Атлас, составленный небом – Горан Петрович

С той стороны страниц

августУважаемый господин Горан Петрович,

насыщенное, но, к сожалению, непродолжительное, путешествие, совершённое мной по страницам вашей фантазии, облечённой в форму книги, к моему великому сожалению, подошло к концу и именно из-за сожаления я и пишу Вам. Вы не представляете, какое удивление и удовольствие я испытывала, блуждая по лабиринтам и полянам вашего воображения, скользя между персонажами, подслушивая их разговоры, впитывая запахи их жилища, и теперь я очень печалюсь что лишилась всего этого, и всё же выражаю благодарность, за это, пускай и краткое, но насыщенное удовольствие. Знаете, господин Петрович, я планирую убрать крышу со своего дома, потому что как раз живу на последнем этаже, всего этажа четыре, так что звёзды окажутся не слишком близко и не слишком далеко. Я не опасаюсь за гневные письма, которые посыплются в мой почтовый ящик, опасаюсь я лишь за недовольство господ, имеющих обыкновение гулять по крыше, фотографируя окрестные виды. Но ведь звёзды хороши с любого ракурса? Кроме того, господин Петрович, с недавнего времени и именно благодаря Вам, сплю я с большим удовольствием, чем ранее и уделяю увиденному во сне не меньше внимания чем яви. Результат – более яркие, сказочные сновидения, хоть книжку пиши. И несколько слов насчёт зеркал, я всегда подозревала в зеркалах носителей магического, у меня есть точь-в-точь такое же зеркальце, которое нашла ваша героиня Саша: старинное, маленькое, загадочное. Оно у меня от бабушки, а у бабушки, возможно, от её бабушки. Теперь я смотрюсь в это зеркало совсем другими глазами. И самое главное, господин Петрович, – я решила попытаться сделать себе талисман по вашему рецепту, так как сейчас мне как раз очень не хватает талисмана, надеюсь вы позволите изменить парочку ингредиентов: например снежинки заменить капельками летнего дождя с отражением солнечных бликов. Талисман необходим мне сейчас, а снежинок ждать ещё несколько месяцев. Мне будет очень не хватать вашей фантазии, господин Петрович и единственное о чём я сожалею, это о том, что облачена ваша фантазия всего в трёхстах десяти страницах. Но не хочу показаться нескромной и не стану выпрашивать больше, ведь от сладкой, как сливки с торта, фантазии, тоже может заболеть живот, при употреблении в слишком больших количествах. Поэтому заканчиваю своё благодарственное письмо, говорю чистое звонкое спасибо, но в душе жажду ещё порции воздушных сливок.Искренне Ваша e-j-b

Не знаю, смогу ли я написать что-нибудь адекватное об этой книге. Потому что после нее я чувствую себя так, словно мой мозг вынули из черепной коробки, прожевали, выплюнули и еще попрыгали сверху. В общем, ощущения не очень комфортные.Люди, поделитесь секретом, как вы это читаете? Какой «режим» нужно включить в своей голове, чтобы превратить этот набор фраз, снов, притч в нечто осмысленное?Я честно пыталась, правда. Я пробовала читать эту книгу по-разному:

– медленно, вдумчиво, стараясь найти скрытые смыслы;

– расслабленно, не задумываясь, как бы плывя по строчкам;

– просто читая, как читается.Ничего не помогало. Книга оставила после себя один только вопрос: «Что это было?»Будь это сочинение по литературе, когда непременно нужно отыскать смысл, вложенный автором (даже если его нет), мне пришлось бы написать, что Дом Без Крыши – это символ протеста против навязанных стереотипов; украденный сон Эстер – пример того, как мы делаем лучше тех, кого любим, даже если они этого не заслуживают; история про Андрея за диваном – о том, как иногда мы живем в тени прошлых горестей, отрицая настоящую жизнь. И так далее, и так далее. Можно придумать сколько угодно объяснений, но по факту останется только дом с… эээ… чудаковатыми обитателями и не менее чудаковатым содержимым и набор разных притч и легенд, так или иначе находящих отражение в Доме.Что (и кого) можно встретить в этой книге:

– героиню (даже двух) песни «Хлопай ресницами и взлетай»;

– много сливового варенья;

– воспоминания, затыканные во все щели и даже уложенные в баночки;

– чувака, который спит, привязав к ноге нитку;

– чудика, живущего за диваном;

– много интересных зеркал (единственное, что мне понравилось здесь);

– айву на шкафах;

– чеснок под телефоном;

– Вавилонскую башню.Хотя, наверное, проще сказать, чего здесь нет.Чего в этой книге найти нельзя (или очень сложно):

– сюжет;

– смысл.Наверное, это был тот случай, когда лучше было бы бросить книгу и не мучиться. Но я ж принципиальная (да и флэшмоб опять же), все думала: а вдруг только поначалу так тяжко, а потом я втянусь и познаю дзен? Не вышло, к сожалению. Книга настолько «не моя», насколько это вообще возможно. Потому и пришлось поставить две звезды.

Послушайте внимательно, что я вам скажу, реальность – это всего лишь тщательно причёсанная фантазия!Когда начинают закрываться лепестки дня, я иду к дому без крыши по едва вибрирующей нити, натянутой лишь в нескольких метрах над уровнем непонимания (1), придерживая на волосах венок из улыбок, ощущая на внутренней стороне бедра родинку в форме гранатового зернышка, которая становится всё горячее от трения о резинку чулка. Я уже вижу Вавилонскую башню высотой в два этажа; там всё смешалось, но наполнено гармонией: в аквариуме плещутся Лунные рыбки, Саша ищет за диваном Лунную заколку, но там только Андрей – сидит в тени Эты, ждёт её возвращения или затмения хотя бы; если Подковник встанет на цыпочки, то дотянется до края парящего над полом сундука с элементарной Лёгкостью, если же невыносимость дня давит на плечи, то можно погрузиться в междуэтажное перекрытие на несколько сантиметров и застыть там, словно сундук с элементарной Тяжестью; Драгор шелестит страницами «Serpentiana», пытаясь расшифровать очередную песню Молчаливой Татьяны, вычёсывающей из волос сны и горлиц; за окном колышутся в негодовании соседи: «Дом без крыши, дом без крыши! Где это видано? Позор, святотатство и повсеместное нарушение всех правил!» Вот только зачем крыша, если дождь не замочит даже мыслей, даже подола платья Эстер, которая всё дольше тренируется во влюбленности в Богомила. А Богомил господствует над временем с карандашом в руке. Мы все готовы защищать свои иллюзии и дом с крышей цвета неба, с крышей-небом, с небом-небом. Можно отвлечься и прожить всю жизнь за один день, или же растянуть один день на целую вечность, как практикует тётя Деспина, иногда появляющаяся в Северном зеркале, распространяя запах странствий и звуки приключений. Можно заснуть в одном месте, полгода идти по нити сна и проснуться в ласковых объятьях дома. Главное, чтоб не пришлось слышать стон разрушаемой реальности или падение мрака на созданный нами мир. Все мы законсервированны в банке с Лунной пылью, и иногда мы даже можем осветить чей-то вечер или разогнать ночной кошмар, в особенности, если добрые духи откроют энциклопедию на нужной странице или если удастся создать правильный талисман против всех зол и бед, смешав отражение буквы Алеф из левого глаза, самый короткий шум роста молодого дерева тиса, пару крыльев красивого сна и неизмеримое упорство тайны.Анатомика книги I

Бывают книги о жизни, бывают книги о выдуманной жизни, бывают книги о книгах, бывают книги о словах, бывают книги о настроениях, бывают книги о множестве всего, что только может вообразить себе среднестатистический писатель, умеющий умещать образы в строчки. Есть же книга, которая пропитана запахом душицы, присыпана пыльцой дневной бабочки, пронизана клубами дыма из домашнего очага, опалена осколками сверкания молнии, смочена капелькой знания воды. Впрочем, простите, кажется, я снова перечисляю ингредиенты, необходимые для создания талисмана. Есть книги, в которых можно подчерпнуть массу полезных знаний, например, что «человека с родинкой, вытатуированной в форме Лабиринта, злая сила не возьмёт, она там заблудится или даже просто не посмеет подступиться». Или, скажем, не лишним будет знание о том, что в порыве страсти разгоряченные любовники могут запросто обменяться родинками, и если это не отягощенная сторонними узами любовь, то всё в порядке, но если вам вздумалось изменить внимательному супругу, который ведёт учёт всем родинками на вашем теле, то будьте предельно осторожны и внимательны. Нет, если вам, конечно, это неинтересно, то остаётся разводить руками. Видимо, вы не любите сказки и сны. Но если вы с удовольствием за ширмою век погружаетесь в ночное путешествие по бредовому миру сновиденческих иллюзий, то «Атлас» поможет вам не заблудить или подскажет собственный путь. Кто знает, может вам даже удастся найти Завет, с помощью которого вы вырастите на пару сантиметров, метров или миль. Только не забудьте написать письмо Подковнику о том, где этот Завет искать: ему, знаете ли, очень нужно."Атлас" похож на бездомного музыканта, который подсаживается к оркестру, бодро играющему марш в городском саду. Вот этот музыкант вертит в руках непонятный музыкальный инструмент, дует в одно отверстие, дудит в другое, подёргивает струны, позвякивает клавишами – а потом вдруг начинает очень верно подыгрывать оркестру, медленно уводя его в сторону вальса или томного танго. Я люблю книги с ощутимой реальностью – это мой читательский марш. Мне бы хотелось иметь возможность потрогать, увидеть, пережить или хотя бы представить написанное, но «Атлас» не такой, он акварельный, размытый. Всё это было у других писателей: был и другой серб, искусно переплетающий реальность и слова, вальсирующий с формой (и кроссворд тебе, и клепсидра, и словарь), и аргентинский экспериментатор, играющий в классики, и многие другие писатели-художники, размывающие действительность, так что магическо-географический атлас Горана Петровича далеко не нов; иногда складывается впечатление, что всё это словесное кружево уже где-то было, и кто-то другой был даже более искусен в запутывании читателя. Но в «Атласе» есть безусловная сказочная наивность и неотвратимое ощущение потери (детства ли, страны ли, защищённости ли – трудно сказать), есть определённое настроение и удивительная иллюзия того, что все персонажи – настоящие; и, закрывая книгу, уже начинаешь испытывать некоторую постыдную ностальгию по прочитанному: постыдную, потому что совершенно невозможно внятно объяснить привлекательность мира «Атласа» или достоинства книги как таковой.

Ил. 1 Zelenova_EA. Читательское недоумение. 2014. Рецензиоподобие. Из частной анонимной коллекции