Ренессанс Русского балета – Жан-Пьер Пастори

«Альфонсо XIII Испанский: “Вы не дирижируете. Не танцуете. Не играете на фортепиано. Так какого же чёрта вы делаете?“ Сергей Дягилев: “Я, как вы, ваше величество. Я не работаю. Я ничего не делаю. И тем не менее без меня не обойтись.“» (Воспоминания Эрнеста Ансерме)С началом войны в 1914 г. «Русский балет» Дягилева по объективным причинам остался без выступлений и труппы. Когда из США поступило предложение о гастролях, Сергей Павлович с присущими энергией и оптимизмом заново собирает труппу и обновляет репертуар. Тогда в Швейцарии собралась хорошая компания: Леонид Мясин, Адольф Больм, Лидия Соколова, Энрико Чеккетти, Игорь Стравинский, Эрнест Ансерме, Леон Бакст, Наталья Гончарова и Михаил Ларионов…Американцы хотели «звёзд» – Карсавину и Нижинского, но Тамара беременна, а Вацлав интернирован в Австрии. Стравинский: «Дягилев уже давно хлопотал об их [Нижинского и его жены] освобождении, и оно было достигнуто после бесчисленных затруднений, которые удалось преодолеть лишь благодаря энергии и исключительному упорству моего друга.» К слову, зря Ромола прибеднялась – у Вацлава был значительный счёт в банке. И, как вспоминал Станислав Трубецкой (Дробецкий), Дягилев даже занимал у танцовщика деньги для выплат артистам.В США большинству труппы не понравилось. Несколько спектаклей («Шехерезада», «Послеполуденный отдых фавна») сразу подверглись пуританской цензуре, их потребовали изменить. Т.е. сначала американская публика хотела увидеть эти балеты, а потом получила моральную травму. В Сергее Павловиче «веселье борется с раздражением». Но среди хаоса войны он вновь доказал, что искусство вечно.