Последнее лето – Лидия Милле

Уф! Меня словно пыльным мешком по голове ударили. Ничто – НИЧТО – ни аннотация, ни отзывы на обложке, ни название книги и ни её оформление (которое, вообще, не имеет особого отношения к основному содержанию) не смогли меня подготовить к тому, с чем я столкнулась. Нет, там шла речь про «Повелителя мух» и «антиутопию», но я почему-то восприняла это как маркетинговые заигрывания. Наверное, потому что обложка такая лёгкая и позитивная. Только вот сама книга – полная противоположность.Это поразительно реалистичная, даже при наличии явных условностей и гротеска, антиутопичная саркастичная картина социального апокалипсиса. В ней есть элементы, граничащие то ли с идиотизмом, то ли с магическим реализмом, но они совсем не портят её и не ставят под сомнение сказанное ею, а наоборот, превращают её в ещё более зловещее высказывание о будущем.Природная катастрофа, начавшаяся обычным штормом, перерастает в глобальный катаклизм. В фокусе – группа людей, пытающихся спастись. Сначала от природы, потом от болезней, потом от бандитов, потом от самих себя. Взрослые, привыкшие решать свои проблемы таблеткой, бутылкой и дорожкой кокаина, ни физически, ни психологически «не вывозят». Вопросы выживания ложатся на плечи подростков (детей тех самых взрослых) и маргинальных антисоциальных элементов, приблудившихся по сюжету.В оригинале книга называется «Детская библия» – именно её на протяжении истории читает младший брат главной героини, трогательный малыш, который «устами младенца» озвучивает больше половины истин, заключённых в страницах этого романа. Словно Ной, он спасает животных от потопа. Словно Иисус, он готов пожертвовать собой ради других. А библию он не просто читает, он её «расшифровывает». И приходит к выводу, что Отец – это природа, Сын – это наука, а Святой дух – это искусство. А люди живут вечно – в кометах и звёздах, летая атомами вокруг земли, которая обязательно возродится, даже если в это последнее лето и наступит тот самый конец света.

В оригинале произведение называется «Детская Библия». Наверное, чтобы получить от произведения более глубокое удовлетворение , стоит перед ним прочитать Библию, чтобы можно было проводить сюжетные параллели. Язык самый обычный, персонажи какие-то слишком выдуманные и ненастоящие. Вроде бы герой говорит, как ребёнок, а спустя всего страницу уже слишком взрослые рассуждения. Если была задумка провести параллели между книгами и сюжетами, возможно, она удалась. Как самостоятельное произведение слишком сумбурное, заполненное урывками, обрывками фраз, действий и поступков. Сюжет так вообще к концу становится непонятен. Зато лауреат Национальной премии. 

Прощальным костром догорает эпоха,

И мы наблюдаем за тенью и светом.Америка, условно наши дни. Дюжина детей проводит лето с родителями в арендованном особняке на берегу океана. Взрослые когда-то вместе учились в колледже, после окончания которого жизнь изрядно разбросала их, сегодня все они состоявшиеся представители среднего класса. То есть, речь не о дружбе, пронесенной через года, скорее о мероприятии по типу встречи одноклассников, только протяженностью не в один вечер, а в целое лето. Этот последний совместный отпуск все они воспринимают как возможность в последний раз потусить, заодно познакомив и сведя детей – связей, которые в будущем могут оказаться полезными, слишком много не бывает.Пока все относительно логично, настораживает длительность отпуска, но кто-то из родителей университетские преподаватели с длительным отпуском, кто-то представитель творческой профессии, некоторые работают на удаленке. Лишь пара-тройка пап приезжает на уик-энд. Подлинной общности после всех этих лет врозь между ними нет, отчасти потому обильной смазкой выступает алкоголь и прочие стимуляторы, отчего поведение старшего поколения выглядит не особенно симпатичным и довольно деструктивным. Но если инфантилизм родителей по крайней мере объясним, то презрение и ненависть, питаемые к ним детьми, совершенно непонятны.То есть да, мы привыкли, что в современном культурном пространстве главная злодейка мать, главный источник травмирующих переживаний отец, а любить родителей, питать к ним уважение, привязанность, нежность откровенно не комильфо. Но та лютая злоба, которую героиня-рассказчица и ее новообретенные приятели питают к своим взрослым, в начале чтения обескураживает. Доходит до того, что обособившись от них на мансардном этаже, разновозрастная и разношерстная компания детей затевает подобие социальной игры, суть которой – мы их не знаем и знать не хотим, эти люди просто какие-то люди, ничьи родители. Еще раз. чтобы понятно, в этом пространстве «Мишин папа» или «Машина мама» не могут прозвучать, потому что дети дистанцируются от них всеми возможными и невозможными способами.Интересно, что когда во время пикника на побережье, куда младшие отправляются с куском брезента из сарая, но встречают на облюбованном месте компанию настоящих богачей на дорогой яхте с фирменными палатками – тех родителей и их дружбу с собственными детьми они воспринимают вполне адекватно и уважительно. Хотя богачи трезвы, в отличии от собственных, может причина в этом. Впрочем, рассказчица Ева и ее друзья сами не отличаются пуританством. Тем не менее, не сделать напоследок гадость этим милым людям выше сил наших героев, и ты уже думаешь: ну, и когда они начнут жрать друг друга в стиле «Повелителя мух»?"И ты ошибаешься, потому что беда приходит извне. На берег надвигается ураган, под натиском которого особняк внезапно оказывается не прочнее домика из веток и туалетной бумаги, построенного одним из неразумных поросят. Всего-то и случается, что шквальный ветер и аномальное количество осадков, провоцирующее наводнение, но крыша тут же дает течь, а в стенах образуются дыры, подвал и первый этаж затоплены. Родители продолжают квасить, а дети, погрузив спасенных в соседнем леске животных на семейные авто, покидают дом. Да-да, такая себе аллюзия на всемирный потоп и Ноя. А поскольку направляются они туда. не знаю куда, то очень скоро попадают в большие неприятности.Лидия Милле усиленно педалирует библейские ассоциации. сваливая в одну кучу Ветхий завет (глад, мор, небесная кара для неправедных) с Евангелием (рождение младенца в овине, волхвы, распятие), она даже назвала свой роман соответствующим образом, чтобы уж не оставить сомнений, в оригинале это A Children’s Bible («Детская Библия»). Однако не рассчитывайте найти здесь сходства с Нарнией, если повесть на что и похожа. то скорее на «Дорогу» Кормака Маккарти. Если вы любитель апокалиптики, вам зайдет. А если к тому же продолжаете во всех своих несчастьях винить родителей, получите полное удовольствие.Откровенно говоря, пафос «Последнего лета», смешавшего под своей обложкой библейскую мифологию с альтруизмом пиявки прудовой меня не то, чтобы впечатлил. Вместе с мыслью о том, что неплохо бы перед лицом грядущих катастроф, ожидающих человечество, собраться где-нибудь на охраняемом участке, окруженном вдобавок по периметру забором с колючей проволокой под напряжением и минным полем между внутренним и внешним кольцами ограждений. И построить там чудесную утопию для ограниченного числа пользователей, обеспеченную родительскими финансами. Ах да. родители, хорошо бы, чтобы однажды просто исчезли.Но вполне возможно. что это я недостаточно хороша и чересчур ограниченна для чудесной доброй книжки, рассказывающей, как нам обустроить мир (Дивный новый).