Три минуты молчания. Снегирь – Георгий Владимов

Я Владимова для себя открыл достаточно случайно. В 90х, когда издавали очень много всего, вышел «Генерал и его армия», имя автора стало на слуху, «Генерала» я оценил, а автора запомнил. И вот, в одной из поездок, накидывая в ридер книжек, наткнулся на «Три минуты» знакомого уже мне автора и без раздумий залил. И почему-то начал именно с него.

В результате, отлип только глубокой ночью. Я не знаю, в чем магия этого текста, но в него погружаешься и оторваться трудно. И не сказать, что там какой-то динамичный и увлекательный сюжет, все достаточно повседневно и просто. Мне думается, что это просто мастерство и талант – так написать о простом, что читатель, погрузившись в наслаждение восприятия текста, не может остановить чтение. Паустовский в воспоминаниях о Бабеле приводит монолог о том, как пишутся рассказы. И есть там одно высказывание Бабеля, которое я запомнил на всю жизнь -От многолетнего соприкосновения с человеческой кожей самое грубое дерево приобретает благородный Цвет и делается похожим на слоновую кость. Вот так же и наши слова, так же и русский язык. К нему нужно приложить теплую ладонь, и он превращается в живую драгоценность.Можно сказать и об этом тексте, что он живая драгоценность.

Ведь только с первого взгляда произведение выглядит как стандартный советский «производственный роман», оно вдруг начинает играть необычными красками и исподволь, незаметно, превращается в литературное событие. Я читал и читал, стараясь не отвлекаться. Не успокоился, пока не закончил. И через несколько месяцев перечитал снова.

Книгу называли «Джеком Лондоном для взрослых», «Хемингуэем для русских», сравнивали с какими-то произведениями других известных советских авторов. Но «Три минуты» не нуждается в сравнении. Это самобытный, эмоциональный и невероятно талантливый роман, сам по себе явление, не требующее сравнения или каких-то параллелей. И неважно, что предпочитает читатель – фэнтези, приключения, беллетристику или классику, если такой читатель ценит прежде всего Литературу, то этот текст будет оценен по настоящему.

Природа, создавая нас двуногими, не учла, что мы еще будем моряками.

Счастье у человека на чем держится? На трех китах – работа, кореши, женщина.

Непростая, но очень правдивая книга, расставляющая все точки над "i" для тех, кто ещё считает профессию моряка романтичной. Ну да, наверное во время предзакатного штиля романтика ещё есть. Но когда палуба твоего корабля периодически встаёт вертикально во время десятибаллового шторма, когда ты как каторжник выбираешь сети и перекидываешь рыбу, когда в конце концов ты по полгода в море без женщины – это романтично? Ха! Хорошо бы, все хоть день в чужой шкуре побыли, никто б никому не завидовал.

Владимову за этот роман крепко досталось, о чём он сам пишет в предисловие к полной версии своей книге. Обширная наша пресса, от столицы до окраин, немедля запестрела традиционными заголовками: «В кривом зеркале», «Ложным курсом», «Сквозь темные очки», «Мели и рифы мысли», «Разве они такие, мурманские рыбаки?», «Такая книга не нужна!», «Кого спасаете, Владимов?» и т. п.А чего, собственно там не так? А там настоящее лицо морского рыбака. Там про их непростые отношения с женщинами. Там про их бытовые неудобства. Про конфликты на пароходе тоже. Про то, что в каждой команде дураков навалом, из-за которых то одно, то другое не клеится.Ведь тут ничего не попишешь, если не понравились двое друг другу на пароходе. Не из-за бочки, конечно, а просто рылами не сошлись. В море и те, кто нравится, в конце концов надоедают. А тут мы рейс начинаем врагами и врагами, конечно, разойдемся.

Но клеится – не клеится, а план извольте выполнить, сукины дети. Селёдкой и треской страну советов обеспечьте, мать вашу. Они, кстати, обеспечивают (а по традиции той эпохи ещё и повышенные обязательства на себя берут). А рыбка лучше всего в шторм ловится. А моря-то северные. Так что если кто селёдку любит, пусть знает на всякий случай, что не одними только насморками она оборачивается на вашем столе (про матросский насморк, кстати, в книге не слова, там пожёстче есть эпизоды). Все помалкивали да одевались. Что им ответишь? Перед каждым рейсом мы эти обязательства подписываем, а и в девять, бывает, работаем. Кандею не варить можно после шести, только сухим пайком выдавать, а варит. Да и никто их, эти бумажки, не вспоминает в море, иначе и плана не наберешь. Рыба-то их не подписывает, а знай себе ловится в шторм, и еще как. И подумать, тоже она права: этак у нас не работа будет, а малина. А надо – чтоб каторга.

В общем, это реализм, братцы-товарищи, причём ещё вполне благополучный реализм, поскольку команда на пароходе вполне себе нормальная. Не каждый сам по себе, а всё-таки в целом друг за друга (в особенности это видно, когда пароход несёт на скалы). Даже представить не могу, чего было бы написано про плавание на таком судне, где человек человеку волк. И она сильно развенчивает образ славного моряка-рыбака, который с улыбкой на лице добывает нам морепродукты, и за это имеет оч-чень серьёзную зарплату. Про зарплату автор не опровергает, она там действительно серьёзная. Но именно потому, что эти деньги достаются едва ли не кровавым потом, рыбаки не особо их и ценят, тратя на выпивку, баб, и на всякую ерунду. Удивительно – каким горбом, какими мозолями мы эти деньги зашибаем и как стараемся побыстрее размотать!

Повествование держит читателя в особом напряжении начиная с середины книги, когда на пароход валятся неприятности – сначала корпус помяли, потом в море в шторм ушли несвоевременно, потом буря несёт на скалы, а рядом терпящее бедствие шотландское судно. Одни мирятся с мыслью о смерти, другие стараются выжить. А главный герой Сеня Шалай никак не может разобраться в своих чувствах между Люлей и Клавкой. Разобраться он не может потому, что у него давно сердце холодное. К тому же Лиля – настоящая серая мышь, а Клавка его обидеть успела. *****************Есть в море такое правило – дважды в час на три минуты прекращать любые разговоры в эфире, чтобы слушать, не подаёт ли кто сигнал бедствия SOS. Рассуждая в финале о своей судьбе, Сеня Шалай проводит очень интересное наблюдение:Какие ж бедствия нам нужны, чтоб мы опомнились, свои своих узнали! А ведь мы хорошие люди, вот что надо понять; не хотелось бы думать, что мы – никакие. А возим на себе сволочей, а тех, кто нас глупее, слушаемся, как бараны, а друг друга мучаем зря… И так оно и будет – пока не научимся о ближнем своем думать. Да не то думать, как бы он вперед тебя не успел, как бы его обставить, – нет, этим-то мы – никто! – не спасемся. И жизнь сама собой не поправится. Вот было б у нас, у каждого, хоть по три минуты на дню помолчать, послушать, не бедствует ли кто, потому что это ты бедствуешь! как все «маркони» слушают море, как мы о каких-то дальних тревожимся, на той стороне Земли… Или все это – бесполезные мечтания? Но разве это так много – всего три минуты! А ведь понемножку и делаешься человеком…

И в самом деле, может быть нам иногда по три минуты слушать себя, чтобы себя же и услышать?

Разные существуют книги о море и о моряках. Большущую книжную полку займут томики с разного рода морскими приключениями в исполнении Сабатини, Дефо, Купера и других мастеров пиратско-романтических морских баллад. На другой полке мужественно сомкнут свои ряды томики Мелвилла и Джека Лондона, Стивенсона, Конрада и других певцов романтико-героической морской линии. На третьей полке горделиво и вместе с тем скромно встанут книги-автобиографии и книги-мемуары, написанные настоящими морскими волками – ледовым капитаном Бадигиным, адмиралом флота Советского Союза Кузнецовым, и к ним присоединятся книги Виктора Конецкого и Леонида Соболева, Пикуля, Александра Зонина, Станюковича и Новикова-Прибоя… На отдельной полочке займут свои места книги писателей-фантастов Жюль Верна, Сергея Жемайтиса и того же Мьевиля, Еремея Парнова, Герберта Уэлса и Артура Кларка… Многочисленные военно-морские мемуары и сборники займут своё собственное место на нашей виртуальной книжной полке, и отдельную полку нужно выстраивать для морских книг для юношества («Золотые нашивки», Если звёзды зажигают" и прочих). Список и перечень и книг и авторов можно продолжать и продолжать (нельзя ведь не вспомнить Тура Хейердала или Мишеля Турнье, Хемингуэя или Сенкевича)…Но вот для этой книги я бы выделил своё собственное, особое и отдельное место. Потому что такой настоящести и реалистичной открытой правдивости книг я не встречал. Ибо автор совсем не романтизирует ни море, ни моряков. Перед нами встают обыкновенные, простые донельзя и ни на гран «не причёсанные» искусной литературной рукой мастера-писателя люди – обыкновенные бичи советского сельдевого траулерно-сейнерного флота образца пятидесятых-шестидесятых годов. Встают такими, какими они были – одетыми в фуфайки и рыбацкие робы, опухшие с похмелья и обуреваемые самыми простыми человеческими желаниями и слабостями, разгульно проматывающими свои тяжким трудом заработанные «тыщи», и в острых аварийных и почти безнадёжных ситуациях ведущих себя совершенно по-разному, но практически никогда не произносящими ни лозунгов, ни вообще красивых или трескуче-громких слов и фраз, а стиснув зубы и превозмогая самих себя и стихию продолжающими делать своё морское Дело, свою морскую Работу.Это настоящая Маринистика, и это – настоящие Моряки! Понятное дело, что такого рода открытая и неприглаженная правда была совершенно неугодна ни Партии, ни Правительству, и потому книга была встречена жесточайшей критикой и нападками и на автора, и на редактора «Нового мира» Твардовского… впрочем, об этом тоже вы прочтёте в авторском предисловии к этой книге – Книге с заглавной буквы. Приятного чтения!