Горбовский – Марьяна Куприянова

Подобных книг я еще не читала и сказать, что я осталась в диком восторге, это не сказать ничего!

Я просто окунулась с головой в данное произведение, оно меня поразило до глубины души, дочитав, я не могла несколько дней прийти в себя, от эмоций. Это очень сильная книга, для меня она лучшая в этом году однозначно!Это не простая история из серии «от любви до ненависти», это очень сильное произведение, в первую очередь о людях и их человечности.Первая часть книги довольно «милая», в ней мы знакомимся с товарищем Горбовским и студенткой Мариной, наблюдаем за их «ненавистными» отношениями друг к другу. Скажу честно, я прям очень негативно относилась ко Льву Горбовскому в этой части книги, прям негодовала, что же с ним не так, но когда дошла до середины книги, там то все карты мне и раскрылись, ну или почти все…Когда история перетекла в здание НИИ тут начались основные страсти и ужасы реальной жизни. И как раз в этих моментах Горбовский раскрылся для меня с самой неожиданной стороны.Ну, а когда начались события, связанные с вирусом, то все, мои нервы сказали «до свидания» и покинули меня, волосы дыбом, мурашки по коже, глаза по 5 копеек, дикое удивление и море, нет, океан слез, вот что меня ожидало во время чтения.Это не выдуманная сказка со счастливым концом, нет, это суровая реальность, где не может быть все гладко и хепи енд, он как бы есть, но его как бы и нет, тут смотря с какого угла посмотреть. Но каждый найдет для себя те самые, важные мысли, которые помогут в жизни и заставят задуматься.

Ничего не имею против незамысловатой, местами некачественной литературы, сама иногда почитываю янг-эдалт, детективчики авторства Донцовой и других. Прекрасно понимаю, для чего эти книги написаны, и никогда не осуждала ни авторов подобных произведений, ни их читателей. Однако в этот раз захотелось чего-то серьëзного, с продуманным сюжетом, глубокой философией и красивым, грамотным языком. Ничего из перечисленного в романе-катастрофе «Горбовский» вы не найдëте.Долго присматривалась к этой книге, всë не решалась заказать, ведь цена на остатки прошлого тиража на озоне достаточно кусачая. Но как только я узнала, что автор книги имеет филологическое образование, сразу оплатила (как позже оказалось, зря).В тексте присутствуют канцеляризмы, которые лично у меня вызывают крайнюю степень раздражения, когда нахожу их в художественной литературе. Пример: «Как и всё учëные… он мало внимания уделял питанию, внешнему виду и прочим мелочам социально-бытового характера». Буквально на первой странице нас встречает предложение: «Имели место прецеденты, когда впоследствии подвергалась разрушению посуда, мебель, а однажды и кость». Да и само построение предложения вызывает вопрос: как в один ряд однородных членов филолог мог включить настолько разные понятия (в тексте так ненавязчиво намекают, что в порыве гнева герой сломал кому-то ногу, руку или иную часть тела). Язык автора в целом оставляет желать лучшего, от неумелых метафор у меня частенько глаза лезли на лоб. Также в тексте можно найти обилие самоповторов, Марьяна Куприянова ну очень любит конструкцию «Во-первых, …», " Во-вторых, … ", когда нужно описать, почему же того или иного персонажа уважают окружающие. И сюжетные самоповторы автору не чужды, герои часто думают об одном и том же из главы в главу, диалоги порой скучны, потому что нет никакого развития, а собеседники несколько страниц переливают из пустого в порожнее. Порой в тексте напрочь отсутствует логика, сначала Марина приходит к мысли: «Значит, он на самом деле не любит еë», а потом в следующем абзаце думает, что истинное отношение отца к ней так и останется загадкой. Тексту нужен редактор, в том числе чтобы отловить опечатки, стилистически неподходящие слова, такие как «роптала», и исковерканные фразеологизмы («без джокера в рукаве» конкретно так выбивает читателя из повествования).Однако больше всего меня разочаровало отсутствие нормальной подготовки перед написанием романа о вирусологах. Ну нельзя открыть Википедию, скопировать себе в книгу слово в слово определение вируса, штамма , прионов и много чего ещё, и после этого считать себя подкованным в сфере вирусологии. Мои маты были слышны всем соседям, когда я поняла, что автор, а как следствие и самый-крутой-умный-гениальный вирусолог путает такие понятия, как сыворотка и вакцина (первая содержит антитела, и вводят еë уже больному человеку; вторая же содержит антигены/ослабленный вирус, и вводят еë для профилактики болезни – биология, 8 класс): «Возможно на основе антител… удастся создать новую вакцину». Забавно, почему же умерла крыса, заражëнная вирусом бешенства, после введения ей вакцины. У автора весьма поверхностное понимание работы вирусологов и внутреннего устройства лаборатории. Как же я смеялась, когда Горбовский надел перчатки, а халат застегнуть забыл, видимо, за ненадобностью, в продуктовом же работает. Полагать, что все в отделе вирусологии стерильно, в том числе и полы, достаточно глупо. Даже в операционной есть стерильная и нестерильная зоны, что уж говорить о кабинете для работы с документами и виварии в местном НИИ.Хочу также предупредить, что автор всеми силами разводит драматичную-драму, и ею оправдывает своего любимого героя. Горбовский такой циничный, злой и гадкий, но это не он такой, это жизнь такая. После данной мысли я закрыла книгу и долго не могла вернуться к истории: «Он сам морально уничтожен, Марина. Вот, откуда у него это право» – здесь имеется в виду право быть «таким, какой он есть», то есть агрессивным фанатиком, который хотел в один момент ударить девушку просто потому, что она его раздражает.Также частенько вылезает нос автора, нас буквально тыкают в подсказки, которые должны в нормальных книгах служить чеховскими ружьями, нам же не дают даже подумать, вдруг не осознаем всей гениальности автора. «Обстоятельства этого дня Горбовский пока что никак не связывал со своими снами, хотя стоило бы», а дальше через абзац мы вынуждены читать монолог о том, как же символичны сны.В какой-то момент я устала выделять нелогичности сюжета, корявые предложения и прочие плюшки текста, настолько их было много. Но перед подведением итогов хочу процитировать сюда шикарнейшая метафору, которая отражает полное непонимание автором работы человеческого тела: «Слëзы на глазах высохли от ласкового ветерка, но рана внутри по-прежнему кровоточила, как пробитая артерия, через которую упрямое сердце продолжает качать кровь. И пока оно будет биться, артерия будет всегда так же выплëскивать сначала красное, потом розовое, позже – белëсое». Это ж когда у нас при артериальном кровотечении успеет сработать гемодилюция – не ясно.Подводя итог, книжка сама по себе была бы не плохая, если бы позиционировалась как средненький янг-эдалтовский романчик с любовной линией от ненависти до любви, а не философская работа о мировой катастрофе, не роман именно про вирусологов.P. S. Пшежень – булочка с корицей, только ради него я и продержалась 13 глав и накинула одну звезду до двойки. Но обилие абсурда окончательно отбило желание дочитывать этот опус. «Она не дочитала до конца, но так нельзя, это глупо критиковать книгу, не дойдя до развязки истории» – такая мысль действительно здравая, но я слишком ценю свою время, чтобы тратить его на некачественный текст и сомнительных героев. Если за 150 страниц автор не смогла показать чудеса своего филологического образования и погружения в тему, я убеждена, дальше лучше, к сожалению, не станет.

Ооооох, даже не знаю с чего начать. Не очень люблю писать такие рецензии, но что ж поделать. Попробуем следовать какому-то структурному плану.О чём, про кого и для кого книга (краткое содержание со спойлерами):

Перед нами 430 страниц романа о вирусологах. Самая лучшая часть во всём этом, что написан он не на ковидной волне, а в 2015-2016 году, за что автору – низкий поклон. Жаль, что он, видимо, единственный. Я не буду вдаваться в достоверность жизни учёных в НИИ, для этого есть более компетентные люди. А вот что касается текста…Главные герои романа – Марина Спицына и Лев Горбовский. Девушка – студентка, то есть, ей где-то 18-20, Горбовский – её преподаватель, ему – 42 года. У Марины очень напряженные отношения с отцом-военным: то из дома выгонит, то руку поднимет, и взаимная неприязнь с Горбовским. Но тот всех презирает, ни во что не ставит, студенты для него «зародыши людей», субординация для него пустой звук, но за гениальность все ему прощают такое поведение, да и вообще любят и уважают, и человек он хороший. И ещё сто раз нам об этом напомнят в первых главах. В своём стремлении доказать Горбовскому, что она не пустое место, Марина подаёт заявку на практику в НИИ, куда с трудом и боем единственная прорывается, и весь учёный коллектив (за исключением Горбовского, разумеется) радуется, чуть ли не трепещет в её присутствии и вообще души в ней не чает. Соответственно, Горбовский, который изначально был против всей истории с практикантами, третирует бедную девушку ещё сильнее, чем раньше, по отсутствующим причинам, хочется ему так, не нравится она ему. Настолько, что он даже проходит мимо, когда у входа в НИИ к Марине активно пристаёт её бывший парень.спойлерА потом искра, буря, безумие. В прямом смысле этого слова. Из клетки сбегает подопытный пёс, зараженный бешенством. И Горбовский с транквилизатором в руке несётся спасать «прекрасную принцессу», попутно рыча на всех, кто не пошёл искать несчастную девушку, хотя минутой ранее объявил тревогу по селектору и сказал всем забаррикадироваться из-за опасности. С этого момента оба понимают, что уже давно и глубоко погрязли в чувствах, а тем временем их счастью стремится помешать развивающийся на фоне смертельный вирус из Мозамбика. В НИИ приезжают военные, «распаковывают» секретную лабораторию в бункере, привозят образцы вируса в виде трёх заражённых людей, и главная задача всех учёных – разработать вакцину. А вирус максимально смертоносный, мгновенно мутирующий, и даже гений Горбовского в шоке от его структуры. Он всеми силами пытается заставить Марину уехать, потому что он любит её больше жизни, а она не хочет покидать его, потому что тоже за него переживает. В это же время в НИИ находят шпиона, про которого периодически вспоминали по сюжету. Спустя некоторое время Горбовскому всё-таки удаётся создать рабочую вакцину. Первая партия изготавливается для учёных НИИ, но тут Марине звонит её отец, который заразился во время эвакуации населения. Но слишком поздно, Леонид уже третий день заражён, и вакцина ему не поможет (тут у меня было больше всего вопросов). Тут же Горбовскому звонит шпион-предатель, и он решает отдать вакцину ему. И вроде всё хорошо, но резко оказывается, что он отдал ему свою вакцину, а новую не успеют ни изготовить, ни прислать из соседнего НИИ, потому что надо сделать инъекцию в первые 15-20 часов, иначе потом не поможет. И не помогает. Гениальный врач умирает. А Марина беременна. свернутьВсё.Личное мнение и анализ:

Первоначальное отторжение у меня вызвало количество имён и заместительных к ним. Если к главному герою – Горбовскому – хотя бы в диалоге обращаются Лев Семёнович, то потом мы читаем про главную героиню Марину, а в здание внезапно входит Спицына. Да и вообще персонажей в какой-то момент становится так много, и к ним обращаются, то по фамилии, то по имени-отчеству, то только по имени, что я после очередного вопля в книгу да кто ты, мать твою, такой? стала выписывать на форзац список персонажей. Но и там возникли проблемы. У меня записан Зиненко Павел Петрович, а потом он становится Петр Павлович. Так и не поняла, это я ошиблась или автор запуталась. Но и не важно.В общем, первые 200-250 страниц у нас карусель из следующих имён: Горбовской Лев Семёнович (в исполнении нижеупомянутого китайского учёного Симонович), Спицына Марина Леонидовна, Спицын Леонид, Гордеев Александр Данилович, Гаев Вячеслав Кириллович, Пшежень Юрек Андреевич, Бессонов Матвей, Зиненко Петр Павлович (или Павел Петрович), Крамарь Сергей Иванович, Тойво Ли Кан, Стивенсон Гектор. А потом ещё имён накидывают, которые иногда и смысла-то не имеют.Например, в какой-то момент к Гектору приезжают братья. И все упоминания идут о «братьях», а потом внезапно:– Броуди – светлая голова.

– Ты говорил с ним?

– И с Айзеком.Потом из-за тех же заместительных я запуталась в понятиях «институт» и «университет». Они не тождественны только в одной строчке:Даже преподаватели не имели понятия (или поддерживали легенду, будто не знают), что строилось раньше и какое здание считать главным: это университет при НИИ или НИИ при университете?Кстати, когда пошла сюжетная «жара», о существовании университета все вообще забыли, там только НИИ фигурирует.По тексту вообще беда с фокализацией и линейностью повествования. Мы можем читать события от третьего лица со стороны Марины; потом резко провалиться в первое лицо, её мысли через «я думаю…а как бы я поступила?» без каких либо стилистических оформлений; а затем выйти на первое или третье лицо со стороны Горбовского, причем на два-три дня раньше.При этом не будет ни пустых строк, ни звёздочек, ничего. Автор оставляет читателя тонуть читателя в временно-фокальной мешанине, а, как мы знаем, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А чтобы было не так легко всплыть на поверхность повествования, периодически вы будете проваливаться в СССР, потому что учёные могут обращаться друг к другу «товарищ» и ещё много таких нюансов.Марина то гипер-умная, то максимально глупая. А ещё она вот прям «жертва». Я не про историю «сама виновата», я про прописанную виктимность персонажа. Она чрезмерно бедная, несчастная, жизнью побитая, всеми гонимая. И бывший её преследует и домогается, и преподаватель ни за что ненавидит, и отец проецирует на неё образ матери, психологически и физически абъюзит. А она ещё наивная всех прощать готова чуть ли не в тот же день. О внезапной глупости Марины:– То есть , вирус уже так близко? Но ведь мы все не вакцинированы!Эм, прости, но ты в НИИ, куда везут заражённых для разработки вакцины. Ты чем собралась вакцинироваться от неизвестного вируса?Прищурившись, Марина ясно увидела несколько вертикально вытянутых зелёных пятен, спускавшихся по широким ступеням НИИ.

"Костюмы биозащиты!" – пронеслось в голове.

Пятна превратились в силуэты, и Марина рассмотрела, что в руках у каждой фигуры – нечто длинное и металлическое. Баллоны. Она также разглядела самого высокого среди всех – он шел во главе. Это был ее дорогой Лев. Сердце дрогнуло. Спицына собралась побежать со всех ног навстречу…Куда навстречу? Обнимать человека в костюме биозащита? Совсем мозгов нет? Это, конечно, вирусы, а не радиация, но куда? Я бы ещё докопалась до построения предложения «рассмотрела, что в руках», но это уже такие мелочи.

Хотя очень хорошая деталь была, что на некоторые поручения Марина, как дочь военного, отвечала «так точно!» или «никак нет».Горбовский плевать на всех хотел, пока по сюжету не полюбил Марину, тогда он в ней души не чает, называет Маришей, и даже начинает улыбаться, от чего все коллеги в тихом шоке. То, что до этого он хотел ударить её по лицу, даже замахивался один раз, вышвырнуть из лаборатории и вообще отравлял ей жизнь, уже становится неважно. Он почему такой злой был? (потому что у него велосипеда не было) Потому что много лет назад от другого вируса погибла его семья, и вот он на весь мир озлобился, и никто ему больше не нужен и значения не имеет. То есть, если в твоей жизни произошла какая-то трагедия, это даёт тебе право быть полным чудаком с буквы М.Максимально странная история с действием вакцины. То есть, в первые сутки она поможет, а потом – всё, финита ля комедия. Зачем-то существуют странные диалоги учёных умов о религии, а после этого вообще идёт мистическая сцена с одинаковыми снами у Марины и Горбовского с его погибшими родными. Зачем это? Я так и не поняла.Глубина их чувств настолько непостижима, что я просто не верю в их существование, ведь от разгоняемой больше двухсот страниц неприязни и даже ненависти мы пришли к любви больше жизни в несколько абзацев, где уже сразу съехались, души друг в друге не чаяли и стояли рядом, словно уже двадцать лет в браке.– Марина, этого не может быть.

– Лев. Ты не веришь мне? – обвиняющие спросила Спицына.

…

– Я тебе верю, – сказал он. – Но пойми меня. Мне трудно поверить, в то, что ты говоришь. Знаю, что сказал противоречивую вещь. Но пойми и ты меня.

– Лев, мне тоже трудно, неужели ты не видишь?Не удержусь, выглядит, как

– ДА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

– ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЛЮБИТЬ МЕНЯ!

Вздох. В общем, почти во всех любовных сценах я чувствовала себя Станиславским и не верила.Кстати, было бы классным художественным приёмом, если бы героиня в тексте была Спицыной до сближения, а после стала Мариной. Но увы, даже в диалогах о любовной любви она всё также Спицына.Может быть, где-то учат избегать в тексте любых лексических повторов, я их и сама не люблю, но когда в тексте Марина, Спицына, Марина Леонидовна, Мариша, девка, девушка, студентка, практикантка, бывшая практикантка, она, и это практически никак не связано с близостью взаимоотношений героев в сцене, начинает дёргаться глаз и хочется закричать «ДА ОСТАВЬТЕ ВЫ ИМЕНА В ПОКОЕ!»О! И мотивы шпиона нам тоже не раскрыли. Только «Я не хотел. Так получилось. Я заигрался.»Мне не хватило этой мотивации в очень многих действиях персонажей. Они происходят просто потому что. И сидишь, как Шелдон, уставившись в листы с одним лишь вопросом «Почему?»