тут подвох? Меня купили на большой срок?

– Ну… Нет. То есть – да. В общем, срок довольно приличный.

– Сколько? Три часа? Четыре?

– Извини, Джули, но тебе придется работать всю ночь…

Оглушительно заорав, Джульетта набросилась на Нгомо, как тигрица, вцепилась в него, сорвав бейсболку, и замолотила кулачками по макушке. Нгомо тут же надавил на тормоз, и машина остановилась. Нгомо попробовал как можно нежнее оторвать от себя Джульетту, но без грубой силы это сделать оказалось невозможно, и тогда он взял ее за бока обеими руками и перебросил в заднюю половину машины.

Ненавистно глянув на него, Джульетта рыкнула.

– Все, все, – сказал Нгомо, трогая машину с места. – Уймись. Теперь уже ничего не попишешь.

– Гад ты, Нгомо…

– Да, я гад. Но нам нужны деньги, не так ли?

– Скот-тина…

Джульетта обиженно замолчала и больше до самого дома не проронила ни слова. На душе было тягостно.

Ей предстояла долгая и тяжелая ночь.

Глава 2

Услышав звонок, Ромео подошел к двери, мельком глянул в «глазок» и повернул в замке ключ.

– Милости просим, – он потеснился в своей маленькой прихожей, чтобы дать возможность девушке войти в квартиру.

– Какой еще милости? – сказала Джульетта. – Я этим не занимаюсь. У меня другой профиль.

– Да, профиль у тебя что надо…

Нгомо сделал ему знак: «Сладкая девочка. Не пожалеешь», а вслух бросил едва слышно:

– Утром заберу, в восемь часов.

Ромео кивнул и закрыл дверь. Провел Джульетту в комнату и указал на свой замечательный, видавший виды, ужасно скрипучий диван, перед которым стоял стеклянный столик. На нем лежал букет роз, а сбоку стоял какой-то картонный ящик.

– Устраивайся, – сказал Ромео. – У меня есть коньяк и шампанское. Что будешь?

– А коньяк запивают шампанским?

– Никогда не пробовал. Но видел людей, которые это делали. Ужасное зрелище.

– Я никому не верю на слово, все надо испытать на собственной шкуре… Ну, угощай меня, красавчик.

Настроение у Джульетты было отвратительным, она пробовала сдерживать себя, чтобы не испортить настроение и клиенту, но ничего не могла с собой поделать. Прошедший день был нелегким, нервы на пределе, да и планы у нее на эту ночь были несколько иными.

«Однако держись, – приказала она себе. – С Жирафом не стоит портить отношения. Да и клиент в самом деле красавчик, на этот раз Нгомо не соврал».

– Розы для меня? – спросила она, взяв со столика букет и уткнув лицо в душистые бутоны.

– Розы? Ну, пусть будут для тебя…

Ромео принес рюмку и два фужера, разлил коньяк, шампанское. Потом распечатал ящик, с интересом засунул в него нос и сказал:

– Так, деточка… Есть красная икра, черная икра, консервированные крабы, маринованные грибы, холодная пицца и куча всякой всячины, о которой раньше я никогда не слышал. Ты что предпочтешь?

– А «куча всякой всячины» аппетитная на вид или не очень?

Ромео снова запустил нос в ящик.

– Так себе… – последовал ответ.

– Тогда не жмоться, ставь на стол.

Уязвленный тем, что его назвали «жмотом», Ромео выставил закуску, открыл банки, распечатал полиэтиленовые упаковки, высыпал прямо в центр стола груду конфет. Ухмыляясь, Джульетта выпила коньяк, затем следом сразу же – шампанское и отправила в рот большой «Трюфель».

– Все-таки вы, мужики, – сволочи, – сказала она, разжевывая конфету. – Все без исключения. За примерами далеко ходить не надо…

– Надеюсь, присутствующих это не касается? – осторожно спросил Ромео.

– Не бойся, тебя я не трону. Я говорю о Нгомо.

– Это твой сутенер?

– Верно мыслишь… Притворяется моим другом, говорит красивые слова, но как только начинает пахнуть деньгами, сразу же становится ясно, кто он на самом деле. Обычная сволочь, каких много.

«Что-то меня заносит, – подумала она, закончив тираду и перехватив недоуменный взгляд Ромео. – Надо бы притормозить. Не ровен час, он надает мне по шее и выбросит в окно. И никакой Нгомо не поможет…»

– Что ты на меня так смотришь? Я много говорю?

– Не много, но довольно красочно. Особенно мне понравился финал… В чем дело, куколка, тебя кто-то обидел?

– Меня невозможно обидеть, я профи.

– Профи? Заранее извиняюсь за вопрос, но мне интересно: сколько тебе лет?

– М-м… двадцать три, – сказала Джульетта.

– А если подумать?

– Черт… Ну какая тебе разница? Ну семнадцать, и что с того?

– Вот этому верю.

– Тебя что – смущает мой возраст? У нас в Сурабайе и восьмилетие такие финты выкидывали…

Глядя на нее, Ромео вдруг засмеялся. Сначала негромко, прикрыв рот ладонью, потом ладонь убрал, продемонстрировав идеальные блестящие зубы, и наконец зашелся в смехе, откинувшись на взвизгнувшую спинку дивана.

– Ты, случайно, романы не пишешь? – спросил он, утирая кулаком выступившие от смеха слезы.

– Нет, романы я не пишу. Я занимаюсь другим делом, не менее прибыльным, и до сих пор никто не жаловался на качество сервиса… Может, займемся делом, красавчик?

Джульетта подалась к Ромео и прижалась к нему грудью, выжидательно глядя прямо в глаза. Ромео скосил глаза в глубокий вырез ее блузки.

– Размер твоего «сервиса» мне нравится, – сказал он. – Пожалуй, он даже больше, чем мне показалось сначала. Но спешка нужна только при ловле блох, куколка. У нас с тобой достаточно времени, чтобы услужить друг другу.

– А ты гурман. Не набрасываешься на пиццу сразу, а предпочитаешь смаковать.

– Мне нравится твоя метафора. Но ты не пицца, а скорее клубничка… – Ромео протянул к Джульетте губы, намереваясь чмокнуть ее в щеку, но в последний момент девушка убрала голову, и поцелуй пришелся в пустое пространство.

– Не стоит меня обсасывать, – сказала Джульетта. – Сегодня это делали слишком многие, и поверь мне: они были далеко не первыми красавцами Петербурга. Или ты думаешь, я полощу рот коньяком только потому, что это мне нравится?

«Что я несу, мамочка? – ужаснулась она. – Он меня сейчас выбросит, это точно. И правильно сделает – кому по вкусу, когда ему сообщают подобные вещи? Надо немедленно разрядить атмосферу, пока Жираф не узнал, что свои деньги он потратил зря».

Но ее уже понесло. И остановиться не было сил.

– Впрочем, для особых клиентов у меня имеется место, которое я берегу как зеницу ока. Оно считается священным, но если тебе так хочется, то можешь поцеловать…

Она вскочила с дивана, повернулась к Ромео задом и наклонилась, задрав юбку и приспустив трусы. Повихляла оттопыренным задом. «Сейчас он меня убьет, – подумала Джульетта, повернув голову и с улыбкой наблюдая за выражением лица своего клиента. – Скотина, сволочь… такая же сволочь, как и все они…»

– Хм… – сказал Ромео. Шлепнул ее по заду, натянул трусы, одернул юбку и усадил обратно на диван. – Не надо пытаться меня разозлить, куколка, сделать это довольно сложно. И я не из тех, кто лижет задницы.

– Твой вид говорит об обратном. Ведь с Жирафом ты, наверное, часто этим занимался.

– Послушай, куколка, если у тебя дерьмовое настроение, то уж поверь мне: я тут совершенно ни при чем.

– А ты пожалуйся на меня своему другу Жирафу…

– Что за чушь – он такой же мой, как и твой. А тебя мне подарили в качестве аванса за небольшую услугу.

– И какого же рода услуга понадобилась от тебя такому человеку, как Жираф?

– А ты уверена, что это твое дело, куколка? Может, вместо вопросов ты предпочтешь выпить еще рюмочку?

– Конечно, красавчик, выпью. И не одну… Подай- ка мне, пожалуйста, сервелат. А ты тоже пей, не сиди. Терпеть не могу, когда даму поят, а сами – ни-ни…

Джульетта и не заметила, как выпила больше полбутылки коньяка. Это был хороший коньяк, французский, но даже самый хороший коньяк на свете, если его смешать с таким же количеством шампанского, не очень благотворно влияет на рассудок. Она не знала, почему злится на Ромео, возможно, это было просто помутнение – она была зла на весь мир, вернее, на всех мужчин в этом мире, а поскольку в пределах досягаемости был только один их представитель, то вся мощь злости Джульетты пришлась именно на его долю.

– Если бы ты только знал, красавчик, как я тебя ненавижу… Как я всех вас ненавижу… Свиньи… Скоты поганые… Что ты так уставился на меня? Не нравится правда, да? Наверное, сам себя ты считаешь большим человеком, крутым, да? Наверное, думаешь: «Ну я сейчас и задам этой шлюхе…» Вон и пальцы уже веером растопырил, сейчас начнешь их гнуть передо мной… А передо мной не надо ничего гнуть, ясно? Я знаю цену таким жестам и такой крутизне паршивой… Что – дар речи потерял? Ну, наливай еще стопочку, что окаменел? Или жалко спиртного?

– Да нет, что ты… – Ромео наполнил ее рюмку коньяком, а себе плеснул еще немного шампанского. – В пьяном состоянии ты просто потрясающа. У тебя такой слог… А больше ты ничего не хочешь добавить?

– Хочу! – Последняя ниточка, которая до сих пор хоть как-то удерживала ее в допустимых рамках, была порвана. – Ты – мразь!

– Это интересно. Но о сексе, как мне кажется, не стоит и заикаться.

– Да пошел ты!..

Джульетта жадно выпила коньяк, запила его шампанским прямо из бутылки и закурила.

– Расскажи мне еще что-нибудь, – попросил Ромео. – Ты так интересно рассказываешь… Как ты меня назвала? Мразь? Подумать только – какое меткое слово.

– Обиделся… – ухмыляясь, сказала Джульетта. – Вижу, что обиделся. И спать со мной ты уже не хочешь. А я знаю, что ты сейчас хочешь. Ты хочешь меня убить, правда? Схватить за горло и задушить, собственноручно, чтобы чувствовать, как я умираю.

– Ох, не искушай… Эй! Что с тобой?

Джульетта вдруг побледнела. Она замолчала, на лбу ее выступил пот, а взгляд застлал густой туман. Потом она передернулась всем телом, так сильно, что стукнула коленом по столику и посуда на нем громко звякнула. Бросив сигарету прямо на стол, Джульетта зажала рот руками.

– Ты в порядке? – озадаченно спросил Ромео.

– Мне… мне плохо…

– В ванную, живо! Только не вздумай блевать в умывальник, у меня совмещенный санузел, унитаз полностью в твоем распоряжении.

Он за плечи поднял Джульетту с дивана и помог сделать первые два шага. Затем она с неожиданной силой оттолкнула его и со всех ног бросилась из комнаты вон. Послышался грохот. Ромео покачал головой.

– Спасибо, Жираф, – сказал он. – Я замечательно провожу время. Ты был прав – такой девочки, как эта, не сыщешь во всем Петербурге.

Он вышел из комнаты и заглянул в ванную. Джульетта сидела перед унитазом на коленях, тихонько порыкивала в него и время от времени поглядывала по сторонам, видимо, изучая обстановку.

– Помощь нужна?

– Иди к черту… Лучше принеси мою сумку…

– Зачем? – удивился Ромео.

– Мне надо почистить зубы.

– Сумкой?

– Дурак, у меня там щетка…

Выполнив все ее капризы, Ромео еще минут сорок сидел в комнате в одиночестве, пил шампанское и прислушивался к утробным звукам, доносившимся из ванной. По его расчетам, Джульетте пришлось чистить зубы уже не менее трех раз. Потом она наконец появилась, бледная, поникшая; без долгих разговоров она спихнула Ромео с дивана, улеглась и тихо застонала. Ее трясло. Ромео накрыл ее пледом, принес из ванной пластмассовый таз и поставил у дивана.

– Милый… – сказала Джульетта. – Ты, оказывается, не такая уж и сволочь. Не трогай меня сегодня, ладно?

– Ты будешь смеяться, но почему-то у меня пропало всякое желание. С чего бы это?

– Милый… – еще раз сказала Джульетта, уже засыпая. – Кажется, я ошибалась на твой счет.

– Да. Но жаль, что ты поняла это так поздно…

Всю ночь Ромео провел в кресле. Когда проснулся, тело гудело. Джульетта еще спала. Он не спеша убрал со стола посуду, вымыл таз («Трюфеля» и сервелат, – бормотал он. – Сервелат и «Трюфеля»… И почти бутылка французского коньяка…»). Затем поставил греться чайник и только тогда взялся за ДЕЛО.

ДЕЛО не было очень срочным, могло бы и подождать, но Ромео нравились такие минуты, когда в тишине можно было неторопливо подвести итоги своей прежней операции и подсчитать предполагаемый доход.

Ромео был вор. Он гастролировал по городам и в каждом осуществлял только одну операцию. Все проводилось настолько быстро и чисто, что за без малого десять лет он так и не попал на крючок милиции, о его существовании практически никто не знал. Не так давно он появился и в Петербурге, уже в третий раз за время своей эпопеи. Здесь он обработал квартиру довольно крупного дельца по фамилии Лесной и сейчас жаждал подвести итоги операции. Налив себе кружку чая покрепче, он сел за столик и раскрыл свой саквояж. Стал по одному извлекать из пего скарб.

Десять тысяч долларов, взятые из найденного под полом сейфа в квартире Лесного, он сразу отложил в сторону – такого рода товар не подлежал перепродаже и потому в мысленную опись входил лишь постольку- поскольку. Далее на стол легли видеокамера и фотоаппарат профессиональной модели. Столовый набор – золото, подарочное оформление. Дорогая штука, не каждый может позволить себе выставить на стол такой набор, даже для самых дорогих гостей. А Лесной мог.

«Он еще и не такое может», – подумал Ромео, в очередной раз запуская руку в саквояж.

Драгоценности. Целая куча драгоценностей. Перстни, цепочки с кулонами и без кулонов, серьги, колье, браслеты, очень впечатляющие на вид. Ромео хотя и относился к предметам такого рода лишь как к товару, который можно перепродать, загляделся на эти удивительные творения рук человеческих. Они были прекрасны и сами по себе, но стоило только представить даму, надевшую на себя эту прелесть, – и они становились прекраснее вдвойне. Ромео даже забылся на минуту, залюбовавшись ослепительным блеском бриллиантов в замысловатом браслете, и вдруг услышал:

– Какая красота!

С трудом оторвав взгляд от бриллиантов, он посмотрел на Джульетту. Она лежала на диване все в той же позе, и только глаза ее были широко раскрыты.

– Это ты обо мне? – спросил Ромео.

– Я о браслете в твоих руках. Красотища. Ты что – вор?

– Почему ты так решила?

– У меня чутье. Среди моих клиентов было много, и я научилась определять их по самым разным приметам. По взглядам, например. Вот у тебя – взгляд вора.

– Учту, – хмыкнул Ромео. – Начну носить темные очки.

– Спасибо, – сказала Джульетта.

– За что?

– За то, что отнесся ко мне с пониманием.

– Не могу сказать о тебе того же.

Джульетта скинула плед, с тяжелым вздохом встала с дивана и подошла к Ромео. Оперлась о его плечо.

– Красивая вещица, – опять сказала она, показав на браслет.

– Тебе правда нравится?

– Очень…

– Примерь, – сказал Ромео. – Мне кажется, он как раз по твоей руке.

– Такой браслет всем по руке…

Джульетта надела браслет на запястье правой руки и прошлась по комнате, делая рукой изящные жесты. Бриллианты игриво подмигивали.

– Дарю, – сказал Ромео. – Пока я не увидел его на тебе, мне он казался верхом совершенства. Но без тебя он потеряет половину своей привлекательности. Владей, куколка.

Джульетта так и замерла.

– Ты что, сдурел? Нет, я не могу принимать такие королевские подарки. К тому же он ворованный. Ты хочешь, чтобы меня менты затаскали?

– Что ты, куколка, я не могу сделать тебе такую гадость. Все эти вещи никогда не будут значиться в списке ворованных. Человек, который их лишился, не из тех, кто обращается за помощью в нашу доблестную милицию. У него аллергия на серую форму. Так что носи смело и ни о чем не думай. К тому же у меня есть еще парочка точно таких же…

– Ну ты даешь! – сказала Джульетта восхищенно. – Я опять жалею, что так с тобой вчера поступила. Но ведь ты прощаешь меня, правда?

– Я не злопамятный. Но все же ты осталась должна мне еще одну встречу, куколка. Эта ночь в расчет не принимается. Но если честно – я тобой восхищен.

– Я тоже тобой восхищена.

– Думаю, что я снова влюблен.

– Думаю, я тоже снова влюблена…

Она немедленно уселась к Ромео на колени и покрутила перед его лицом рукой с браслетом.

– Нгомо сдохнет от зависти, – сказала она. – У нас уговор: все подарки, которые клиенты мне делают, я оставляю себе.

– Справедливо, – Ромео протянул ей блокнот и ручку. – Оставь мне свой адрес, куколка, очень скоро я свяжусь с тобой напрямую. Ведь нам не нужен никакой Нгомо, верно?

– К черту Нгомо. Он сволочь. А ты нет. Я даже не могу представить, какие дела связывают тебя с Жирафом. Я слышала о нем самые жуткие вещи.