Елизавета Воскова
Очарование вечности

Вечные

Когда люди еще боялись зажигать огонь, разрушая тем самым темноту ночи. Когда Природа царствовала над миром, даря всем своё благословение. Когда моря и океаны еще не были покорены, родилась Она. Вечное существо, способное покорить этот мир.

Её племя было уникальным: только вечные души заполняли их тела. Из поколения в поколение переходили одни и те же сказания и истории, способные подготовить молодых к жизни. К вечной жизни.

Однажды дикий огонь поглотил долину, служившую обиталищем для Вечных. И только четверо выжило. И решили они пойти странствовать по свету, неся людям свои знания и мудрость их рода. Надеялись Вечные, что не одни они были на земле. Что существовали и другие, способные видеть круговорот жизни…

Я ступаю босыми ногами по мокрому серому песку. Берег океана, его шумные прибои всегда вызывали у меня чувство, похожее на тоску. Что такое тоска? Разве можно понимать это, когда видел сотворение мира своими глазами? Тоска – это извечное желание достичь родного дома, которое никогда не будет удовлетворено.

Я иду вперед, а за мной растекаются века. Столетия расступаются предо мной, открывая свои тайны, нашептывая свою истории. Меня рады видеть везде: везде найдется кров и еда для Вечной. Я плачу людям только своими историями и мудростью своего народа. Как жаль, что такие дорогие знания мы растрачиваем впустую, зарабатывая себе на кусок хлеба.

Они все одинаковы. Люди любопытны от природы, и ничего с этим не поделаешь. Все, от мала до велика, слушают, разинув рты, истории о существах с вечными душами. И мне каждый раз кажется, что они не верят, считают меня сказочницей, пытающейся заработать хотя бы монетку за свои глупые рассказы. Им неизвестно, что далеко за горами в пещерах меня ждут огромные богатства, скопленные мной за века жизни. Они никогда не поймут, чего я на самом деле ищу.

Они машут мне рукой, плача от предстоящей разлуки. А я иду дальше, не оглядываясь. Скорее всего, я увижу внуков нынешних детей, не более того. И так много лет подряд.

Мой любимый момент – встреча с океаном. Она означает, что мне можно отдохнуть, а потом развернуться и проделать этот путь снова.

Прекрасный рыбак делится со мной свежим уловом. Он с надеждой глядит своими синими глазами, поправляя черные курчавые волосы. Его кожа прозрачная, будто он сам сделан из мрамора. И, почему-то, что-то внутри меня начинает шевелиться. Я не отвечаю на его взгляды, делаю вид, что немая. Вряд ли он будет жив, когда я снова вернусь в этот благословенный край.

Я делаю шаг и слышу, как разрушаются города. Ветер ласкает мои руки пеплом от вулканов. Море омывает мне ноги, потому что вышло из берегов настолько далеко, что смогло прикоснуться к деревням. Мир меняется каждую секунду, а мы этого не замечаем, надеясь, что всё всегда будет на своих местах, к которым мы привыкли.

Меня принимают в холодном замке. Прознавший про мое искусство красноречия вельможа, решил повеселить свою семью историями у камина. Я не спеша рассказываю о том, как земля разрушалась, возрождаясь вновь. Шрамы на моих ногах являются отличным доказательством того, что я видела это лично.

Спускаясь в розовый сад, устав от ночных развлечений. Я смотрю на холодные, блестящие звезды, вспоминая о том, что я такая же, как они. Ледяная и вечная. Вот только воспоминания о голубоглазом рыбаке пошатывают мою уверенность. Где-то внутри просыпается неудовлетворенный зверь. Я тоже хочу полюбить однажды, как люди, окружающие меня. Однако это несбыточная мечта, повергающая меня в уныние. Бездна отчаяния растет, и я понимаю, что должна двигаться вперед, только бы убежать от этого чувства. Чувства полного одиночества.

Покидая замок, я вижу с холма, как на него нападают рыцари. Круговорот жизни, шокирует тех, кто не готов к нему. Разворачиваясь, я вступаю в новое время.

На балах любят всё так же трепетно и нежно мои сказки. Будто никто из старшего поколения не рассказывал их. Будто моё достояние решили оставить нетронутым. От этого мне и радостно, и грустно. Толпа давно уже стала для меня сливающейся в одно яркое месиво картинкой. Но, что-то изменилось сегодня. Я вижу его.

Кучерявые черные волосы. Взгляд синих глаз. Удар по льду, который сковывает мое сердце. Я слышу. Треск…

Впервые за тысячелетия я не знаю, готова ли я продолжать род вечных. Нас учили, что мы можем выбрать себе в пару только таких же, как мы. А он… Вечен ли он?

Я сижу на пристани, болтая туда-сюда ногами, касаясь кончиками пальцев прохладной воды. Кто-то смотрит мне в спину, приближаясь всё ближе. Он опускается рядом со мной, закидывая голову назад. Тишину прерывают только песни ночных птиц, да его мерное дыхание. Мы молчим, будто нечего сказать друг другу. И кажется, словно между нами пропасть, длинною в вечность. Я резко встаю и ухожу, оставляя мокрые следы на досках. Мне больше не хочется пытаться разобраться в самой себе. Я знаю, чего действительно хочу, и мне страшно от моих желаний.

Война… В те времена мои сказки никому не были нужны. Я начала понимать, что Вечные должны учиться чему-то новому, чтобы спокойно переживать каждый век. В те темные времена нужны были врачи и медсестры. По крайней мере, я могла рассказывать свои истории раненным, облегчая их последние часы.

Мир перешагнул двадцать первый век, пережив множество катастроф и ненастий. Я продолжала путешествовать, не задерживаясь долго где-либо. Мне начинало казаться, что я так и не встречу никого из подобных мне и моей семье. И человек с синими глазами не хочет покидать моё сердце, как бы я не старалась. Каждую ночь я представляю его прикосновения, ощущая их на коже. Как недосягаемы наши желания, когда вперёд толкает лишь чувство долга.

В один летний вечер, гуляя по лесу, я наткнулась на лесное озеро, с пристанью у берега. Мостки почти сгнили, покрывшись зеленым мягким мхом. И сидя у воды, я снова вспомнила его, умершего, наверное, более двухсот лет назад.

– Я ждал тебя, – послышалось из темноты. И обернувшись, я увидела темную фигуру среди деревьев. Он приближался ко мне неспешно, словно само время расступалось перед ним. Я заворожено наблюдала за плавностью его движений, начиная догадываться, что этот мужчина принадлежит к тому же виду, что и я. Вечные.