Любовь Викторовна Лезина
Исчезнувшая Хюррем. Жизнь за жизнь

Книга 1

1

Сады и фонтаны остались позади, и за окном султанской кареты замелькали первые деревья. Уже очень скоро Хюррем поняла, что они углубляются всё дальше в лес. Сердце немного отпустило при мысли, что с каждой минутой она все ближе к своему сыну. Всё произошло так быстро. Неожиданное письмо появилось, словно гром среди ясного неба.

Слишком малы еще были ее сыновья для самостоятельной жизни вдали от матери. Лалла, ну что лала… воспитатели – те же слуги в конце концов, знает она, как ее дети могут своевольничать, но лишь бы с ними ничего не случилось. Чем мог захворать ее сынок? В письме ничего не написано толком, верно, тоже спешили отправить весть. Ох, рано она выпустила их из-под крыла, недаром мелькали тревожные мысли, и сновидения были нехорошие в последнее время.

Дворцовый астролог объяснил, конечно, дескать, будут зимы, будут и вёсны, да ещё про снега и дожди что-то говорил, но и про розы в саду. Сколько ни добивалась от него Хюррем конкретной информации, в ответ получила лишь обтекаемые фразы, мол, всё в тумане пока, а вот как солнце подойдёт к Козерогу, а луна выйдет из четвертого дома, так сразу и дым развеется.

– Госпожа моя, не желаете ли освежиться возле фонтана, что вскорости должен появиться у нас на пути?

Голос служанки, вывел Хюррем из глубокой задумчивости.

– Ах, нет, нам нужно сегодня успеть проехать как можно больше, не будем останавливаться!

– Как пожелаете, моя госпожа. Прошу прощения, но, кажется, наш кучер просит позволения что-то сказать вам.

И в самом деле, карета остановилась, Хюррем выглянула и обратилась к молодому человеку:

– В чем дело, почему мы остановились?

– О, великодушнейшая госпожа, я прошу вашего позволения напоить лошадей, дабы они помчались быстрее ветра, а через несколько часов мы сможем поменять их на других.

– Ну что же, только не мешкай.

Хюррем решила всё-таки освежиться у придорожного фонтанчика, помятуя, что путь неблизкий. Вода всегда доставляла ей радость, даже сейчас находясь в тревожных думах, Хюррем невольно вспомнила хаммам в своем дворце, где лучше всего было мыться неспеша, бездумно смотря на странные узоры мраморных плит, где чудились призрачные заросли, странные письмена и знаки.

– Госпожа моя…

Робкий голос девушки в очередной раз вывел Хюррем из задумчивости.

– Госпожа, позвольте предложить вам розовую воду для омовения вашего прекрасного лика, она так хороша после умывания и позволит вашей несравненной коже сохранить память о родниковой воде, дабы усталость и дорожное уныние не коснулись вашего благословенного…

– Э… хорошо, я поняла. Умойся и ты этим эликсиром.

Служанка открыла приятно пахнущий розовый флакон и побрызгала на своё лицо содержимым. В воздухе и правда разлился нежный аромат роз. Хюррем подождала по обыкновению, не появится ли на лице девушки какая-нибудь быстрая хворь. Убедившись в относительной безопасности средства, решила, что пара капель была бы кстати.

– Как тебя зовут? – спросила она после использования эликсира.

Ответить девушка не успела, так как вдруг подняла глаза и вскрикнула от ужаса. В этот же момент что-то заслонило свет для султанши, она почувствовала, что теряет равновесие и падает.

2

Резкий толчок, и Хюррем даже не поняла, как оказалась на земле, благо шлейф длинных юбок послужил смягчающим обстоятельством при падении. Рядом что-то барахталось, что-то, запутавшееся в вуали султанши и отчаянно завывающее. Хюррем с удивлением взирала на этот комок, из которого то и дело высовывались то лапа, то хвост. Вскоре стало понятно, что покушение на султаншу совершила не кто иная, как кошка, которая умудрилась сбить свою жертву с ног и присвоить-таки себе не только внушительный кусок вуалевой ткани, но и ярко сверкающую на солнце диадему.

Именно это украшение, по всей вероятности, стало причиной столь устрашающего прыжка. Выполненная султаном Сулейманом с такой любовью в новой технике шлифования, она сверкала на солнце, пробивающемся сквозь листву, словно зеркало. В последнее время падишах интересовался европейскими способами обработки металла. И украшение получилось изумительным по своей красоте. Матовая маслянистая поверхность голубой бирюзы, доставленная по специальному заказу из Ирана, контрастировала с яркими бликами золотых граней. Хюррем была в восторге от такого подарка, все новое питало ее живой ум, радовало сердце и согревало душу. Несмотря на столь варварское отношение к драгоценностям султанши, на сердце у Хюррем отлегло, а ведь как она испугалась.

– Госпожа! – бросилась служанка на помощь, – этот демон поранил вас?

– Моя причёска…

Всеобщими усилиями султанша была поднята с земли, девушка попыталась провести в порядок волосы Хюррем, но та отмахнулась:

– Позже, хатун.

Между тем кошка выпуталась, наконец, из объятий вуали и заметалась в поисках убежища. Она была необычной окраски, вся серая с рыжими и белыми пятнышками.

– Да откуда ты взялась на мою голову? – Хюррем никак не могла оправиться от шока.

– Госпожа моя, дозвольте предположить, что она, скорее всего, находилась на нижней ветке вот этого дерева, посмотрите какая развесистая крона у него.

И действительно, старая акация раскинула свои ветви настолько широко, что могла бы послужить прекрасным укрытием от дождя для доброй части девушек гарема. Одна из веток напоминала причудливо изогнутую руку и находилась прямо у них над головами.

– Однако, как же мы задержались, поспешим, где наша карета!

Выйдя на дорогу со своей свитой, состоящей из служанки и двух бостанджи, Хюррем растерянно остановилась. Пространство было пустым, кареты не было. Двое других охранников так же куда-то исчезли.

– Как странно… моя султанша, – растерялась и служанка, – ведь, насколько я помню, ручей протекает совсем рядом с дорогой, иначе Барыш ага не предложил бы....

– Госпожа! Здесь что-то не так! – встревожено обратился к ней один из двух оставшихся воинов, – давайте уйдем с дороги, сейчас мы на открытом пространстве!

Они едва успели сделать это, как вдалеке послышались какие-то звуки. Приглядевшись, уже можно было различить пыльное облако. Внезапно рядом раздался чей-то голос:

– Госпожа, госпожа!

В ужасе обернувшись, Хюррем увидела за ближайшим кустарником их кучера Барыша, а ещё чуть подальше и всех остальных, а также карету с лошадьми.

– Умоляю вас, не выходите на дорогу, – между тем проговорил Барыш ага, так же, как и они, вглядываясь в приближающееся облако, – не к добру это всё, лучше схорониться нам, пусть проедут, кто бы это ни был, ведь из охраны у нас лишь четыре человека, госпожа.

Внутренний голос подсказывал Хюррем то же самое.

– А если они увидят нас, что тогда?!

– Карету с лошадьми с дороги не видно, госпожа, я еле успел привязать лошадей и уже хотел бежать за вами, но тут вы сами догадались уйти с дороги.

– Как же ты понял, что кто-то едет?

– О, султанша, я мог бы и не заметить, но Аллах велик, он даровал мне умение слышать землю.

– Неужели возможно такое, что это значит?

– Я приложил ухо к самой дороге и понял, что кто-то ещё следует по ней.

Наконец появились те, от кого они прятались. Это была группа неизвестных всадников, Хюррем насчитала человек десять, одетые во всё чёрное, они явно торопились, их лица были закрыты до самых глаз. Невозможно было понять, чьи это люди, однако вооружены они были очень хорошо. Предводитель отряда ехал впереди и выделялся посадкой и движениями. Внезапно Хюррем поняла, что этого человека она уже видела. Мало того, общалась с ним, и недавно. Но больше вспомнить ничего не удалось. Пораженная, она не знала, что и думать. Но всему свое время, решила она, и воспоминаниям тоже.

– Кажется, проехали, султанша, – доложил один из охранников, отправившийся удостовериться, что дорога свободна.

– Будем надеяться, что это не разбойники, – вздохнула Хюррем.

Карета с лошадьми была вывезена на дорогу, и они смогли продолжить путь. Через некоторое время девушка спохватилась.

– Моя госпожа, ведь мы забыли о вашей прекрасной диадеме, она так и осталась у фонтана!

– Ах, оставь, мы потеряли так много времени. Кстати, ты мне так и не сказала, как тебя зовут, и почему я раньше тебя не видела.

– Мерием, госпожа моя, простите меня. Я не удостаивалась чести прислуживать вам. Правда, два раза Сюмбюль ага доверил мне рассказать сказку шехзаде Джихангиру, и маленький господин говорил, что ему было весело, да продлит Аллах прекрасные дни его прекрасной жизни!

– Как же тебя отправили со мной, раз ты новенькая?

– Ах, госпожа, такая вышла история, сегодня с утра многие калфы измучились резями…

– Отчего же? О, Аллах…

– Кажется, можжевеловый пекмез, что они отведали, был порченый.

– Как же это, Шекер ага как допустил?

– Ах, госпожа, Шекер и не знал того, он ведь бегал на рынок, и его заменял помощник Ахмед ага, тот, который любит иной раз вздремнуть на ходу. Увы, так все и случилось.

– Что же наш Шекер спозаранку на рынке искал?

– Моя великолепнейшая госпожа, вы изволили пожелать отведать ваших любимых перепелочек с гранатовым сиропом…

– С каких пор во дворце не держат запас перепелок иль гранатов для меня?!

– Что вы, всегда свежайшие имеются, но Шекер ага хотел разнообразить ваш благословенный стол, моя всемилостивейшая госпожа. Загорелось ему раздобыть особый сорт черешни для нового соуса к перепелочкам. Никому, говорит, не доверю этого, сам хочу для госпожи все сделать. Так и получилось, что я с вами, госпожа. Аллах любит меня, доверил мне заботы о вас! Я не подведу, всегда рядом буду!

–Ну, Шекер, ну, затейник…

Хюррем засыпала, за окном кареты алело уставшее солнце. Её обостренная интуиция шепнула, что надо бы поразмыслить… но о чем… она слишком устала… а карета мчалась все дальше и дальше, оставляя позади серую ленту дороги ....

3

Ехали быстро, нигде не останавливаясь, ведь до Коньи путь неблизкий. Хюррем то спала, то уносилась мыслями к своим детям. Как там ее сын, достаточно ли опытные лекари около него? А Баязед в Кютахье не заболел ли так же, как его брат? Что сейчас делает Мехмед, как его приняли в Манисе? Не плачет ли малыш Джихангир без неё… По крайней мере, Михримах рядом с младшим братом, как хорошо, что у неё есть такая дочка, на которую всегда можно положиться.

Вспомнилось её рождение, как тогда она не хотела этого ребенка, в голове все помутилось после родов. Ведь все вокруг злорадствовали, судачили на каждом углу, ей бы успокоиться и не обращать внимание. Вот сейчас она бы по-другому себя повела, но тогда Хюррем была не в состоянии взять себя в руки. Оставалось со страхом ждать повелителя из похода на Родос, а он и ушел на войну, не взглянув на нее, казалось, что этот ребенок её приговор, не было у Хюррем тогда надежды на любовь и заботу Сулеймана.

А Сулейман растаял, лишь увидев дочь впервые, вернувшись с войны. Вот уж дивилась тогда Хюррем. Ну, кто бы мог ожидать такого! А эта маленькая фея с самого начала одним взмахом своих ресничек могла добиться от падишаха всего мира того, чего ни султанские сёстры, ни жена, никто больше добиться не мог. Он ради одной ее улыбки был готов на все, и в огонь, и в воду. А Хюррем не сразу это поняла, но в последние годы это уже стало очевидным. Михримах же при всем своем влиянии на падишаха оставалась в первую очередь маминой дочкой в лучшем смысле этого слова. Она незаметно стала для Хюррем той поддержкой, той силой, которую и не ждала хасеки в борьбе со своими врагами.

С Михримах мысли перескочили на Селима. Малыш с золотыми волосами вздумал родиться во время свадебной недели. Всегда он был спокойным мальчиком, вдумчивым, однако с Баязедом они могли знатно набедокурить. Хюррем видела, что сыновья, словно вода и камень. Один настаивает на своем, и в сторону его не свернешь, другой рассматривает варианты и знает, с кем и как себя вести, ах, хитрец. Насколько разные дети у одних родителей, просто диву даёшься…

Размышления прервались, так как карета остановилась. Выглянув в окно, Мерием хатун доложила, что они прибыли к месту ночлега. Караван-сарай по пути следования кареты был уже не первый, ведь близ Стамбула их всегда встречалось достаточно. Этот больше напоминал крепость с высокими мощными стенами и толстыми окованными железом воротами. Было решено облачиться в самую глухую паранджу, дабы не привлекать ненужного внимания. Самое главное, им требовались свежие лошади, чтобы с утра продолжать путь.

Оказавшись, наконец, в опочивальне, Хюррем распорядилась запрягать с первой зарёй, отказалась от сладостей, доставленных из местной чайханы и, уже не обращая внимания ни на что более, провалилась в сон. Утром всё было готово для отъезда, и они, не мешкая, отправились дальше.

– Госпожа, как вы себя чувствуете? Не хотите ли воспользоваться маслом кардамона, оно прекрасно помогает в дороге, придает бодрости и избавляет от тошноты, освежает, – прощебетала Мерием, когда даже легкий встречный ветерок, пробивающийся сквозь колышащиеся бархатные занавески, перестал спасать от полуденного зноя.

– Ах, вот как? Не слишком ли резкий запах у него?

– О, на этот случай можно использовать более нежное средство, ромашковая эссенция, она не должна раздражать ваше изысканное обоняние, и при этом поддержит силы в дальней дороге. Это для самой чувствительной и тонкой госпожи!

– Можно попробовать.

Мерием с готовностью вытащила откуда-то из-под сиденья внушительного вида деревянный ларец. Хюррем с интересом рассматривала бесчисленное множество всевозможных мешочков, пузырьков и каких-то ещё непонятных мелочей.

– Великий Аллах, неужто ты занимаешься врачеванием, Мерием хатун?

– Нет, госпожа, это просто небольшой дорожный набор, который я успела прихватить с собой, когда спешно собиралась в дорогу. Все эти средства служат для женской красоты и радости.

– Но их так много, словно мы в лавке благовоний, неужели они все необходимы?

– Прекраснейшая госпожа моя, я надеюсь, что хотя бы некоторые из них придутся вам по вкусу. Ведь для женщины, столь изысканной, как наша наипрекраснейшая хасеки, так важно своевременное умасливание, освежение, расслабление… конечно, большая часть осталась в моём сундуке в гареме, ах, как жаль…

– Большая часть… то есть это, значит, меньшая. Однако, всем этим можно умасливаться целый месяц с головы до ног и ещё останется!

– Светлейшая госпожа моя, я себе не прощу, если вы будете хоть в чем-то нуждаться.

В этот момент карета в очередной раз остановилась и женщины переглянулись. Снаружи слышался шум. И эти звуки очень не понравились Хюррем, там был скрежет металла, звук падающих тел и стоны… Холодок пробежал по коже, несмотря на яркое солнце.

– Что это? Что происходит....

– Прошу вас, госпожа, не выглядывайте, вы слышите, как будто… как страшно… спаси нас Аллах…

–Тише, Мерием!

После нескольких томительных минут установилась тишина ещё более страшная. Внезапно прямо за занавеской раздался незнакомый мужской голос, грубый и резкий:

– Выходите из кареты!

4

Хюррем достала свой кинжал, а Мерием держала наготове свёрнутый в трубочку коврик для ног, готовая сражаться до последнего.

– Мы не причиним вам вреда, выходите!

– Султанша, позвольте я первая.

Мерием с ковриком, а вслед за ней и Хюррем вышли из кареты. Их глазам предстала страшная картина. Охрана была вся убита, кучер стоял поодаль с приставленной к горлу саблей. А вокруг находилось не меньше пятидесяти человек, вооружённых и следящих за каждым их движением.

Из толпы разбойников вышел, по-видимому, их главарь и обратился к женщинам:

– Вы можете не бояться за свои жизни. Но вам придется расстаться со своим кинжалом, госпожа.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – Хюррем старалась, чтобы голос не дрожал.

– Мы отвезем вас в безопасное место, вам ничто не грозит. Это все, что я могу сказать вам сейчас, госпожа. Вам следует отдать кинжал сейчас же.

– Нет, это вам следует знать, на кого вы напали. Я Хюррем султан, жена султана Сулеймана! Вам всем грозит смертная казнь за моё похищение!

– Госпожа, нам это известно. Итак, ваш кинжал!

– Я еду к шехзаде, вы не понимаете, отпустите нас!

– Забудьте о шехзаде! Последний раз повторяю, кинжал, иначе мы начнем убивать ваших слуг, они не представляют для нас ценности!

В этот момент произошло сразу два события. Предводитель сделал решительный шаг в сторону султанши, но внезапно у нее из-под ног что-то выпрыгнуло и вцепилось в его протянутую руку. Ошеломленный мужчина никак не ожидал такого нападения, он яростно затряс своей рукой, пытаясь избавиться от кошки, а это была именно она. Наконец он догадался вытащить кинжал, но в это время маленькая бестия расцепила свои зубки и со скоростью звука скрылась за шторками кареты.

– Ах, шайтан! Ваша кошка совсем дикая!

От всех этих происшествий голова у Хюррем закружилась, и кинжал выпал из рук. Главарь отряда тут же подобрал его и спрятал в одежде. Затем он сказал:

– Госпожа, вы поедете в своей карете. Вам завяжут глаза и руки. Помните, что любое ваше сопротивление будет иметь страшные последствия!

Они ехали уже много дней, Хюррем потеряла им счет. Остановки были нечастые, ночевали они всегда в безлюдных местах, чаще всего в глубине леса. Для женщин собирали небольшой дорожный шатер. Кормили их с Мерием сытно и достаточно, жестокости не было. Но, как только она пыталась заговорить, ей завязывали рот. Глаза тоже всегда были завязаны, так же, как и руки. Лишь для еды, личной гигиены и нужды они освобождались от своих пут. Однако, в такие моменты охранников становилось больше в два раза, хоть и в отдалении. Пару раз Хюррем казалось, что она видит в где-то вдалеке среди воинов их кучера Барыша агу. Однако, Мерием считала, что его тоже убили.

Кошка, как ни странно, все это время ехала с ними. Иногда она сидела около Хюррем, но чаще проводила время в багажном отделении. Как только кто-либо из воинов заглядывал в карету, она начинала грозно рычать. Хюррем заявила главарю, что это ее кошка, и что ее трогать нельзя. Присутствие этого животного было неожиданно, однако хоть немного успокаивало. Хюррем была очень подавлена, и Мерием изо всех сил пыталась её приободрить.

– Мой шехзаде, – повторяла султанша, – что с ним, как же быть....

– Давайте наберемся терпения, моя госпожа, они сказали, что не убьют вас, когда-нибудь закончится эта бесконечная дорога!

– Куда же они везут нас, я уже потеряла счёт дням, всё смешалось.

– Госпожа, кажется, дней десять прошло.

– И в какую же сторону, хоть бы знать, в какой части империи мы находимся!

– Светлейшая султанша, что это за люди, наши похитители, откуда они знают о вас?

– Не пойму, но у них всё было просчитано. Это не случайные разбойники. Больше похожи на обученных воинов, они слушаются приказов своего главаря беспрекословно, дисциплинированные, почти не разговаривают.

Хюррем вспомнилось другое нападение в лесу на её карету, которое произошло много лет назад, когда Михримах была ещё маленькая. Тогда банда головорезов имела целью не ограбить, а именно убить её. Всё было подстроено валиде, матерью Сулеймана. Она чужими руками пыталась устранить невестку. Сколько помнила себя Хюррем во дворце, всегда она находилась в состоянии войны. Вначале это была оборонительная позиция. Она только и успевала следить, с какой стороны будет очередной удар. И это научило её наносить удары самой, заблаговременно, не торопясь, и оставаясь при этом в стороне.

Сейчас, оглядываясь назад, она уже понимала, как глупо вела себя поначалу, но не было с ней рядом мудрого учителя, лишь время и собственный горький опыт. Тогда, много лет назад, ей на помощь пришла сама хазнедар султанского гарема, отправив надежного человека с отрядом встать на защиту любимой наложницы падишаха. Примчался Сулейман, искал ее по всему лесу, и нашел ведь, когда уже все думали, что она пропала бесследно. Но кто сейчас спасет ее?

Карета остановилась, и послышался голос предводителя:

– Мы прибыли!

5

Их вывели из кареты с завязанными глазами, как обычно. Освободили от повязки, когда они оказались во дворе, окруженном заросшим садом. Перед ними была дверь внушительного размера в дом, а скорее даже в крепость. Строение было огромным и производило странное смешанное впечатление. Стены, высокие, выложенные из белого камня, местами заросли дикорастущим виноградом вперемежку с вьющимися розами и разноцветными пышными бугенвиллиями. Было ощущение, что этот дом и сад плавно переходят один в другой. Настолько сильно здесь все заросло.

Весь багаж султанши уже стоял рядом, а разноцветная кошка выглядывала из самого большого баула, разлегшись внутри на шелковых лентах. Судя по растрепанному виду огромного тюка можно было предположить, что он уже не раз служил опочивальней для наглой пушистой девицы. Мерием давно заподозрила ее в присвоении бесценных шелковых тканей из Бурсы и нежнейших кружев, доставленных для хасеки из французских монастырей. Во время ночлега в дорожном шатре, что собирали для них воины, кошка всегда сопровождала их, а потом исчезала.

– Моя госпожа, клянусь Аллахом, она спит в нашей карете, – уверяла Мерьем безучастную ко всему Хюррем.

– Что ж с того… А возможно, что она охотится в лесу, – ответствовала султанша, желая немного отвлечься от мрачных мыслей.

– Моя добрейшая госпожа, – у нее слишком холеный и изнеженный вид. Да и хитра она не в меру. Уже в первую-то встречу у фонтана проявила свои порочные наклонности. И откуда только появилась она, значит, успела там же и залезть к нам багаж. Ах, шелка, ах, кружева, никакой добродетели и уважения с ее стороны!

– То исчезает, то появляется, бродит сама по себе. Такая свободная и таинственная… Пусть у нее будет имя. Гизем – тайна. Назову ее Гизем.

– Как будет угодно милостивой госпоже!

Глаза постепенно привыкали к ярко бьющим лучам дневного солнца. Предводитель отправился вглубь зарослей по какой-то еле заметной тропинке, а Хюррем, Мерием и несколько охранников остались ждать его возвращения посреди двора.

Привыкшая к строгой геометрии и упорядоченности султанских садов, предметом неустанных забот армии садовников, Хюррем в изумлении взирала на это хаотичное нагромождение всевозможных видов средиземноморской флоры. Гранатовые и айвовые деревья соседствовали здесь с олеандровыми кустарниками и зарослями камписа, чьи яркие цветы, словно длинные пиалы свешивались до самой травы. Колючие опунции терялись в зарослях вереска, разросшегося безнаказанно и вытесняющего постепенно солнечные бархатцы и горделивые маки, посаженные здесь когда-то специально.

Предводитель появился из-за деревьев также внезапно, как и исчез. Он вел за собой женщину, с ног до головы закутанную в льняную ткань, более всего напоминающую бурко, очень распространенную у женщин в турецких провинциях. Виднелись только глаза, покрытые сетью морщин, они цепко пробежались по вновь прибывшим и остановились на пушистом сером хвосте, нагло помахивающем из багажа.

– Хатун, ты все поняла.

Женщина кивнула. Главарь распорядился доставить багаж в дом, двери которого уже открывала эта женщина. После чего все мужчины ушли, а Хюррем со служанкой оказались внутри.

– Кто ты? – сразу же требовательно спросила Хюррем, убедившись, что любители завязывать ей рот удалились.

– Периде мое имя, госпожа.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, султанша.

– Даже так! Значит, и ты не боишься казни!?

– На все воля Аллаха.

– Для чего мы здесь? Я ехала к своему сыну, он в опасности!

– Забудьте о шехзаде, госпожа.

– Да что же это! Кто вы все такие? Зачем я вам? Что вы хотите от меня?

– Госпожа, я могу сказать лишь то, что сказала. Вы будете находиться в этом доме до тех пор, пока не поступят другие распоряжения нашего господина. Вокруг дома очень хорошая охрана, а дальше огромный дикий лес. Прошу вас, располагайтесь. Еда и напитки уже ждут вас. Я приду ближе к вечеру.

Сказав все это, женщина поклонилась не слишком низко и направилась к выходу.

– Постой! Распоряжения? Но откуда? Кто он? Кто ваш господин!?

Ответом послужило молчание и звук закрывающейся на замок двери.