Кимберли Тру
Свадьба или скандал?

Глава 2

Вопреки ожиданиям дочери, Досточтимый не собирался сидеть в темной комнате целый день. Его очень мучила сильная боль в груди, и болела голова, но он не собирался лежать в постели. По крайней мере, сегодня. Он подождет, пока Хлоя не встретит их гостя.

У его дочери была работа, и у него тоже. Даже если его дети не знали об этом.

Прикрыв глаза от палящего калифорнийского солнца, он вышел во внутренний двор и уселся напротив женщины, которую, казалось, он когда-то любил, – Клэр Харпер. Десять лет назад она ушла от него, забрав с собой их дочь. Теперь она приехала в «Разбойничью бухту» на свадьбу Джеффа, но прошло уже два месяца, а она еще оставалась здесь, черт возьми. Харпер пригласил ее на ланч, чтобы выяснить, чего она хочет.

– Клэр, ты не стареешь, – сказал он.

Она улыбнулась в ответ на его комплимент, но никаких морщинок не образовалось вокруг ее глаз и губ. Лоб ее был очень гладким, как никогда. Так вот куда ушли деньги, которые он ей присылал.

Он вспомнил тело Анджелы, которую сейчас любил. Харпер предпочитал иметь дело с реальными женщинами, с морщинками и изъянами. С теми женщинами, которые могли принять и его недостатки.

Сейчас ему надо было разобраться с Клэр, чтобы вернуть назад Анджелу.

– И ты тоже… – Клэр внимательно посмотрела на него, – выглядишь здоровым.

Он не был здоров. Однако сейчас ему было гораздо лучше, чем тогда, когда он жил с Клэр.

– Я в восторге от этих мест. Или все это сделал сын? – Клэр направилась к ресторану.

Они уселись под навесом, откуда было хорошо видно прекрасное здание из дерева и стекла, напоминающее пиратский корабль. Это был архитектурный шедевр, фотографии которого, несомненно, долго будут украшать страницы журналов.

– Парень прекрасно выполнил свою работу. Я им горжусь.

Официант принес тарелку с пастой и поставил ее перед Клэр.

– Я заранее заказала себе завтрак. Не была уверена, что ты появишься, – сказала она.

– Я здесь, Клэр. Это мой дом.

Официант нервничал, стоя перед ним.

– Простите, что прерываю вас. Вы желаете что-нибудь, мистер Харпер?

– Стакан воды, пожалуй. Спасибо.

– Стакан воды? Ты не закажешь себе виски или стейк? – Подцепив вилкой спагетти, она направила ее себе в рот. Вдруг лицо ее исказилось. Лоб хотел наморщиться, но не смог. – Соус ужасный.

– Не может быть. Наш шеф-повар – самый лучший повар на побережье.

Клэр осторожно лизнула соус.

– Он испорчен! – воскликнула она, вытирая салфеткой рот.

Удовлетворенная улыбка появилась на губах Харпера, потому что он знал, что сделала Мишель. Боже, как он любил свою невестку!

– Я не буду это есть. – Женщина отодвинула тарелку.

Взяв бокал с вином, она сделала глоток – и обнаружила какую-то ниточку на дне. На лице ее отразился такой ужас, что Досточтимый, откинув голову, рассмеялся.

Возмутившись, Клэр встала.

– Это не смешно. Ты разве не видишь, что в моем бокале? Санитарная инспекция должна закрыть ресторан Джеффа. Я хочу поговорить с шеф-поваром.

– Сядь! – приказал Харпер, вытирая глаза, на которых от смеха выступили слезы. – Шеф-повар – жена Джеффа.

Клэр медленно опустилась на стул.

– Моя невестка? Почему?

Досточтимый пожал плечами:

– Она узнала историю о том, как ты заперла Джеффа в чулане, и решила тебя наказать.

– Она хотела меня отравить? Это была не моя вина. Из чулана его должны были выпустить слуги.

– Чепуха. Это была твоя вина и моя. Я был так погружен в свой маленький ад, что не видел, что творится в твоем. Наши дети заслуживали лучших родителей, Клэр. А я был недостоин тебя. Мне очень жаль.

Она откинула голову.

– Никогда не слышала, чтобы ты извинялся. Или смеялся так, как сейчас. Ты изменился.

– Я работал над этим.

– Вижу. – Ее взгляд скользнул по его загорелым мускулистым рукам. – Ты хорошо выглядишь. Сильный, богатый, сексуальный.

– Ты больше не знаешь меня.

– Что ты имеешь в виду? Я вышла за тебя замуж и родила тебе троих детей. Я тебя знаю.

– Я не тот человек, за которого ты вышла замуж. Ты обрекла его на смерть десять лет назад. И уже не тот озлобленный и жалкий болван. Я… очнулся.

– Очнулся? Что ты имеешь в виду?

Как он мог ей это объяснить? Он страдал от депрессии почти всю свою жизнь. Глубоко в душе он чувствовал, что нуждается в помощи, но родители сказали ему, что у Харперов не должно быть таких проблем. Клэр, возможно, знала о его болезни, но притворно считала, что отчаяние, овладевавшее им, – иногда такое невыносимое, что он надолго запирался в темной комнате, – это его нормальное поведение.

Она смирилась с тем, как он общался с людьми. Он был ослом – и не потому, что хотел им быть, а потому, что не знал, как разговаривать и взаимодействовать, когда он так страдал. Черт возьми, ведь управлять многомиллиардной компанией было гораздо легче, чем общаться на глубоком уровне с людьми, которых он любил.

Он подавил в себе все свои чувства, чтобы выжить. Наружу вырывался только гнев. Мэтт был единственным, кто мог противостоять ему, защищая других членов семьи от взрывов ярости Досточтимого. Сын его не должен был так жить. И другие тоже.

Через некоторое время Досточтимый достиг критической точки. Зачем ему дальше жить, если он никому не нужен? Дети ненавидели его. Клэр мечтала о его смерти, поэтому не раз кричала на него. Десять лет назад он отправил от себя своих детей, чтобы больше не терзать их, и решил покончить с жизнью.

По крайней мере, попытаться.

Но случилось чудо, о котором он даже и не мечтал. Прекрасная женщина спасла его. Она сказала, что у него душевная болезнь. Если бы у него болела нога, разве он не попытался бы вылечить ее? Так почему же он стыдится лечить свою душевную боль?

Чуткая, нежная и добрая, Анджела стала его терапевтом, когда он вступил на трудный путь исцеления своей души. Небывалые чувства, подобные переливчатым краскам заката и легкости морского ветерка, наполнили его сознание. Он хотел выжить. Более того – он хотел быть счастливым.

Анджела сказала ему, что можно достичь счастья, если следовать трем правилам: искупать свою вину, исправлять свои ошибки, прощать самого себя. Первые два правила он мог исполнять всю жизнь, потому что обидел очень много людей. Но самого себя он не мог простить.

И хотя он не заслуживал прощения, все равно хотел искупить свои грехи.

И он влюбился в Анджелу. Впервые в жизни у него появилась цель.

Он очнулся.

Клэр никогда этого не поймет. Взглянув на него своими карими глазами, она накрутила на палец светлую прядь волос.

– У нас с тобой не всегда было плохо.

– Но и не было хорошо. Теперь я знаю разницу. И я не собираюсь с тобой снова сходиться. Как ты поживаешь? Хочешь ли ты быть счастливой? Радоваться жизни? Любить?

Теперь настала ее очередь рассмеяться, но в этом смехе было больше злобы, чем веселья.

– Что с тобой случилось? Ты разговариваешь так, словно влюбился в кого-то. Когда это ты успел?

Он помрачнел.

– Зачем ты приехала сюда?

– Я приехала получить свое. – Она перегнулась через стол, ее лицо напряглось. – Дети вернулись домой, и ты стал лучше. «Разбойничья бухта» – это то, что принадлежит нашей семье. И мне в том числе.

Он тоже перегнулся через стол.

– Нет. Уезжай отсюда, Клэр. Я нашел другую женщину и хочу жениться на ней.

Харпер не сказал ей, что понятия не имеет, где сейчас находится Анджела.

– Многоженство – это преступление, милый, – с кривой улыбкой промолвила Клэр. – Разве ты забыл? Я не давала согласия на развод.

– Черт возьми, Клэр! Достаточно. Подписывай документы о разводе, забирай свои деньги, садись на свою метлу и улетай обратно в Санта-Монику.

– Вот теперь я тебя узнаю. – Скрестив руки на груди, она откинулась на спинку стула, явно не собираясь никуда уходить.

– Это мой дом, – сказал Харпер. – Прочь из моей семьи. Моей. Ты меня поняла? Будь счастлива со своими деньгами, которые я присылал тебе все эти десять лет. Оставь меня в покое.

Больше ничего не сказав, Досточтимый встал и вышел. Он сам удивлялся тому, как твердо он себя вел.

Взяв телефон, он сказал в трубку:

– Роберт, подавай машину. Пора ехать.

Клэр рано или поздно подпишет документы. Он не сомневался в этом. А сейчас у него другое дело.

Ему надо съездить в один маленький городок на побережье и вернуться домой, пока дети не заметили его отсутствия. Иначе ему придется им все объяснять.

Он не хотел говорить детям, какая опасность грозит Анджеле. Сам он был потерян. Черт, он уже жил взаймы. Но женщина, которая спасла его жизнь, нуждалась в его защите.

Много лет ее преследовала банда убийц и наркоторговцев из Колумбии, следуя за ней буквально по пятам. Она спряталась в его доме и жила под вымышленным именем. Но когда бандиты пришли к нему в дом, Анджела скрылась, чтобы уберечь его.

Она думала, что сумела спрятаться от всех, но у него были ресурсы, о которых она даже не подозревала.

Все, хватит. Он сделает все, чтобы обуздать Кучилло с его бандой и вернуть Анджелу домой.

Даже если придется использовать себя в качестве приманки.

Глава 3

Хлое хотелось взорваться, закричать или выругаться, но это было бы непрофессионально. Поэтому она быстро направилась вниз, в ресторан, чтобы поговорить со своей невесткой.

Она нашла Мишель на кухне, с запачканными мукой руками.

– Ты здесь! – воскликнула Хлоя.

– А где мне еще быть? О! Как у тебя дела с мистером Неотразимым? – с улыбкой спросила Мишель.

– Он такой красивый… с его голосом, его акцентом. О боже! Мне кажется, я схожу с ума. – Закрыв глаза, Хлоя сделала глубокий вдох. – Можно я похожу немного? Мне легче, когда я двигаюсь.

– Ты переживаешь? Ведь ты проведешь с ним целую неделю.

– Дело не в нем, а во мне.

– Ну ладно, ходи, – сказала Мишель, махнув рукой. – Только ничего не разбей. У меня пирог в печи.

– Я не такая, как моя мать. Я ничего не разрушаю.

– Послушай, я тут столкнулась с этой ведьмой… – Оглядевшись по сторонам, Мишель понизила голос. – И навредила ей немного. Совсем чуть-чуть, но дала ей понять, что ее не рады видеть в нашем ресторане. Ее нельзя пускать к нам после того, что она сделала с Джеффом.

Хлоя заморгала.

– А мать все еще находится в «Разбойничьей бухте»?

Мишель присвистнула:

– Да. Она встречалась там с твоим отцом за завтраком.

– Она била тарелки, кидалась бутылками? Отец выставил ее?

Боже мой, если ее родители будут драться, когда Николас здесь, шоу у них не будет.

– Ни в коей мере. Они тихо беседовали. Цивилизованно. А затем отец твой встал и ушел.

В доме Харперов цивильных родителей быть не могло. Что они задумали? Перестав ходить кругами по кухне, Хлоя подошла к столу, где Мишель месила тесто.

– Можно я тебе помогу?

– Пожалуйста.

Вымыв руки, Хлоя с жаром принялась за дело.

– Тот парень, который вдохновил меня обучиться игре на гитаре, сейчас наверху. В моем доме. Ники М.! И боже мой, он такой красивый! Но я – представитель нашего курорта. Я не должна думать об этом.

– Однако ты думаешь, – ухмыльнувшись, сказала Мишель.

– Да. Я могла бы расспросить его о том, как он сочинял свои чудесные песни, но у меня не получается связать двух слов. Что со мной происходит?

– Твое волнение понятно. Ведь это Ники М.!

Да. Он вдохновлял ее играть на гитаре и петь песни в юности. Родители откровенно не одобряли ее увлечения, но Хлоя была счастлива. И ощущение блаженства давал ей Ники М.

– Я никогда не благоговела перед знаменитостями. Избавилась от этой чепухи, занимаясь в своей студии йоги в Голливуде. Президенты, кинозвезды и супермодели – это просто люди. Они так же ищут счастья и любви, как и все мы. А некоторые из них… Такие же сломанные, как и я. – Хлоя мяла и била тесто так, что руки ее заболели. – Не могут найти своего места в жизни. Голливуд разрушает людей. Звезды не оказывают на меня никакого влияния.

– Но мистер Неотразимый впечатлил тебя?

– О боже, да. – Прижав руку к сердцу, Хлоя испачкала мукой свою кофточку. – Может быть, он загипнотизировал меня своими глазами.

Мишель протянула ей бокал вина, но Хлоя отмахнулась.

– Ты не ешь мяса и к тому же не пьешь вино? Ну… это уж слишком.

Хлоя пожала плечами:

– Я пытаюсь жить лучше. Чище. Правильнее.

– Прекрати себя истязать. Расслабься – и все будет хорошо.

Хлоя налила себе воды и сделала большой глоток.

– Как я могу расслабиться? Я только взгляну на него – и уже теряю разум.

– Хм… Интересно, а как же ты убедишь его подписать контракт о съемках реалити-шоу? Ведь эта задача возложена на тебя. Может, найдешь способ справиться со своими нервами? О, я придумала! – Мишель щелкнула пальцами, подняв облачко муки. – Ты должна поцеловать Ники М. и тогда успокоишься. Именно так я поступила, когда впервые готовила для твоего брата.

– Хорошо. Просто подойду к нему и поцелую эту легенду. – А что, если его ласки будут не такими, как в ее фантазиях? Вдруг все будет еще лучше? Тогда она моментально умрет от счастья.

– Я не убеждаю тебя бросаться на этого парня. Но Джефф говорит, что Ники М., похоже, тоже неравнодушен к тебе.

Хлоя раскрыла рот.

– Когда же он заметил это?

Мишель пожала плечами:

– Мужчины тоже могут все тонко подмечать.

Хлоя покачала головой:

– Николас только что скандально расстался с одной супермоделью – Лилу, или как там ее зовут. Вряд ли он готов сейчас к новым отношениям. А если я неправильно оценю ситуацию… – Это будет крах. Она не сможет подписать с ним контракт, не сможет сделать что-нибудь для своей семьи. – Нет, нет, нет. Поцеловать Николаса – это плохая идея.

Мишель запрокинула голову.

– А если ты правильно оценишь ситуацию: свои и его чувства? Это будет замечательно, Хлоя. Ведь ты мечтала о нем, и у тебя не будет второго шанса осуществить свои мечты.

– Я не могу. – Хлоя услышала горечь в своем голосе.

Ей надо было подписать контракт – для себя и своей семьи. Кроме того, она поклялась больше не связываться с мужчинами. Слишком много времени она потратила на них – на свидания и секс. Ей надо было сделать передышку, чтобы найти себя, тем более сейчас, когда она вновь оказалась в «Разбойничьей бухте».

И все же в глубине души она чувствовала, что Мишель была права. У нее не будет второго шанса. Надо жить настоящим моментом. И ей очень, очень хотелось разделить этот момент с Николасом.

– И все же ты хочешь, – сказала Мишель, угадав ее мысли.

– Ну да, хочу.

Мишель рассмеялась.

– Тогда воспользуйся возможностью. Когда в последний раз ты испытывала страсть?

– Страсть?

Хлоя сжала кусочек теста в кулаке. Сказать ли своей невестке о том, что она перестала встречаться с мужчинами? Поймет ли ее Мишель?

– Э-э-э… сейчас я ни с кем не встречаюсь. Сначала мне надо обрести душевное спокойствие, полюбить саму себя – такую, какая я есть. И тогда я смогу найти свою настоящую любовь.

Упершись рукою в бок, Мишель округлила глаза:

– Серьезно? У тебя никого нет?

– Что-то изменилось, – тихо произнесла Хлоя.

Всю свою жизнь она мечтала о том, чтобы кто-нибудь полюбил ее. Ее выгнали из родительского дома, когда ей было четырнадцать лет. Жить с матерью было очень трудно, почти невыносимо. С братьями и отцом она до сих пор не общалась, и ей отчаянно хотелось быть с ними вместе.

Выражение лица Мишель смягчилось.

– Твоя жизнь изменилась, Хлоя. Ты теперь здесь, и ты – часть семьи. Ты больше не одинока, милая.

На глаза Хлои навернулись слезы.

– Я не хочу вновь терять свою семью.

– И ты не потеряешь ее, дорогая. Я понимаю твое желание обрести душевное равновесие, но неужели ты откажешься от мужчины своей мечты? А если это твоя настоящая любовь?

Хлоя прикусила губу.

– Я не похожа на тех женщин, с которыми он встречался.

– А может быть, он тоже хочет измениться?

– Ники… то есть Николас, пригласил меня сегодня на ужин. Деловой ужин. Но я сомневаюсь…

Мишель подтолкнула ее плечом.

– Иди! Вы, Харперы, чертовски упрямы. Отдайся своей страсти, Хлоя. Позволь себе дышать.

Хлоя ухмыльнулась. Эту мантру она твердила своим ученикам, которых она обучала йоге.

– Ты теперь тоже Харпер, – сказала она своей невестке.

– А Джефф тебе скажет, что я сама по себе упряма. Воспользуйся силой, которая у тебя есть, и положись на саму себя.

Связаться с мужчиной, о котором она мечтала всю жизнь? И в то же время не сорвать подписание контракта? Семья положилась на нее, и она не могла подвести своих родных.

Ситуация принимала катастрофические обороты. Но больше всего на свете Хлое сейчас хотелось свободно дышать.

Она поцеловала в щеку Мишель.

– Спасибо за ободряющую речь. Увидимся в семь вечера. Пожалуйста, постарайся приготовить нам превосходный ужин.

– Хорошо, – улыбнулась Мишель.

Махнув ей рукой, Хлоя отправилась искать мужчину своей мечты.

Николас закончил пятый разговор за последние два часа. Положив трубку, он открыл компьютер и проверил почту. Голова у него разболелась. Сто двадцать тысяч кандидатов прислали ему свои видео, а он просмотрел лишь не более ста. Один парень ему очень понравился, но другие даже близко не подходили к нему.

Это было тяжелое дело. Ему приходилось разбивать мечты: нужно было выбрать лишь десять человек для участия в шоу. Лучших среди лучших. Расправив затекшие плечи, Николас встал. Сегодня был долгий день.

Взглянув на гитару, которую он привез с собой, Николас вздохнул. Он надеялся что-нибудь написать, но муза не посещала его. Подойдя к холодильнику, он налил себе пива и вышел во внутренний дворик, на свежий воздух. Апартаменты, предоставленные Харпером, изобиловали удобствами, но ему не хватало лишь одного – женщины в его постели. Николас редко спал один, особенно в гостиничном номере. И эту ситуацию надо было исправлять.

Отхлебнув пива, он стал любоваться открывшимся перед ним видом. Солнце садилось за край океана. Теплый ветерок раскачивал пальмовые листья на пляже и поднимал белые барашки на воде.

Николас перевел взгляд на сад, раскинувшийся под его окном.

Последние лучи солнца осветили фигурку женщины, двигавшейся по тропинке. Он сразу узнал эту светлую косу.

Хлоя.

На ней были красно-белые брюки и белая футболка. Одежда плотно облегала ее потрясающую фигуру. Она была гибкой и стройной, как пантера.

Хлоя двигалась, будто танцуя под какую-то музыку, хотя он слышал только пение птиц и шум прибоя. Но она двигалась в собственном ритме, воплотив в себе жившую в нем мелодию. Что-то внутри его тоже запульсировало.

Хлоя грациозно прыгнула, протянув руку вперед, словно воинственная богиня. Гибкая, как тростник. И хотя она не знала, что он наблюдает за ней, она, казалось, делала все, чтобы его соблазнить.

Каждое ее движение было танцевальным. И чертовски сексуальным. Кто бы мог подумать, что йога может так возбуждать?

До сих пор Николас нисколько не интересовался йогой, потому что Тони Риччи, его бывший агент, ставший его лучшим другом, был решительно настроен против нее. У Тони имелся неудачный опыт в студии йоги в Лос-Анджелесе. Вероятно, потому, что инструктор был людоедом.

Тони, возможно, посоветовал бы ему держаться подальше от Хлои и не заключать с ней никаких контрактов. И его напарник, скорее всего, не допустил бы скандала, который устроила ему Лилу перед камерами.

Лилу использовала его, как и многие другие женщины, для продвижения своей карьеры. У нее был красивый голос, она была веселой и сексуальной. И Николас сделал все, чтобы помочь ей заключить музыкальный контракт, о котором она так мечтала. И как же она отплатила ему? Разорвав с ним отношения на глазах у фотографов и журналистов.

Лилу не любила его, но обожала его бывшего барабанщика, Билли Си. Они были обручены – и использовали телевидение, чтобы сообщить всем эту новость. Его друг и любовница покинули его, чтобы вместе сочинять музыку.

И Николас остался один.

Какой кошмар.

Он увидел, как Хлоя подпрыгнула до самого неба.

Может быть, она и будет музыкой, которую он хотел бы слушать всю ночь.

Глава 4

Семья для Хлои была самым главным в жизни. Однажды она потеряла своих братьев и отца, когда он отослал их от себя, и она поклялась, что снова их найдет. И теперь благодаря какому-то чуду они снова проводили время вместе в «Разбойничьей бухте», и у них была одна цель – добиться процветания курорта «Каза ларга».

Джефф с Мэттом со своими молодыми женами, оставив свою карьеру, приехали сюда. Хлоя поставила перед собой задачу – заставить Николаса подписать контракт, который составил ее отец, и от этого зависело будущее всех.

Ей предстояло ублажить Николаса, но это не имело никакого отношения к чувствам, которые Хлоя испытывала к нему, хотя он был невероятно сексуальным. Наследница Харпера не должна была кидаться на гостя.

Если бы она встретила Николаса еще год назад, она моментально бы согласилась поужинать с ним без всяких раздумий. В те дни она была помешана на мужчинах. По крайней мере, так говорила ее мать.

В ответ на эти смехотворные утверждения Хлоя обычно округляла глаза: «Ты поражаешь меня, мама. Мужчины домогаются меня постоянно в студии йоги. Почему бы мне порой не согласиться на свидание? Ведь я не сплю со всеми подряд. Просто иногда приятно провожу время».

Помимо этого, танцы, ужины и походы в кино не позволяли Хлое оставаться дома наедине с собой. Вот так она приятно проводила время до тех пор, пока однажды за своим утренним чаем не расплакалась оттого, что жизнь ее пуста и она очень одинока. И хотя сейчас Хлоя преодолела это, она по-прежнему мечтала о стабильности и о том, чтобы кто-нибудь любил ее.

Не в силах справиться с депрессией, Хлоя улетела в Индию, к своим старым преподавателям йоги, за моральной поддержкой. Она была поражена, когда ей сказали, что чакры ее забиты. Как это могло произойти? Ведь она сама когда-то работала инструктором по йоге и учила студентов тому, как достигать духовного и физического совершенства. У нее же самой был поврежден ее главный центр, отвечающий за эмоции, креативность и сексуальность.

Когда она была с мужчиной, то забывала, как жестоко с ней обращались в детстве. Мужчины ограждали ее от того, что было в ее прошлом. Учителя сказали, что, если она не решит эту проблему, то потеряет саму себя.

О боже! Мать была права.

И Хлоя решила больше не встречаться с мужчинами, пока не достигнет гармонии с собой. «Найди саму себя, – сказали ее учителя, – и свет Вселенной откроется тебе».

Стоя по пояс в водах Ганга, Хлоя поклялась себе, что станет лучше, прежде чем отдаст себя кому-нибудь.

Но впервые за полтора года она почувствовала, что может нарушить свою клятву.

Вспомнив сексуальную улыбку Николаса, когда он взглянул на нее, прислонившись к двери, она вновь почувствовала себя девочкой-фанаткой. Еще год назад она поцеловала бы его в этот момент, но теперь понимала, что ей нельзя так смело себя вести. Он был юношей с плаката в ее девичьих мечтах, но сейчас он реальный человек со своими реальными чувствами, а не лекарство от ее сердечной боли. И к тому же у него были свои проблемы после публичного разрыва с Лилу или как ее там звали. Зачем же усложнять ситуацию для них двоих?

Но, боже, как же ей хотелось упасть в объятия этого красавца-мужчины!

В семь часов вечера в дверь ее тихо постучали.

– Boa noite, Chloe^[2], – сказал Николас, открывая дверь.

Прижав руку к груди, она вздохнула:

– Я ни слова не понимаю по-португальски, но готова бесконечно слушать этот язык.

Улыбнувшись, Николас сделал себе пометку. Он взглянул на Хлою. Ее золотистые волосы были уложены в пучок, лишь несколько прядей выбивались из него. На лице ее не было никакого макияжа, только на губах – розовый блеск.

– Ты готов? – спросила Хлоя, едва дыша.

Она стояла перед ним в бледно-голубом платье без рукавов с глубоким треугольным вырезом. В ложбинке ее грудей поблескивала золотая цепочка. Ее загорелые руки обтягивали тонкие перчатки. Николасу нестерпимо захотелось погладить ее, но вместо этого он засунул руки в карманы.

– Да, готов. Ты превосходно выглядишь.

Она взглянула на него:

– Ты тоже.

Ему понравился ее восхищенный тон.

– Мне нужен пиджак для ресторана?

На нем были темно-коричневые брюки и черная рубашка с коротким рукавом.

Хлоя покачала головой:

– Нет, но, возможно, понадобится на тот случай, если мы пойдем прогуляться после ужина. Я хочу тебе кое-что показать.

Он поднял бровь. Что же мисс Хлоя хочет ему показать?

– Я весь в твоем распоряжении.

Губы ее слегка приоткрылись, и она покраснела, ничего не сказав.

Николас протянул ей руку:

– Пойдем?

Поколебавшись секунду, Хлоя взяла его под руку:

– Пойдем.

Выйдя наружу, они направились по извилистой дорожке. Ночной ветерок развевал ее волосы, и Николас заправил ей за ухо прядь волос. Хлоя вздрогнула.

– Вот мы и пришли.

Перед ними было двухэтажное здание из дерева и стекла, оно не было похоже на ресторан.

Николас почувствовал запах стейка – и удивился.

– Это строение напоминает мне корабль.

– Пиратский корабль. Знаешь ли ты историю «Разбойничьей бухты»? – Хлоя пригласила его войти внутрь. – Когда-то эти земли принадлежали Испании, но в 1800-х годах они были выкуплены… – она сделала паузу, – пиратом Харпером.

Николас открыл перед ней стеклянную дверь.

– Предки Досточтимого были пиратами?

– Это легенда.

Николас все знал о легендах. Ложь и правда смешивались в них, и он хотел услышать все истории Хлои.

– Рады вас видеть, мистер Медейрос! Ваш столик готов, – встретила их хозяйка ресторана.

Они сели в уютную нишу возле окна с видом на океан. Здесь было бы здорово еще и встретить рассвет, особенно после ночи любви.

Николас заказал себе стейк и лобстера, а Хлоя – что-то вегетарианское.

Он удивился:

– Ты не ешь мяса?

– Нет. Иногда заказываю рыбу, иногда – яйца.

Николас покачал головой:

– Не представляю, как так можно жить.

– Это мой выбор.

Им принесли бутылку вина и ароматный теплый хлеб.

– Я видел, как ты занимаешься йогой в саду, – сказал он. – Ты была такой… – Николас не мог подобрать подходящего слова, – гибкой, – наконец сказал он.

– Ты хочешь заняться йогой? Завтра на рассвете в саду я даю урок. Присоединяйся, – сказала Хлоя.

– Я? – Он усмехнулся. – О нет.

Николас глотнул вина. Оно было превосходное.

– Я покажу тебе несколько упражнений, которые помогут тебе сбросить напряжение с плеч. – Она взяла кусочек хлеба. – И твой подбородок. Он выглядит так, будто ты грызешь ногти, прости меня.

Она ощутила его напряжение через стол.

– Нет, не грызу. Просто у меня много проблем.

Отпив вина, Николас попытался расслабить плечи.

– Я знаю, – тихо сказала Хлоя.

Взглянув на нее поверх бокала, Николас увидел сочувствие в ее голубых глазах. Неужели она знает подробности его скандального разрыва с Лилу? Настроение его несколько испортилось.

– Ты давно занимаешься йогой? – спросил он, сменив тему разговора.

– С четырнадцати лет. Это спасло мне жизнь.

Он нахмурился.

– Неужели? – Ему всегда казалось, что занятие йогой – это какая-то чушь, особенно после того, как Тони рассказал ему о своем жестоком инструкторе.

– Расти в семье Харпер было нелегко. – Хлоя выдохнула. – Но это прошлая история. Я не хочу нагружать тебя подробностями.

На глаза ее навернулись слезы, и Николас удивился. Он дотронулся до ее руки:

– Расскажи мне обо всем. Я хороший слушатель.

Вообще он не был таковым, но сегодня вечером хотел выслушать ее.

Она взглянула ему в глаза. Большая слеза трепетала на ее ресницах.

– Может быть, позже… или никогда. – Она сжала его руку. – Зачем портить этот момент с Ники М.?

Электрические разряды пробежали между ними.

– Николас, – поправил он. – Я больше не тот подросток. Иногда мне кажется, что я никогда им не был.

– Понимаю это. Мы все выросли, да? И стали жить дальше.

– Иногда у нас не бывает другого выбора. – Он стал таким богатым, что даже представить себе не мог, и разве так важно то, что поэзия ушла из его жизни?

Официант принес закуски, и Хлоя отняла у Николаса свою руку.

– Когда я была маленькой, то ничего не решала, и я уехала с матерью в Индию. Мать ненавидела эту страну, но я обрела там душевное спокойствие. Медитация и занятия йогой были полной противоположностью тому, что я выучила в Голливуде.

Это удивило его.

– Ты жила в Голливуде? Почему же мы раньше не встречались?

Хлоя рассмеялась.

– Мы вращались в разных кругах, Николас. – Она отпила из бокала воды. Он заметил, что Хлоя не пьет вина. – Я уехала оттуда, потому что терпеть не могу фальши и поверхностности.

– Ах, ты была актрисой. Голливуд может быть жесток с людьми, попавшими в сферу киноиндустрии.

– Боже мой! Я – актриса? – Хлоя фыркнула. – Чтобы я выступала перед камерами? Ни за что! Я работала инструктором по йоге, у меня была группа в десять человек. И никаких камер.

Настала его очередь рассмеяться.

– Должно быть, я вскрикнул от восторга, когда увидел, как ты делаешь те растяжки. Как ты научилась этому?

– Практика. Я тебя тоже могу научить.

– Может быть, ты вернешься в Голливуд? – Николас сам удивился тому, что спросил ее об этом. – И я, возможно, попытаюсь заняться йогой. Если ты будешь моим инструктором.

– Это место почти разрушило меня. – В глазах ее мелькнула боль. – Оно подавило мою душу.

– Странно. Ты кажешься сильной, спокойной и расслабленной.

– Я работала над этим состоянием. Я вернулась домой и вновь обрела свою семью. Не хочу возвращаться в Лос-Анджелес.

– Никогда не говори «никогда», – сказал Николас.

Им подали горячие блюда. Стейк Николаса буквально таял во рту. Хлоя расслабилась. Разговор их стал спокойным и непринужденным.

– Мои равиоли со шпинатом невероятно вкусны, – сказала Хлоя. – Я извлекла урок из своих занятий йогой – наслаждаться прекрасными моментами в жизни. Каждым мгновением.

Она облизала губы кончиком розового языка. Вилка Николаса застыла в воздухе. Ему нравилась итальянская кухня, но никогда он так не возбуждался при виде женщины, поедающей равиоли.

Хлоя медленно открыла глаза. Щеки ее разгорелись. Неужели она подметила его вожделенный взгляд?

– Попробуй, – сказала она, предложив ему свои равиоли. – Закрой глаза и опиши, что ты чувствуешь.

– Я лучше буду смотреть на тебя. Ты очень сексуальна, когда ешь. – Голос его был низким и прерывистым.

Глаза ее расширились, а зрачки потемнели. Он увидел, как ее прекрасные груди стали быстро вздыматься и опускаться.

– Осторожно, Николас, иначе я нарушу обещание, данное себе. – Щеки ее стали пунцовыми.

– Какое обещание?

Она взглянула ему прямо в глаза.

– Не прикасаться к тебе.

– Как же мне убедить тебя нарушить свое обещание?

Ее губы приоткрылись, когда она хотела ему что-то сказать, но в этот момент подошел официант.

– Желаете еще воды?

– Да, пожалуйста. – Голос Хлои был хриплым.

Официант налил им в бокалы воды, и Хлоя, залпом осушив бокал, откашлялась и сменила тему разговора.

– Мне хотелось бы развлечь тебя здесь. Ты хотел бы каких-нибудь приключений?

Губы Николаса изогнулись в улыбке. Единственным приключением, которое он хотел бы испытать, была она, сидевшая напротив него. Таких женщин он никогда не встречал – красивых и искренних. И он уже видел, какой гибкой она была. Его воображение разыгралось.