Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира – Грэм Робб

Сложно писать рецензию после того, как это сделал на этом же сайте маститый г-н, целый профессор МГУ и д-р филологических наук, но я сделаю вид, что того текста я не читала, а читала только саму книгу да реплики автора о собственном произведении. А еще я сделаю вид, что не читала страничку автора ВКонтакте)) Таким образом, отзыв мой получится исключительно субъективным, к чему всегда и стремлюсь.Итак, приступим…

О Гордости, о Чести, о Любви – на обложке, в эпиграфе, в авторском вступлении, возвышенном и романтичном:) Ну, подумала я, книжка будет A La Дюма-старший в декорациях A La Russe. И почти не ошиблась, только интонации постепенно сменила с иронично-скептических на добродушные, а усмешку – на улыбку, потому что это на самом деле очень и очень русский роман, с прекрасным русским языком (никаких больше «а-ля рюс,» просто прекрасным и чистым русским!), я бы даже сказала, нарочито русский роман, где Гордость, Честь, Благородство и Любовь доступны только «нашим», а «не наши» живут в европейских «столицах пошлости» и, вообще, подлецы, трусы и т.п. «графы де Рошфоры». Сюжет? Сюжет вечен: юные девушки, влюбленные гусары, предательство, расплата… Ценность тут не в сюжете, ценность в стиле и том самом языке. А стиль таков, что и сам незаметно для себя начинаешь не говорить, а изъясняться: позвольте! да когда это было написано, да в 21-м ли веке?! Да что же такое мне довелось читать, не «облегченного» ли Льва нашего Толстого? Тем более что автор в открытую приглашает в игру: периодически «все смешивается в доме Ланевских», диалоги – во множестве – на французском… Стоп, стоп! пошла другая опера: одна из главных героинь – княгиня Марья Алексеевна! Ну да, та самая Марья Алексеевна, даже и не сомневайтесь, сомневающимся подтвердят ненароком:) Чýдная игра, где тебя не держат за дурака, как (о, нет, о грустном тут ни слова)… где по тексту разбросаны знакомые со школы цитаты и реплики…Что добавить?.. Это действительно сентиментальнейшая вещица (сентиментальный вздор, по определению самого автора), настолько, что временами трудно поверить в авторство мужское. Но вот ведь фокус – этот факт не вызывает ни усмешки, ни пренебрежения, ни раздражения, вовсе нет. Может, потому что налет авторской иронии, то легкой, то явной, сквозит через все страницы? А, может, это ты сам уверяешь себя, мол, ну это же просто не может быть всерьез! Временами ничего не могла поделать со своим воображением: во время описаний балов и светских приемов, где «эполеты на плечах сверкали», а «аксельбанты мужественно блестели», перед глазами плыли картинки изысканных залов, но с нынешней светской тусовкой))) Да и что изменилось в свете с тех пор, кроме разве что понятий гордости, чести и любви, потерявших свою прописную букву в написании? Вот это, например, про какой век?

Сплетни – неотъемлемая часть светской жизни.

Резюме: пред нами готовый сериал, который, в зависимости от режиссера, может стать вторыми «Петербургскими тайнами» или, в худшем случае, еще одними «Адьютантами любви». Хотелось бы, конечно, первого варианта.P.S. А теперь – внимание! – автору, Степану Суздальцеву, на момент издания книги всего 22 года.Рецензия написана в рамках 19-го тура игры «Спаси книгу – напиши рецензию»

1837 год, правление Николая I. Время, далеко ушедшее от Бородино и восстания декабристов, и еще дальше стоящее от нашей с вами современности. И кто пишет об этом времени? Не поверите – наш современник Степан Суздальцев.

Тут впору фыркнуть и заявить, что это плохая идея: писать роман о событиях двухвековой давности. Да и по определению автора его произведение – сентиментальный вздор, к которому стоит отнестись со снисхождением.

Однако.

Это не голословная история, вырванная из контекста времени, но и не хронометражная летопись XIX века. «Сидя в гостиной своего дома, я великое множество раз покидал эту реальность, перемещаясь в Санкт-Петербург девятнадцатого столетия, где являлся безмолвным свидетелем событий, о коих речь пойдёт ниже», – так пишет во вступлении Суздальцев. На протяжении всего романа читатель находит подтверждение его словам. Ощущение такое, что читаешь не художественный вымысел, а дневник человека, который действительно жил двести лет назад. Детали, стиль, язык, точность. Что-то во всём этом напоминает Толстова и Тургенева и первые впечатления от их великих произведений.

В каждой фразе героев «Угрюмого гостеприимства Петербурга» веет духом эпохи – эпохи рыцарей и их прекрасных дам. Очень точно подобранные эпиграфы к каждой из глав – цитаты из Шекспира, Грибоедова, Пушкина. А описание всего романа изложено в нескольких словах: «Роман о Гордости, о Чести, о Любви». И автор очень трепетно следует этому лейтмотиву. Любовь молодых и гордость стариков, дуэли, балы. Одним словом: высший свет Петербурга и таинственная история, связывающая влиятельнейшие семьи России с молодым англичанином Ричардом Редсвордом…

Как подмечали многие прочитавшие, этот роман – по-настоящему русский. Такой, каким мы привыкли видеть произведения «Золотого века» русской литературы.

Если на вас напала сентиментальная хандра, или просто хочется окунуться в мир светских раутов и тайн, полюбоваться Петроградом XIX века, то роман «Угрюмое гостеприимство Петербурга» обязательно вам полюбится!

Если оценивать книгу чисто с позиции разума, то она хороша: отличный язык, прекрасно переданная атмосфера николаевской эпохи, интересные персонажи… Автор определенно постарался. Но если подключить к делу сердце, то все становится уже не так радужно, ибо после прочтения меня долго не покидало крайне неприятное чувство. Возможно вся проблема в моих же ожиданиях, ведь и отзывы, и аннотация настраивали меня на легкую, сентиментальную, возможно приключенческую историю в красочных декорация Петербурга 19-го века. Я ждала историю а-ля «Гардемарины» или скажем «Бедная Настя». И первая половина книги вполне мои ожидания оправдывала, вот только под конец… На обложке сказано, что это роман о гордости, о чести, о любви. Да вот только после прочтения возник вопрос: «А нужна ли мне в жизни эта любовь, эта гордость, эта честь?». Ведь все персонажи, для которых эти слова не пустой звук, в книге оказались совершенно несчастны, ничего хорошего им столь высокие чувства не принесли. И ладно бы после прочтения мои эмоции захватила только грусть и обида за хороших людей, которым ничего хорошего автор не преподнёс. Я не прочь порой почитать грустные книжки, задевающие меня за живое. Но здесь главенствующими чувствами были гнев и даже гадливость, ибо … впрочем без спойлеров.