Ганс Христиан Андерсен
История года

И вот, колокола возвестили наступление сочельника.

– Рождественский звон! – сказал царь года. – Скоро народится новая царственная чета, а я обрету покой, унесусь вслед за нею на сияющие звёзды!

В свежем, зелёном сосновом лесу, занесённом снегом, появился Рождественский ангел и освятил молодые деревца, предназначенные служить символом праздника.

– Радость в жилищах людей и в зелёном лесу! – сказал престарелый царь года; в несколько недель он превратился в белого, как лунь, старика. – Приближается час моего отдыха! Корона и скипетр переходят к юной чете.

– И всё же власть пока в твоих руках! – сказал ангел. – Власть, но не покой! Укрой снежным покровом молодые ростки! Перенеси терпеливо торжественное провозглашение нового повелителя, хотя власть ещё и в твоих руках! Терпеливо перенеси забвение, хотя ты и жив ещё! Час твоего успокоения придёт, когда настанет весна!

– Когда же настанет весна? – спросила Зима.

– Когда прилетят с юга аисты!

И вот, седоволосая, седобородая, обледеневшая, старая, согбенная, но всё ещё сильная и могущественная, как снежные бури и метели, сидела Зима на высоком холме, на куче снега, и не сводила глаз с юга, как прошлогодняя Зима. Лёд трещал, снег скрипел, конькобежцы стрелой скользили по блестящему льду озёр, воро́ны и во́роны чернели на белом фоне; не было ни малейшего ветерка. Среди этой тишины Зима сжала кулаки, и – толстый лёд сковал все проливы.

Из города опять прилетели воробьи и спросили:

– Что это за старик там?

На плетне опять сидел тот же ворон или сын его – всё едино – и отвечал им:

– Это Зима! Прошлогодний повелитель! Он не умер ещё, как говорит календарь, а состоит регентом до прихода молодого принца – Весны!

– Когда же придёт Весна? – спросили воробьи. – Может быть, у нас настанут лучшие времена, как переменится начальство! Старое никуда не годится!

А Зима задумчиво кивала голому чёрному лесу, где так ясно, отчётливо вырисовывались каждая веточка, каждый кустик. И землю окутали облака холодных туманов; природа погрузилась в зимнюю спячку. Повелитель года грезил о днях своей юности и возмужалости, и к утру все леса оделись сверкающею бахромой из инея, – это был летний сон Зимы; взошло солнышко, и бахрома осыпалась.

– Когда же придёт Весна? – опять спросили воробьи.

– Весна! – раздалось эхом со снежного холма.

И вот, солнышко стало пригревать всё теплее и теплее, снег стаял, птички защебетали: «Весна идёт»!

Высоко-высоко по поднебесью нёсся первый аист, за ним другой; у каждого на спине сидело по прелестному ребёнку. Дети ступили на поля, поцеловали землю, поцеловали и безмолвного старика – Зиму, и он исчез в тумане.

История года кончена.

– Всё это прекрасно и совершенно верно, – заметили воробьи: – но не по календарю, а потому никуда не годится!