Пан – Кнут Гамсун

Есть такой норвежский писатель Кнут Гамсун. Вернее был, потому что он уже умер. Но перед тем как умереть он успел написать несколько хороших книг, в которых создал красивые образы страдающих мужчин. Конечно, в книгах есть и другие образы, тоже интересные и хорошие, но именно от мужских образов его книги особенно притягательны.Как ни парадоксально, страдание облагораживает человека. Даже если этот человек не очень умён, не очень талантлив и даже не очень хорош внешностью, но страдает красиво – то в его облике возникает печать благородства и аристократичности, он становится интересен. А бывает наоборот, бывает и умён, и симпатичен, и талантлив, но при этом такой счастливый идиот, что смотреть противно. И книги так же: интересны описывывающие страдания, а не счастье. Потому что счастье, как писал классик, у всех одинаковое, а страдает каждый по своему. Хотя часто может быть именно описания счастья, знания о том, что оно вообще возможно в этом мире, пусть не непрерывное и ненадёжное, неприрывное и надёжное невозможно, но пусть хоть мгновение – вот об этом может быть нужно прежде всего писать. Но пишут о страданиях. Может быть оттого, что когда есть счастье, никакой потребности писать нет, а для того, чтобы писать, всё-таки должна быть внутренняя потребность, внутряняя боль. Иначе зачем же писать? У Гамсуна эта потребность была, и реализовывал он её красиво. Иногда его сравнивают с Достоевским, который тоже по части страданий был прекрасен.И вот у писателя Гамсуна есть книга «Пан». Главный герой – страдающий мужчина. И страдает он, конечно, из-за любви к юной девушке. В книге много рефлексии, много переживаний природы, но стержень, вокруг которого всё это вращается, вокруг которого построен весь текст – это борьба двух гордынь. Ничто не разделяет героев, между ними нет никаких препятствий. В начале повествования они даже счастливы друг другом. Но потом из девушки начинает выпирать гордыня, она делается то холодна, то отстранённа, вычудит то одну странность, то другую. И герой отвечает ей тем же: жестокой, убийственной гордыней. Причём жестокой и убийственной в прямом смысле: из-за этой гордыни страдают и погибают сторонние люди. И не только сторонние: для героя его гордыня оказывается самоубийственной.Этот сюжет мне удивителен. Ведь ничего, ничего не мешает героям, никаких внешних непреодолимых препятствий: войны, обязательств перед другими людьми, даже денежных проблем – ничего подобного между ними нет. Между ними только они сами. Но и одного этого оказывается достаточно для трагической развязки.Я бы назвал этот сюжет фантастичным, так мне он странен. К сожалению, он не фантастичен. Так действительно бывает в жизни и у каждого, вероятно, найдётся пример такого сюжета. Скажем, история про приятеля, который влюбляется в свою однокурсницу. И всё у них сначала хорошо: и цветы, и прогулки, и поцелуи. А потом они съезжаются начинают жить вместе и тут почему-то каждый решает показать свою значимость, начинаются ссоры из-за мелочей, из-за пустяков, они ссорятся, мирятся, потом разъезжаются, мучают друг друга звонками, смс-сообщениями, встречаются с другими, потом понимают, что так невозможно, съезжаются снова и так по кругу, пока наконец намучив друг друга не растаются окончательно. И ведь каждый из них любит другого и каждый это осозаёт и говорит об этом друзьям. Но со своей половинкой почему-то вот иглы гордыни чередуются редкими цветами настоящих чувств.

Пусть подобная история не по-книжному яркая, невычерченная и вероятнее всего не столь трагичная. Но накала, страстей и нервов в ней ничуть не меньше.

Вот сижу я щас(знаю, что сейчас, но сижу уже над рецензией не первый день) и пытаюсь вникнуть, понять и осознать, а что, собственно говоря, такое я только что прочитал?! По ощущениям это роман про школьников. И никак у меня не воспринимается лейтенант 30 лет(офицер!), а не мальчик-переросток с острым весенним обострением, и 20-летняя вертихвостка с манией великолепия, причём оба с девиантным поведением, как достойные главных ролей герои.

Автор раз за разом показывает их ограниченность и скудоумие. И если поведение девушки можно попробовать списать на привлечение к себе всеобщего внимания и заигрывание с героем, то вот сам герой невероятно меня выбесил. Было ощущение, что передо мной натуральный подросток пубертатного периода. Пацан бегает между двумя девчонками, устраивает пьяные дебоши и хулиганит, причём по-крупному. И к чему это приводит? Правильно, к трагическому случаю и даже гибели человека. А всё почему? Потому что голова! Что – голова? Без мозгов!

И вообще, а что у них там, на дальнем Севере, с моралью? У меня были ощущения, что границы нравственности размыты. Например, много непонятных ситуаций, особенно вначале, когда герои по ночам не спят. Так и не понятно мне осталось, а наш герой спал только с одной или с двумя? При этом ни слова пошлости, только красивые описания природы от автора. Да, тут он молодец. Даже сцены охоты не выглядят вульгарно, в отличии от охотника. Наш герой-охотник молодец только в том, что стрелял для добычи себе пропитания. Правда, были и исключения, что я вообще не одобряю. А про случай с собакой лучше вообще умолчать, ведь это уронило героя в моих глазах. И дело даже не в самом акте глупого поступка, а в том, как герой это делает и ради чего. Бесчеловечный эгоизм.

Автор делает попытку в самом конце, в дополнительной главе, реабилитации героя. Раскрываются его внутренние переживания, герой показан уже глазами другого человека. И снова он ведёт себя вызывающе, хотя на фоне нового героя-рассказчика становится сугубо положительным типом. Но лично у меня его гибель вызвала лишь чувство недоумения, как и вся книга в целом.

Всё ниженаписанное – безапелляционный спойлер. Если по какой-то странной для меня причине Вы хотите прочитать роман «Пан», не читайте эту рецензию. Возникает лёгкое ощущение, что Гамсун хотел побесить своего читателя, ну, по крайней мере, сделал для этого он очень много. Роман начинается с того, что главный герой (имя его мы узнаём ближе к концу романа) и хроникёр по совместительству рассказывает о своей отшельнической жизни в охотничьей хижине, жизни с природой, псом Эзопом, рассветами и закатами. Эдакая пастораль…, но. Чуть ли не в первом же предложении, Глан (а именно так зовут главного героя) сообщает, что позже он убил своего пса Эзопа. Не объясняя ничего, просто убил, мол, об этом позже. И это убиение невинной твари тяготело надо мной во всё время чтения. Зачем ты об этом рассказываешь в начале романа? Я хотел реабилитировать для себя Гамсуна. «Мистерии» – мощная вещь, подпорченная для меня «Голодом» и спойлерской справкой о том, что нобелевский лауреат в конце своей жизни принял фашизм, был он уже слабослышащим и ему просто навтирали. Настолько принял, что даже встречался с Гитлером (правды ради, надо сказать, что после этой встречи Гитлер стал бардовым от ярости и сорвался на своём окружении). Норвегия отказалась от своего нобелевского лауреата, остаток своей жизни великий норвежский писатель доживал в доме престарелых, изолированный от Норвегии и людей. В Норвегии, если не ошибаюсь, его книги начали переиздавать только в конце 50-ых. И вот – из «Пана» я вывел «фашизм» Гамсуна. Гамсун здесь напоминает незлобивого подростка, корчащего из себя плохого – для того, чтобы на него обратили внимание. И именно за такую «подростковость» Гамсун принял фашизм. Если бы Гамсун написал только «Мистерии», он стал бы для меня одним из величайших писателей. Но не тут-то было…По сюжету лейтенант-затворник-охотник (и ветеран войны, если я правильно понял), писаный красавец и сердцеед Глан влюбляется в шестнадцатилетнюю кокотку Эдварду, которая ест ему мозг. А он – ей. Попутно персонажи совершают разной мерзости глупости, которые по здравому размышлению ни объяснить, ни понять невозможно: Глан простреливает себе ногу; Глан закладывает порох в скалу, чтобы при отплытии Эдварды с бароном взорвать скалу, огромный камень бултыхнётся в воду и будет прикольно; отец Эдварды пользуясь заложенной Гланом взрывчаткой изощрённо убивает Еву – любовницу Глана; отец Эдварды поджигает хижину Глана; Эдварда просит перед тем как Глан навсегда уедет оставить ей Эзопа, Глан убивает (чеховское ружьё в последнем акте!) своего пса и подбрасывает чужими руками труп Эзопа Эдварде… И такое немотивированное мракобесие происходит на протяжении всего романа. Эдварда же гадит по мелочам: загоняет шпильки презрения под ногти впечатлительного Глана, игнорирует, волнует, раздражает, издевается.И это ещё не всё. Сонм безрассудных персонажей дополняется вставной новеллой «Смерть Глана», где появляется новый хроникёр. Хроникёр этот презирает Глана, где-то завидует, где-то раздражается. И опять – абсолютно немотивированное. Именно в «Смерти Глана» Глан становится адекватным. Просто живёт, переживает и не может пережить своё прошлое. Глан незлобно провоцирует хроникёра и тот его убивает. Просто так – несчастный случай на охоте.Ложка мёда в бочку дёгтя. Миф играет. Название выстреливает. Греческий миф, средневековые легенды, скандинавский эпос – прямо не упомянутые в тексте – действуют через события в книге и реплики персонажей. Это не вытягивает роман, даже наоборот – на контрасте служит приговором книге. И это единственно интересное и единственно доступное мне развлечение во время чтения этой книги – выуживать из «Пана» миф.Что это вообще такое? Нет, правда? Безумным и странным книгам «Голод» и «Пан» современники писателя рукоплещут, а мощный роман «Мистерии» оплёвывают? Почему всё наоборот? И «Пана» они называют «один из лучших лирических романов…»? Где правда, брат?