Джули МакЭлвен
Перелом во времени

© Смирнова Е., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

С большой любовью к Джону и Тэмми,

которые всегда приходят мне на помощь.

Пролог

Женщина неслась по темному переулку, пытаясь побороть озноб, звук ее шагов разносился глухим эхом по брусчатке. Ее лицо скривилось в гримасе – она предпочла бы, чтобы о ее приближении ничего не возвещало. Но это было неизбежно. «Туда и обратно», – напоминала она себе. Руками она держала воротник практичного шерстяного пальто, стискивая его у шеи в бесплодной попытке защититься от ночного воздуха. Из-за грязно-коричневого тумана, который прибыл с Темзы, стояла неприятная сырость.

Дай бог, хозяйка не заметит ее недолгое отсутствие. Скоро она вернется в квартиру сестры невредимой, устроится на топчане с грелкой у ног, которая обеспечит ей тепло на остаток ночи.

Приблизившись ко входу для прислуги с задней стороны особняка на Гросвенор-сквер, она вытащила тяжелый железный ключ из своей сумочки. От соседних конюшен по всему переулку разносился сап, храп и шарканье лошадей. Где-то вдалеке одинокий голос ночного стража прощебетал: «Одиннадцать часов… и все спокойно».

Она прищурилась – в дьявольской темноте без факела или фонаря путь было не разглядеть, вставила ключ в замок. Ей пришлось сдержать удивленный возглас, когда дверь сразу же со скрипом отворилась на пару сантиметров. Она готова была поклясться, что дверь закрывали перед уходом. Она торжественно пообещала себе, что хозяйка никогда не узнает и об этих никудышных мерах безопасности в том числе.

Сердце бешено колотилось, когда она в спешке проскользнула в холл и закрыла за собой дверь. На всякий случай придвинула еще и широкий засов. Только тогда беспокойство немного рассеялось. Несмотря на то что в холле было так же темно, как и в переулке, она больше не переживала. Здесь ей был знаком каждый сантиметр, не нужно было даже зажигать сальные свечи, которые хранились в комоде из красного дерева рядом со стеной.

Она быстро направилась к коридору, утопающему в тенях. Только когда дошла до вестибюля, хорошо освещенного большим количеством свечей, мерцающих на двухъярусной хрустальной люстре, она остановилась. Свет, развеивающий мрак, должен был успокаивать ее, но она чувствовала себя незащищенной.

«Если бы моя хозяйка видела меня…»

Ее сердце, спокойное с тех пор, как она вошла в особняк, снова начало больно биться в груди.

«Туда и обратно».

Из осторожности она замедлила шаги, спускаясь по лестнице на нижний этаж. Там остановилась и задержала дыхание, напрягшись, чтобы расслышать любой, даже самый глухой звук. Тишина. Они, скорее всего, уже в спальне, решила она. Ей всего лишь нужно было все сделать побыстрее. Выдохнув, она подняла свои юбки и поспешила вверх по лестнице, больше не опасаясь создать шум – толстый тканый ковер на ступеньках заглушит ее шаги.

Она снова остановилась в нерешительности, когда достигла верхней ступеньки. Как лесное животное, чувствующее опасность, она бросила взгляд в сторону гостиной. Дверь была открыта, позволяя желтому свету разрывать завесу теней в холле.

Она развернулась в противоположном направлении, в сторону узкого лестничного пролета, который должен привести ее к крылу для слуг на третьем этаже.

«Туда и обратно».

Она не смогла бы объяснить, почему так и не закончила свое дело, почему свет из гостиной, казалось, манил ее. Долю секунды она колебалась, бросая взгляд то в сторону лестницы для прислуги, то в сторону гостиной. Если хозяйка поймает ее за этим, ее сразу же уволят без рекомендаций, это ясно. Вопреки здравому смыслу, она подхватила свои юбки и прокралась по коридору к дверному проему.

Мысленно ругая себя за глупость, она задержала дыхание и продвинулась вперед. Сердце тяжело стучало. «Одним глазком…»

В следующую секунду воздух со свистом покинул ее легкие. Она отшатнулась, каблуком наступила на юбку. Она падала – а из груди рвался крик.

1

Сэм Келли не считал себя особенно суеверным. Однако, когда он сидел в «Поросенке и Парусе», излюбленной таверне сыщиков с Боу-стрит, – из-за близости к мировому суду, а не качества виски, – его затылок покалывало от призрачного ощущения нависшей опасности.

Лондон всегда был жестоким городом, но с тех пор как Англия победила в войне с Бони^[1], наконец сослав маленького тирана на Святую Елену, напряженность постепенно возрастала. Сэм предпочел бы увидеть Наполеона повешенным или посмотрел бы на его голову, катящуюся с гильотины, – это произошло со многими французскими аристократами в период их кровавой революции двадцатилетней давности. Не было ничего справедливого в том, что этого подонка отправили провести остаток дней на тропическом острове, пока честные британцы тряслись от холода последних сентябрьских дней.

Англия должна была ликовать. Но возвращалось слишком много солдат, а нехватка работы довела всю страну до предела терпения. Недавние хлебные законы^[2] не смогли спасти ситуацию, лишь способствуя взлету цен, делая продукты недоступными для простого трудящегося народа.

Сэм мрачно уставился в стакан с горячим виски, зажатый в его руках, наслаждаясь теплом, которое проникало в кончики пальцев, и не обращая внимания на смех и разговоры столпившихся в прокуренной комнате людей. Времена меняются, подумал он. Каждый день, казалось, появлялись новые машины, способные заменить работу десятерых людей. Он не поддерживал луддитов^[3] – эту горстку мерзавцев, если угодно его мнение, которые разносили в щепки новые ткацкие станки и машины, сжигали заводы и вызывали всеобщий хаос. Но он разделял их чувства, разочарование и страх от того, что эти машины отбирали возможность зарабатывать на кусок хлеба.

Он читал о том, что некоторые ремесленники, особенно невезучие, были вынуждены отправиться в работный дом. Другими словами, в долговую тюрьму. Как ему было известно, Лондон представлял собой пороховую бочку, которая ждала лишь малую искру, чтобы взорваться. К чему это приведет? Как люди выживут под натиском машин?

– Хей, начальник! Вы Сэм Келли?

Сэм поднял взгляд на маленького оборванца, который возник рядом с его столом. Он подумал, что паренек ему кого-то напоминает, но не был уверен. Город кишел грязнолицыми оборванцами.

– А кто спрашивает?

– Уильям Дрейк послал меня за вами. Хочет вас видеть.

Сэм поднял брови.

– Уилл Дрейк?

– Ну да. Ночной страж.

– Я знаю, кто он. Что ему нужно?

– Вы же охотник на воров Сэм Келли?

– Я сыщик с Боу-стрит Сэм Келли, – холодно поправил его Сэм, ему никогда не нравилось это старомодное прозвище. Уничижительное, оно источало дух коррупции с тех времен, когда парочка бессовестных сыщиков была поймана на сотрудничестве с преступным миром – помогали ворам грабить аристократов, а потом возвращали украденное и получали за это награду.

Парень придвинулся поближе, почти что украдкой, хотя никто на них не обращал особенного внимания.

– Мистер Дрейк просил отвести вас к нему, если вы не против, сэр, – произнес он. – Видите ли… тут убийство. Леди. Просто ужасное.

– Вы видели тело?

– Не. Меня отослали. Но я слыхал, как внутри рыдала девушка. Она болтала о чем-то страшном.

– Хорошо.

Сэм резко опрокинул свой напиток, он не хотел оставлять виски, даже если это виски из «Поросенка и Паруса». Он поднялся, не обращая внимания на острую боль в коленях. Натянув пальто, он схватил свою дубинку сыщика с золотым наконечником со стола, покрытого царапинами. И указал ей в сторону двери.

– Пошли.

* * *

Леди убили на Гросвенор-сквер, что, в общем-то, было не таким уж и плохим местом, чтобы склеить ласты, подумал Сэм. Это был один из самых модных районов Лондона с рядами элегантных трех-, четырех-, а иногда и пятиэтажных домов; сами здания и подступы к ним были отделаны известняком и песчаником.

Не то чтобы в этот момент он мог по достоинству оценить архитектуру или огромный парк по другую сторону от этой широкой улицы. Была уже почти полночь, из-за тьмы и густого, как овсяная каша, тумана было практически невозможно видеть что-либо дальше десяти шагов перед собой. В то время как в остальной части города прямо-таки помешались на газовом освещении, жители Гросвенор-сквер придерживались традиции использовать масляные лампы, которые, согласно закону, должны были вывешиваться ночью перед каждым домом, иначе владельцам грозил серьезный штраф.

Хотя Сэм и сопротивлялся внутренне некоторым изменениям, происходящим сейчас по всей стране, он не мог не признать, что газовое освещение на этой улице было бы весьма кстати. По крайней мере, он смог бы хорошенько осмотреть окрестности, думал он, покидая вместе с пареньком экипаж, который он нанял, чтобы отвезти их по адресу. Он извлек монетку и кинул ее извозчику. Беспросветный мрак за пределами слабого желтого свечения от масляных ламп навеивал навязчивое чувство, что за тобой наблюдают, – распространенное явление в Лондоне. Сэм в уме прикидывал, сколько преступников могло скрываться в этих тенях.

Он поспешил к одному из таунхаусов, перед которым висела масляная лампа и одновременно из большинства окон разливался свет. Окна в соседних домах были либо закрыты ставнями, либо полностью темными, их жители уже спали или все еще где-то проводили вечер. Казалось, будто элегантные соседние здания не одобряли неподобающие события в доме номер 8.

Эта причудливая мысль пришла в голову Сэма, когда он приблизился к двум мужчинам, курящим перед приоткрытой дверью. Он узнал в них членов ночной стражи Генри Грили и Джека Нортона.

– Добрый вечер, – кивнул он в их сторону.

– Ничего доброго в этом вечере, – проворчал Джек и отодвинулся, чтобы Сэм прошел в таунхаус. – Дьявол точно вышел на прогулку и натворил беды.

Сэм чуть было не фыркнул в ответ.

– Эй, а ты куда собрался?

Сэм посмотрел через плечо и увидел, что Генри схватил его молодого спутника за шкирку, препятствуя его проникновению в таунхаус.

Парень принялся извиваться, он гневно уставился на ночного стража.

– Я же привез сыщика? Хочу теперь плату, обещанную мистером Дрейком!

– Сколько мистер Дрейк тебе пообещал? – спросил Джек, шаря в своих карманах.

Лукавый блеск возник в глазах ребенка.

– Гинею.

Джек хмыкнул.

– Ты меня совсем тупоголовым считаешь? Либо скажешь правду, либо уйдешь ни с чем!

– Соверен.

– А я король Англии тогда. Еще одна попытка!

Ухмыльнувшись наглости парня, Сэм оставил двух стражей разбираться с озорником. Он шагал по длинному узкому холлу в сторону лестницы, его взгляд обводил черно-белую мраморную плитку и высокий потолок с декоративным молдингом из белого гипса. По центру висела люстра, дюжина ее свечей почти расплавилась и превратилась в короткие огрызки, а пламя от них прерывисто мерцало.

Наверху другой страж был размещен перед открытой дверью, его внимание было приковано к тому, что происходило в комнате. Когда Сэм подошел, стражник уставился на него. Не говоря ни слова, Сэм провел своей дубинкой перед носом молодого человека и прошел в комнату.

Сначала он почувствовал запах: вонь сырого мяса, которая говорила о недавней смерти.

Внутри было полдюжины мужчин. Сэм сразу же заметил Уильяма Дрейка. Не только потому, что он знал его уже почти двадцать лет. Но еще и потому, что он благодаря своему росту в 190 сантиметров возвышался над всеми остальными присутствовавшими.

– Дрейк, – поприветствовал его Сэм.

Ночной страж огляделся кругом.

– А, Келли. Не был уверен, что паренек найдет тебя. Сказал ему поискать в «Буром медведе» или «Поросенке и Парусе». Чертовски жестокое дело.

– Ну, таковы почти все убийства, – заметил Сэм, его внимание было уже приковано к жертве.

Она сидела на диване в греческом стиле, его плавные линии и извивающиеся ножки пользовались популярностью среди аристократов. Бархатная обивка была нежно-голубого цвета, как яйца дрозда, почти что сливающегося с цветом легкого шелкового платья с органзой. Грудь, обнаженная низким квадратным вырезом, выглядела так, будто была вся в татуировках: темные болезненные раны испещрили бледную кожу. Лиф был также разорван ножом, кровь жертвы запятнала изящный материал.

Аккуратно изогнутые белые руки, обнаженные благодаря маленьким коротким рукавам, бессильно свисали по обе стороны тела, маленькие ручки покоились на диванных подушках ладонями вверх, будто жертва молила убийцу о пощаде. Нежная плоть была усеяна порезами и здесь. Она либо пыталась бороться, либо поднимала руки в тщетной попытке защититься.

Вероятно, боролась, решил Келли, скользнув взглядом по золотистым светлым волосам, которые спадали на ее плечи в диком беспорядке, шпильки еле держались на светлых прядях. Ее голова была откинута назад на диванные подушки, длинная шея изогнулась, как у лебедя. Невидящие глаза уставились в потолок. Они были открыты и остекленели после смерти.

От тошноты лицо Сэма напряглось, пока он изучал лицо жертвы. Как будто этому монстру было недостаточно заколоть девушку до смерти, он нанес ей ранения и здесь. На правой стороне лица было два шрама, один – короткий и слабый, не больше полутора сантиметров. В общем-то, царапина. Другой был немного глубже и длиннее, простираясь от правого уголка глаза до рта.

Левая часть лица, однако, выглядела намного более ужасающей. Этот изверг порезал… хотя нет, это подразумевает некую искусность. Этот изверг раскромсал кожу, разделив ее рваным образом так, что она впала в районе челюсти, выставляя напоказ кровавое мясо, кость и даже пару зубов.

В памяти Сэма сразу же возникла Кендра Донован, девушка, с которой он месяц назад расследовал серию страшных убийств в замке Элдридж. Эта американка была для него загадкой, как с точки зрения своего поведения, так и из-за ее своеобразного опыта в криминалистике. Что бы она сейчас сказала?

– Я послал за врачом, но эту леди, по всей видимости, закололи, – сказал Уильям, прервав мысли Сэма. – Кажется, раз двенадцать по меньшей мере. Я очень сильно надеюсь, что она была уже мертва, когда он сделал это с ее лицом.

– Что за врач? – спросил Сэм.

– Доктор Манро. Он лучший.

– Ну да. Это так. – Сэм отвел свой взгляд от ужасающего лица женщины. Его глаза сразу же привлек огромный портрет над камином.

– Она была бриллиантом чистой воды, – сказал Уильям, проследив за его взглядом.

Девушка и правда была красавицей. Художник изобразил ее затейливо: сидящей на качелях в окружении зеленой листвы. Ее овальное лицо было нежно-бежевого оттенка, его обрамляли волны золотистых волос. Глаза невероятного фиалкового оттенка смотрели на них в упор. Рот, похожий на бутон розы, скривился в маленькой провокационной ухмылке. Соблазнительница, подумал Сэм. Ева из Эдемского сада. Он не знал, была ли это задумка автора изобразить ее именно так или же он сам выдумал эту параллель.

Он заставил себя оторваться от портрета и оглядеть комнату. Декор был слишком женственным, на его вкус, много позолоты, изысканных молдингов и мягких пастельных оттенков. Тканый ковер был голубого, фиолетового и золотистого цветов. Остальная часть мебели соответствовала в своем греческом стиле дивану. В углу стоял небольшой письменный стол, пристенный столик с декантерами и стаканами и фортепьяно с лаковым покрытием перед венецианскими окнами.

– Что это? – спросил он, подойдя к одному из стульев. На нем лежали три вещи: веер с ручкой из слоновой кости золотистого и светло-голубого цвета, его спицы были сломаны и погнуты; изысканный гребень для волос, сверкающий рубинами и лунными камнями; и тяжелый бокал с фигурной ножкой.

– Мы нашли это под диваном, – сказал Уильям, подойдя сзади. – Скорее всего, это упало во время нападения и оказалось под ногами.

Сэм взял бокал в руки и обнюхал его. Виски. Нахмурившись, он еще раз обвел комнату взглядом. Как и в холле, восковые свечи на люстре и канделябрах здесь почти сгорели. Бревно в резном мраморном камине превратилось в горстку отчаянно тлеющих угольков. Но он мог себе представить, как все выглядело часами ранее: комната купалась в сиянии камина и свечей, а леди сидела лицом к лицу с убийцей.

Специально для него она оделась в платье с глубоким вырезом, сделала прическу этим гребнем. Веер был инструментом соблазнения, и Сэм мог нарисовать в своем воображении, как женщина с картины мастерски его использует. Держала ли она этот стакан, наполненный виски? Сомнительно. Это не напиток для леди. Приготовила ли она тогда его для убийцы?

– Она, должно быть, сама пригласила этого подонка. Как звали бедняжку? – спросил Сэм.

– Леди Довер, леди Корделия Довер.

– Черт побери! – Сэм широко раскрыл глаза.

– Вы знали ее?

Сэм не сразу ответил.

– Нет, – произнес он наконец. – Я никогда не имел с ней дела. Но она была в гостях на вечеринке герцога Элдриджского месяц назад.

– Слышал, вы проводили расследование для его светлости. – Уильям бросил на Сэма неоднозначный взгляд. – Слышал и про россказни о монстре, душащем шлюх.

– В этом есть правда, – заметил Сэм. Конечно, в этой истории было много и других фактов. Но никакими из них он не мог поделиться с ночным стражем.

– Так вы его поймали?

– Да, – коротко ответил Сэм. Кендра Донован вообще-то поймала и убила этого подонка, но Сэм обещал герцогу хранить в тайне правду об ее участии в расследовании, а также и личность настоящего убийцы. Он был мертв. Возмездие свершилось.

Нахмурившись, он взглянул на тело леди Довер и мысленно поклялся получить возмездие и для нее.

– Кто обнаружил тело и во сколько? – спросил он.

– Экономка миссис Пирсон. Она вернулась час назад. Когда увидела тело, выбежала из дома с криками о помощи.

– Полагаю, вам повезло сегодня дежурить.

– Джек Нортон патрулировал эту территорию, – сказал Уильям, – но он позвал меня.

– Где остальные слуги?

– Леди Довер отпустила всех до завтрашнего утра. Миссис Пирсон вернулась только потому, что забыла свое лекарство. Думала, что сможет тихонько прокрасться, так как задняя дверь была открыта. Но нашла свою хозяйку в таком состоянии.

– Задняя дверь была открыта? Взломщики так не работают. – Взгляд Сэма снова метнулся в сторону изуродованного лица.

– Да, – согласился Уильям.

Сэм думал, что знал ответ на свой следующий вопрос, но все равно задал его:

– Почему леди Довер отослала всех своих слуг?

– Она ожидала кого-то и хотела, чтобы их встреча прошла в атмосфере уединенности.

Сэм кивнул. Этого он и ожидал. Комната была наполнена предвкушением романтической встречи.

– Как его имя? Слуги должны же знать.

– Ну да.

Сэм почувствовал определенную нервозность в голосе своего собеседника.

– Ну и? Кто он?

– Вам лучше поговорить с миссис Пирсон.

Сэм нахмурился. «Что за чертовщина?» – подумал он.

Уильям жестом указал Сэму следовать за ним. Они не проронили ни слова, пока спускались два пролета по лестнице в кухню. Ночной сторож стоял внутри и с облегчением вздохнул, когда они вошли. Сэм подозревал, что это как-то связано с женщиной, сидевшей за круглым деревянным столом и неустанно рыдающей. На ней все еще было то самое шерстяное пальто и простая шапочка, которая частично скрывала лицо. Оставшаяся часть была не видна под носовым платком, в который она плакала.

– Я принес миссис Пирсон чашку чая, как вы и просили, начальник, но она к ней не притронулась, – сообщил им молодой человек.

Уильям кивнул, продвинулся вперед и положил руку на плечо женщины. Она немного вздрогнула и взглянула на него своими водянисто-голубыми глазами. Сэм решил, что ей было около тридцати пяти лет. Она, должно быть, даже была привлекательна, если бы ее лицо не было красным и опухшим от приступа плача.

Уильям мягко произнес:

– Миссис Пирсон… это сыщик с Боу-стрит, он задаст вам несколько вопросов.

Глаза, утопающие в слезах, посмотрели в направлении Сэма.

– О, это было ужасно, сэр! Я никогда не видела ничего… ничего подобного! Ее лицо… – Женщина содрогнулась. – Леди Довер была такой красивой. Зачем он сделал это?

– Ваша хозяйка встречалась сегодня вечером с мужчиной. – Сэм решил перейти сразу к делу. – Вы знаете его имя?

– О да. – Миссис Пирсон высморкалась. – Он убил ее. Он убил ее и… и жестоко разрезал ее лицо, это он. Он убийца, но его никогда не повесят. Он из высшего общества. К ним другое отношение, нежели к нам. – Она с укором посмотрела на Сэма, как будто бы это он виновен в классовой системе Англии. – Вам же известно.

Сэм незаметно взглянул на Уильяма, теперь он понимал его странное поведение. Этот монстр, ответственный за мерзкое преступление, был джентльменом. Он снова вспомнил расследование, в котором участвовал месяц назад в замке Элдридж. Те преступления тоже совершил джентльмен. Что, все аристократы Англии посходили с ума?

– Джентльмен или нет, его повесят, – сурово пообещал Сэм, встретившись взглядом с экономкой. – Но для начала вам нужно произнести его имя. Кого сегодня вечером ожидала ваша хозяйка, миссис Пирсон? Кто тот монстр, который сделал с ней такое?

Она с сомнением посмотрела на него, но что бы она ни увидела в глазах Сэма, это заставило ее решительно подать вперед подбородок и произнести шепотом:

– Он маркиз, племянник герцога. Маркиз Сатклифф. Это он убийца.