Максим Мейстер
Лучшее и любимое
© Максим Мейстер, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Моя простая философия
Мне хочется написать книжку, прочитав которую каждый вдруг почувствует облегчение и понимание: да, вот именно так и надо правильно жить. Наверное, любой писатель о чем-то подобном мечтает. Или философ. Только недолго. Писатель совсем недолго, а философ тешится этой иллюзией иногда всю жизнь, пока она не превращается в какую-то другую. Я – писатель-философ, поэтому, как писатель, давно уже понял, что книгами людям не поможешь, но как философ – где-то тайком в глубине души верю, что «писать ради блага всех людей» не совсем бессмысленно.
Говорят, ни одна даже самая умная книга не позволяет человеку не повторять одни и те же ошибки. Говорят, что ни одна книга не сделала кого-то лучше. Люди читают, чтобы увидеть себя в прочитанном. Поэтому, если кто-то радует мир своими хорошими качествами, то это не от того, что этот кто-то читает такие правильные и хорошие книги, которые дали ему эти качества, а, наоборот, он читает такие хорошие и правильные книги, потому что у него эти качества уже были, и человек просто видит их подтверждение во внешнем мире («в книгах других людей») и убеждается в правильности своих качеств и своего отношения к миру и жизни. Точно так же и дурные люди…
«Наверное, так и есть», – говорит писатель во мне и в тоске не берется больше писать. Потому что незачем. Все уже написано, а писательство само по себе мне не интересно, я не люблю писать. Развлекать не хочу, а навязывать свои мысли и идеалы – противно. Нет ничего противнее тех писателей и философов, что превратили свою жизнь в идеологию, которую пытаются запихнуть «массам». Писать истории как способ зарабатывать? Может быть, но зарабатывать, как оказалось, гораздо проще другими способами.
Почему же я каждое утро встаю и с тоской думаю о ненаписанных книгах. Они сидят во мне и тихо зудят. Но так тихо, что уходят еще до завтрака. А я сажусь за компьютер и делаю какие-то проекты, програмлю какие-то сайты и изучаю сео-оптимизацию.
А та книжка, которую я хотел написать всегда?.. У нее даже название есть «Книга утешения». Этому названию уже столько лет, а книга внутри еле шевелится. Потому что нет смысла ни в каких книгах.
Но я все равно ее напишу. Потому что есть название, потому что я его произнес. Смысл он ведь не в пользе или бесполезности. Смысл часто в невозможности поступить иначе. А иногда – в поступке вопреки невозможности…
Но это потом. А сейчас, на рассвете, когда небо за окном медленно светлеет, мне захотелось написать о том, зачем жить. Нет, не сразу всю большую книжку с «моей философией», а несколько строк. Символ веры это называется, что ли? Написать в двух абзацах о жизни так, словно объясняешь ребенку.
Мой дорогой мальчик, моя дорогая девочка! Я верю, что человек не может жить без смысла. Он ему нужен, как нужен телу воздух. Смысл, а точнее ощущение небессмысленности для души так же важно, как воздух для тела. Душа начинает задыхаться и костенеть, когда не верит в осмысленность и значимость своего существования. Значит, даже если жизнь бессмысленна, смысл должен быть.
Я верю, что если мир – это просто безумие случайностей и форма существования белковых тел, то лучше человеку выдумать прекрасную сказку и верить в нее, жить в ней. И пусть такая религия будет красивой и прекрасной. Религия никогда не должна превращаться в идеологию. И пусть такую красивую религию выдумают счастливые, чистые и бескорыстные люди. Потому что когда религии выдумывают озабоченные и жестокие, то получаются уродства: костры инквизиций, концлагеря, войны за веру и взорванные самолеты.
Я верю, что если Бога нет, а жизнь и разум – это безумие случайностей и непрерывная трансформация ожившей материи, то лучше такой жизни как можно быстрее перестать быть, потому что основа жизни – непрерывное страдание в той или иной форме. А счастье – просто небольшой перерыв между этими страданиями. Перерыв, в который можно забыться. Нет ничего печальнее такого счастья «восставшего из небытия белка».
И я верю, что лучшее, что может придумать человек, которому суждено появиться в таком мире взбесившегося белка – это относиться с состраданиям к остальным. Все вокруг достойны сострадания и утешения. Даже если человек что-то мнит из себя, даже если он достиг тех или иных вершин этого мира, нет более подходящего и необходимого чувства по отношению к нему, чем сострадание. В мире, где есть рождение, болезни, страдания, разлуки и смерть – завидовать некому.
В мире, где нет Бога, каждый должен стать самым лучшим Богом для того мира, который он может утешить. Даже если в этом мире будет жить всего несколько человек. Даже если всего один человек…
Я верю, что смысл жизни в бессмысленном мире – это помочь друг другу как можно чище, светлее и безболезненнее пережить воплощение в теле из тлена. Без злобы и обиды, без зависти и страха, без гнева и безумия, без вожделения и алчности. Да, на всех ручек не хватит, но насколько уж хватит. И очень важно, чтобы наши руки помощи никогда не превращались в оковы. Насилие «любовью» – одна из худших форм насилия.
Смысл жизни в бессмысленном мире – это создавать осмысленный мир, пока есть силы. Так же как для утопающего в мире океанов без суши – смысл в том, чтобы сделать плот, построить на нем хижину и принять на борт столько жаждущих, скольких может унести плот.
Дорогой друг! Если же Бог есть, а этот мир – его часть. И мы – его частички, заблудившиеся в мире материи, то смысл жизни не в религиях и не в аскезах, не в медитациях и психоделических путешествиях, мистических силах или иступленной «любви к Богу», а в том, чтобы быть утешением для тех, кого Бог посылает нам в этой жизни. Не отвергать и не жаждать, не гоняться и не отталкивать. Принимать то, что Он посылает. Со спокойной преданностью, без исступленной жажды, которая часто перерастает в безумие. Ведь этот мир – Его. И я – Его. Я в мире, который утешает сам Бог, и я – живу в Его мире. У меня нет причин для страха или зависти, злобы или гнева, жадности или вожделения. Все это – просто испытания мира материи. И смысл жизни в мире с Богом – просто как можно чище, светлее, ярче и безболезненнее пережить воплощение в теле из тлена и помочь состраданием и участием тем, с кем довелось встретиться в жизни. Конечно, ручек на многих не хватит. Но есть муж или жена. Есть дети и родители. Хотя бы на семью должно хватить даже самого беспомощного сердца. А если нет, то вот вам и смысл – выгоните собак вожделения, гнева, зависти и жадности, которые живут в вашем сердце, и пустите туда людей, которые нуждаются в любви и утешении. Тех людей, которых вам послал Бог. А это всегда именно те люди, которые вокруг вас. Ведь нет случайностей в мире, который создал Он.
Я верю, что смысл жизни в мире с Богом – это прожить жизнь с любовью и состраданием ко всем, кого нам пошлет Господь, а затем, взять их всех с собой из океана материи на берег, к Богу, где для каждого Он приготовил вечный и уже заранее родной Дом, маленький уютный Домик для душ, которые стали родными друг другу в безумном океане, в хлипком шалашике на вечно качающемся плоте.
04 октября 2009
Нет, не было и не будет
«…Уже тогда, в детстве, я хотел разрушить мир… Нет, не совсем. Я хотел, чтобы ничего не было… Тоже не то. Ах да, я хотел, чтобы не было нас, людей. Пусть мир существует, пусть солнце восходит по утрам, а вечером пусть закат украшает небо. Пусть травы цветут и шумят деревья… И летают пчелы, а под луной – светлячки… И пусть остаются даже животные, но… Лишь бы нас, людей, не было. Нас, с этим проклятым разумом, который спрашивает «зачем?», «зачем?!» и «зачем!!!»… Разумом, который видит и понимает жестокость и боль, умеет бояться и ненавидеть, созидать и разрушать, но самое главное – спрашивать. Спрашивать о смысле и ощущать бессмысленность всего, что заканчивается смертью…»
Закончилась страница. Я отложил палочку с чернилами и наложил хорошее заклинание с длинным кодовым словом. Текст замерцал, а потом исчез, а страница покрылась едва заметной сеточкой-паутинкой. У меня в дневнике уже довольно много таких страниц. Даже воин высшей ступени не догадается, что это не просто чистый лист в книжице для записей, а спрятанный текст. Только грамотный маг распознает тип заклинания, но даже он, не зная слова-кода, не сможет высветить скрытое.
Я перевернул страницу и снова взялся за палочку. Но больше не писалось. Ум отправился в детство. Так много картин проносится… Как жаль, что записать можно лишь малую толику…
Я учился в школе для воинов. Да не в простой, а в привилегированной, для старших сыновей кланов. Всем нам было предназначено стать вождями деревень, как и наши отцы. Это, как минимум. Самые лучшие же после учебы отправлялись в город. С большими шансами стать правителями.
Вначале учился плохо. До сих пор помню вялые поединки в поле, на пахучей свежескошенной траве. Я был крепкий, мощный, в отца, а мне ставили самых слабых соперников, и получалось, будто на равных. Я лениво махал мечом, лениво боролся… Мой учитель-тренер злился, говоря: «Ты не воин! Ты не сражаешься, а занимаешься! Чуешь разницу?! Воин должен даже в учебе СРАЖАТЬСЯ! А мне кажется, ты все делаешь только, чтобы от тебя отстали!..» Думаю, он был не далек от истины.
Зато учитель-маг, который следил за умственным и нравственным развитием будущих вождей, души во мне не чаял. Когда остальные ученики только и думали, как бы убежать от мудреных лекций, чтобы пострелять из лука и побороться, я по собственной воле оставался в классе и выполнял дополнительные задания. А свободное время просиживал в библиотеке…
Да, Экарши Дев… Мой первый учитель. До сих пор отчетливо вижу это удивительное лицо. Добрые и одновременно хитрые глаза, улыбка, которую было почти не разглядеть в бороде, но которая все равно всегда ощущалась… Наверное, с него все началось. Надо записать.
«В детстве я тоже вел дневник. Прятал среди тетрадей и книг. Не помню, что в нем было. Помню только те страницы, где писал о справедливости…
Однажды нам задали написать эссе «Как я понимаю справедливость». И я написал. К тому времени я уже перечитал столько книг, сколько не прочитали все остальные ученики вместе взятые. Кроме того, я тайком таскал книги у Экарши. Если бы кто-то узнал, то меня выгнали бы из школы. А если бы узнали, что я не просто тайком брал чужое!..
Я читал книги, которые нельзя было читать воинам. Понимал мало, но вполне достаточно, чтобы убедиться – в них тоже нет ответа…
Одним словом, в эссе я написал, что этот мир сам по себе несправедлив. Поэтому единственная справедливость, которую я вижу, – это уничтожить его. Написал, что если и можно что-то назвать несправедливостью, то это – человеческая жизнь: безумное начало, тоскливая середина и бессмысленный, обесценивающий все, конец…
Эссе получилось от души. Самые сокровенные мысли, которые до этого плавали в уме, словно в тумане, вдруг ясно и четко вылились на бумагу. Я перечитал и удивился. Потом вырвал страницы из тетради и спрятал в дневник. А эссе написал заново. Именно такое, какое ждали от воина, от будущего вождя или правителя.
Но листы в дневнике стали жечь. Так бывает, когда кажется, будто нашел истину: «откровением» так и хочется поделиться. Моим лучшим другом в школе был… Нет, не буду называть его имени. Да, обида давно прошла, но… У нас были какие-то общие интересы, секреты, и я решил, что могу поделиться самым сокровенным. И я рассказал о том, что людей быть не должно. Что это и есть – высшая справедливость. И что я бы все отдал за это. Он посмотрел на меня удивленно и спросил: «Но ведь ты тоже человек! Или ты хочешь, чтобы исчезли все люди, кроме тебя?!» Я с досадой объяснил, что готов сию минуту расстаться с жизнью, если вместе со мной исчезнут и все люди в мире! Он обозвал меня «придурком» и убежал. А через пару дней пропал дневник. А еще через день меня вызвал к себе Экарши Дев. Был вечер. В комнате – полумрак. И только на столе несколько свечей. Я вошел и замер. Маг сидел за столом и листал мой дневник, словно ничего не замечая…
Экарши, конечно, не сказал, от кого получил мои записи, но это было ясно и так. Теперь я понимаю, что мой товарищ поступил правильно с точки зрения той морали, которую нам прививали. Можно сказать, даже по-дружески: «мол, у приятеля что-то с головой не в порядке, надо помочь, пока не поздно…»
Снова закончилась страница. Я привычно наложил заклятие, полюбовался на сеточку и вдруг рассмеялся. Забавно, что я по-прежнему закрываю странички, хотя в этом уже нет смысла. Ведь я всего в одном шаге от цели…
Впрочем, осторожность не помешает. Наверняка, если мои ребята узнают, что я задумал, то… Без головы будет неудобно… А ведь они искренне думают, что следующая эпоха будет эпохой воинов…
Все равно забавно. Скрывать детские воспоминания в дневнике, суть которого легко читается прямо на обложке, в серебряном тиснении: «Нет, не было и не будет»… Впрочем, видеть суть и читать между строк умеют только маги, а их почти не осталось.
«Я стоял в комнате наставника и готовился к худшему. Кулаки невольно сжались, глаза покраснели от гнева. Я уже представлял, как отколочу приятеля. Но пока надо было выдержать гнев мага, а это не просто, особенно если он решит использовать духовную силу. Хотелось расплакаться, но от этого желания я только сильнее напрягся, превратившись в скрученный комок нервов, готовый сражаться…
Экарши медленно поднял взгляд, и я вдруг понял, что не смогу сопротивляться, и меня сейчас размажут по стенке… Но учитель вдруг улыбнулся.
– Ты хорошо пишешь, сынок, – сказал он. – Подойди, возьми.
Он протянул мне дневник, и я, словно, притянутый веревкой, сделал несколько шагов.
– Твои мысли не похожи на мысли воина, – продолжал Экарши. Его голос был тих, спокоен и доброжелателен. Я расслабился. Сердце забилось как сумасшедшее.
– Меня выгонят? – пробормотал я и невольно шмыгнул носом, но тут же снова сжался.
– Твой дневник – это метания молодого мага, – задумчиво сказал учитель. – Иногда бывает, что в семье мага рождается воин. Но бывает и наоборот, в семье воина – рождается маг. Гораздо реже, но такое случается… Надо проверить… Подойди ближе.
Я подошел к самому столу и первым делом схватил дневник.
– Видишь свечу? Погаси ее… не касаясь…
Не долго думая, я дунул. Свеча погасла, а Экарши рассмеялся.
– Не так! Впрочем, хорошо. А теперь зажги. Не касаясь.
– Это невозможно.
– Разве? – он посмотрел на свечу, и она тут же снова загорелась. – Попробуй снова погасить, но не дуя и не касаясь. Силой воли. Мыслью. Только сначала запомни: пламя свечи – это отраженный свет твоего ума. Погасишь ту частичку ума, благодаря которой горит свеча, погаснет и сама свеча.
Я читал в магических книгах о том, что магия – это всего лишь усиленная мысль, поэтому слова учителя теоретически были понятны, но вот как применить это книжное знание на практике?.. Я сосредоточился на пламени. Вскоре, от напряжения на лбу выступил пот, но огонь и не думал гаснуть.
– Не получается!
– Хм… – Экарши несколько раз погасил и зажег свечу, словно говоря: «Это же так просто!»
Я еще раз попробовал. Безрезультатно.
– Хорошо, иди, я еще подумаю на твой счет…
Я выскочил, по-детски радуясь, что так легко отделался.
Теперь я знаю, что тест со свечей проводят с малышами магов, чтобы убедиться в их силе и принадлежности к касте: гасить огонь дети магов учатся еще до того, как сделают первые шаги.
Экарши не отступился. Он понимал, что дело не в свече. В обряде первого огня, отпрыска высшей касты просто подвешивают над свечой, которая магически растет. Так что для малыша-мага погасить огонь – жизненная необходимость, а для меня – просто забавное упражнение, в успех которого я к тому же не верил. И наш старый наставник придумал…»
Я перевернул страницу, хотел продолжать, но вдруг снова рассмеялся. Как глупо продолжать писать, когда через день, а может и час, не останется никого, кто смог бы это прочитать! Каждый пишущий, даже автор самого личного дневника, втайне мечтает о читателях-потомках. Но потомков не будет…
Автоматически наложив заклятие на страничку, я крупно вывел на следующей: «КОНЕЦ». Захлопнул дневник и показным жестом бросил в кусты. Подумал. Наклонился, поднял и с усмешкой сунул в кожаную сумку…
Я чувствовал, что вскоре откроется портал.
Но воспоминания не отпускали. Словно что-то внутри ощутило – конец близок, и вся жизнь стала проплывать…
Как-то Экарши подозвал меня и попросил показать дневник. Я нехотя достал.
– Ты больше не пишешь? – спросил он, листнув на последнюю заполненную страничку.
– Нет, какой смысл, если любой может стащить и прочитать?
– Я так и думал… А хочешь научиться делать вот так? – наставник провел рукой по странице, и та покрылась сеточкой.
– Ой! – я испуганно стал тереть бумагу. – А где буквы?!
– Да вот же они! – Экарши провел снова, и строчки проявились, словно из ниоткуда.
– Хочу, очень хочу! – возбужденно воскликнул я. – Как?!
Не помню, сколько я возился, но упорство проявил немалое. Очень уж тогда разочаровался. И даже не столько в друге, сколько в самой дружбе… Желание писать тайные заметки было таким сильным, что наконец и под моей рукой стала появляться тонкая сеточка…
Экарши был в восторге.
– Ты – маг! – сказал он. – Ты по ошибке родился в роду воинов. Это очевидно. Я попробую перевести тебя в город, в школу магов. Если ты постараешься, то вскоре нагонишь остальных, и со временем станешь достойным…
Я не хотел. И отказался, вымолив у Экарши обещание никому ничего не рассказывать. Он нехотя обещал, понимая, что мой клан так просто не сдастся.
В семье я был единственным сыном. Для отца остаться без наследника было смерти подобно. К тому же я был убежден в несправедливости мира, и мне было все равно, чем заниматься. Так зачем же расстраивать родных, когда «быть воином» и «быть магом» – одинаково бессмысленно?..
Я продолжил обучение в школе вождей, а потом, спустя десяток лет, наследовал власть в своей небольшой деревеньке.
Так бы и провел жизнь, вяло выполняя бессмысленный долг в бессмысленном мире, если бы не Экарши, который однажды прислал письмо:
«То, что я расскажу, не должны знать простые люди. Но ведь ты маг, хоть и не проявленный. Через двадцать пять лет открывается портал, ведущий на Вершину Мира. Он открывается раз в эпоху. Тот, кто войдет в него, определяет мир, в котором будут жить люди в следующую эпоху. Среди нас выбирается лучший. Самый чистый и достойный. Именно он через четверть века окажется на Вершине Мира, чтобы определить дальнейшую судьбу… Все, что он скажет – сбудется…»
Я бросил все и помчался в город, в школу магов. Я учился, как одержимый! Теперь у меня была цель!..
Но вскоре понял, что Экарши – хитрец. Он знал, что у меня нет ни малейшего шанса стать тем, кто войдет в портал. Маг, определяющий судьбу следующей эпохи, давно был избран. Мой старый наставник просто хотел вернуть «заблудившегося» мага. Наверное, он забыл про мои детские рассуждения. Или не придал им значения. Ведь для него это были всего лишь «типичные метания молодого мага». Да, став магом, я снова искал, снова пытался найти высшую справедливость и смысл, но и сейчас, спустя десятилетия, я вижу только одну высшую справедливость – мир без страданий. Мир красоты и безмятежности. А такой мир несовместим с разумом. Высшая справедливость – это мир без людей…
Когда я понял, что мне никогда не стать тем, кого пустят в портал, я решил туда прорваться. Любой ценой. Ведь я был не настоящим магом, и навыки воина очень пригодились: ведь даже самый могущественный маг становится беспомощным, когда меч отделяет его голову от туловища…
Вначале дело шло медленно, но теперь магов почти не осталось. Я поднял воинов, которым хотелось называться высшей кастой, а не быть вечно вторыми… Да, сейчас в мире нет даже спокойствия, не говоря уж о счастье, которого не было и раньше. Не знаю почему, но без магов вожди совсем распоясались и устраивают резню за резней, одна ужаснее другой. Но все это уже не важно. Потому что вскоре…
Да, я убивал друзей и учителей. Подло, из-за спины. Я забыл о долге и чести, совести и сострадании. Но все это оправдывается высшей целью. Скоро ничего не останется. И памяти о том, что я сделал – тоже. И этих мучений, которые разрывают меня уже столько лет…
Потому что я стою перед древней скалой, в которой раз в эпоху открывается портал на Вершину Мира… Следующей эпохи не будет. Ничего не будет…
Вокруг, в лесах – мои соратники. Чтобы ни один маг, еще оставшийся в живых, не прорвался и не помешал мне. А сам я неотлучно жду открытия портала… И чувствую, что он вот-вот откроется…
